Все сокровища мира - Точинов Виктор Павлович - Страница 61

Перед глазами плавно покачивался асфальт, в такт шагам человека, тащившего меня. Я его не видел, но не сомневался: старина Чеширский, кто же еще… Надо же дважды умудриться наступить на те же грабли – попасться на его трюк с костюмом-«невидимкой» и пневмашкой… И ведь был, самое главное, под рукой ультрафиолетовый фонарь, способный мгновенно вытащить Чеширского из невидимости… эх, да что уж теперь.

Светало. Судя по всему, парализующее снадобье сработало, как и в прошлый раз, – пару часов я провел в отключке, а парализованным и безгласным останусь еще долго, если не вколоть антидот. Но Чеширский, без сомнения, мне его вколет, как только мы достигнем цели нашего путешествия, а она где-то неподалеку – утащить меня за Периметр даже этот недалекий тип не станет пытаться… Что-то ему от меня надо, раз уж не прикончил на месте. Даже при его габаритах таскать без нужды на себе взрослого мужчину резонов нет.

Из чего можно сделать вывод, что Чеширский отнюдь не состоит в одной команде с людьми в черном, играет сам по себе. За теми никаких попыток выйти на контакт не замечено, сразу и без затей пытались нас завалить.

Если мой похититель выступает от собственного лица и предстоит разговор лишь с ним, шансы появятся. Не стоит с его двумя извилинами затевать дипломатические игры… Что бы он ни хотел и чего бы ни добивался, навру с три короба, наобещаю все сокровища мира и Триггер в придачу, лишь бы оказаться на свободе. Ну а там посмотрим… До сих пор Чеширскому отчаянно везло – путь по Зоне ему торили сразу две группы, и он спокойно и радостно топал по нашему следу в своем невидимом костюме. Теперь легкая жизнь закончилась, поглядим, как он самостоятельно станет выкручиваться из самых разных ситуаций, подкидываемых Зоной. А если я Зоне еще немного помогу…

Но обидно получится, если он именно сейчас, со мною в качестве ручной клади, влетит в какую-нибудь ловушку… Обидно и несправедливо.

Не влетел… Монотонное мелькание асфальта завершилось, я увидел ступени лестницы, ведущей вниз. А затем услышал писк какого-то электронного устройства, и тут же загудели электродвигатели, очевидно, откатывая в сторону двери.

Неожиданный поворот… У Чеширского, оказывается, имеется тут логово, да еще снабженное автономным источником электричества. В версию о дебиле-наемнике, спонтанно свихнувшемся от жадности и решившем сорвать куш, такие апартаменты не укладываются…

Перед глазами закачался бетонный пол. Какой-то подземный коридор… Причем освещенный несколькими лампами дневного света. Наверняка и какие-то системы безопасности есть, чтобы не разграбили сталкеры… Поспешил, поспешил я объявить Чеширского авантюристом-одиночкой.

Еще одна дверь, металлическая, судя по звуку, с каким открылась. Какое-то помещение, вновь освещенное… И воздух очень любопытный: кондиционированный, хорошо очищенный, не похожий на липкий и влажный воздух Зоны.

Путешествие завершилось. Меня плюхнули в кресло, и я наконец-то смог увидеть что-то, кроме асфальта и пола.

Честно говоря, готов был уже к чему угодно. Хоть к тому, что перед глазами предстанет тайная база СДУ, хоть лаборатория профессора Черного вместе с самим профессором.

Не угадал… Взгляду открылось небольшое помещение, никак не тянущее на тайную базу или лабораторию. Скорее, небольшой вспомогательный склад. Ящики, коробки, несколько шкафов вдоль стен, тоже, наверное, не пустых.

Рядом с ящиками красовался знаменитый рюкзак Чеширского. Значит, ни о каком случайном спасении от Слизней речь не идет – он все спланировал заранее и дезертировал, прихватив имущество Ильзы.

Еще здесь имелся рабочий стол с парой компьютеров – интересно, они действительно функционируют в Зоне или стоят для красоты? С компами соседствовала еще какая-то аппаратура, с лету не опознанная. Возле стола стояли два кресла, в одно из них Чеширский усадил меня, развернул, – я смог окинуть взглядом почти все его логово, но больше ничего интересного не увидел. Для житья эта берлога явно не предназначена, лишь для случайных ночевок – вон там на стене виднеется нечто вроде откидной койки…

В качестве дополнения к антуражу в воздухе парила голова Чеширского. Я подумал, что недавно, когда он шагал со мной на плече, натянув капюшон, вид моей плывущей по воздуху фигуры мог бы свести с ума какого-нибудь сталкера, наблюдавшего за нашим путешествием со стороны. Или по меньшей мере породить легенду о новой аномалии Зоны.

Чеширский с сомнением посмотрел на второе кресло, хмыкнул. Один из ящиков словно бы сам собой пододвинулся, и мой почти невидимый визави уселся на него. В ящике, судя по маркировке, лежали гранаты к подствольнику. Вернее, судя по тому, как легко Чеширский сдвинул его с места, уже не лежат.

Он сидел, как зритель в театре, и пялился на меня, словно на сцену. Доставай уж антидот, не томи. Но он сидел и смотрел, словно выжидая чего-то. Долго смотрел, минут десять, не меньше. По всем канонам жанра ему бы стоило сейчас произнести злорадную мелодраматическую речь и заодно признаться, что именно он главный злодей, стоявший за всеми нашими неприятностями, начиная с нападения СДУ и первой смерти Шмайсера и окончательной – Папы Карло…

Но Чеширский молчал. И в том, что он главный злодей, не признавался.

Затем словно бы пискнул не услышанный мной таймер. Чеширский встал, исчез из видимости. Судя по звукам, открыл еще один ящик и порылся в нем. Затем я почувствовал укол в плечо, сделанный прямо сквозь одежду.

Я подумал, что сейчас он вновь скует меня «имкой», пока мышцы не отошли. Либо, если не имеет в хозяйстве этого полезного приспособления, хотя бы свяжет веревкой.

Но Чеширский никак не стал ограничивать мою свободу. Даже обидно… Неужели самонадеянно считает, что мне совсем уж нечего противопоставить его силище и боевым навыкам? Или этот жест показного миролюбия должен задать тон грядущему разговору?

Подвижность мышц постепенно возвращалась. Пошевелил губами и языком, вроде слушаются… Легкое движение не укрылось от Чеширского, продолжавшего внимательно в меня вглядываться. И он произнес:

– Можешь спрашивать.

Любопытно, что голос у него оказался точь-в-точь как тот, что я услышал в бредовом, по кругу катающемся трамвае. Тем более что наяву я так и не узнал, как говорит этот персонаж. Или он все-таки что-то произносил? Память, существующая в трех разных вариантах, помаленьку давала сбои… Первый бой на ТЭЦ, например, я помнил очень смутно – как нечто нереальное, как давнее сновидение. Возможно, скоро совсем о нем позабуду.

– Спрашивай, – настойчиво повторил Чеширский.

– О чем?

– Тебе совсем ни о чем не хочется узнать?

– Вообще-то вопросов много… В чем смысл жизни? Есть ли Бог? А еще…

– Руку сломаю, – будничным тоном пообещал Чеширский.

Я пожал плечами и замолчал. Разминал потихоньку мышцы рук и ног, стараясь не делать это слишком демонстративно, просто напрягал их и расслаблял. Чеширский выдержал длинную-длинную паузу и произнес:

– Я должен тебя убедить помочь мне. Или должен убить. Иначе никак.

Выдав такое многообещающее начало, он замолчал. Продолжил лишь через пару минут:

– Заставить не смогу. Сбежишь или выстрелишь в спину.

Вновь последовала пауза. В голове у него явно не хватало какого-то винтика: тупицей Славик Чеширский не был и мыслил достаточно быстро, но с преобразованием мыслей в слова – сущая беда. Словно бы ему приходилось сочинять фразы на чужом языке, причем изрядно позабытом, и нужное слово долго не приходило на ум.

– Я плохо умею убеждать, – подтвердил Чеширский тот очевидный факт, что слава Цицерона или Демосфена ему не грозит. – Поэтому спрашивай сам. Правильные вопросы спрашивай.

Из невидимости частично возник пистолет, лишь верхняя его часть, без рукояти. Дуло на меня не уставилась, но я не обольщался, знал, какая реакция у владельца оружия.

Вот как надо принимать экзамены, учитесь, профессора. С таким подходом все ваши студенты превратятся в поголовных отличников. Ладно, поиграем пока по его правилам.