Любовь возвращается - Басби Ширли - Страница 73

– Ты и так уже моя. Не забывай это. – Он резко прижался губами к ее губам, излив в крепком поцелуе всю свою любовь и страсть.

Когда он несколько минут спустя оторвался от ее рта, Шелли почувствовала, что ноги ее не держат.

– Ох!.. – выдохнула она. – Если будешь всякий раз целовать меня так, у меня ни одной мысли в голове не останется.

– И отлично, – удовлетворенно отозвался он и погладил ее по щеке. – Вот только одно… – И когда она подняла на него глаза, нерешительно улыбнулся. – Ты не сказала, что любишь меня… Ты любишь?

У него было такое робкое, уязвимое выражение лица, что Шелли почувствовала, как тает от нежности. Любовь переполняла ее сердце, она едва могла дышать. Нежно поцеловав его, она промолвила:

– Я люблю тебя. Все эти годы любила. И всегда буду любить.

Он поцеловал ее снова, и яростная радость его сердца вылилась в этом поцелуе. Вздохнув, Слоан сказал:

– Или мы тотчас остановимся, или, боюсь, снова окажемся на траве.

Шелли рассмеялась.

– Я не против этой идеи, но мне хочется в следующий раз заниматься любовью в постели.

– Ну, это-то очень легко устроить… Если память мне не изменяет, у тебя наверху вполне подходящая постель… и у меня дома тоже неплохая. Так какую предпочтем?

Шелли неохотно покачала головой:

– Нет. Не сегодня. – И робко заметила: – Я знаю, это глупо, но не хочу проводить с тобой ночь, пока мы не поженимся.

Слоан пришел в ужас.

– Ты хочешь сказать, что мне придется не заниматься с тобой любовью две недели?

– Нет, – засмеялась Шелли, – я просто не хочу до этого спать с тобой.

– Лапушка, когда мы окажемся с тобой в постели, ни о каком сне и речи не будет. Поверь мне.

Машину Слоан оставил перед домом, так что они рука об руку прошли через темный молчащий двор. Расставаться было трудно, они не дошли до машины, а какое-то время посидели на качелях, целуясь, лаская друг друга и бормоча глупые нежные слова. Они сидели обнявшись. Голова Шелли лежала на плече Слоана.

– Я как-то раньше не задумывался, но есть целый ряд вещей, о которых нужно будет позаботиться, когда мы поженимся, – рассеянно сказал Слоан. Он кивнул в сторону дома. – Например, насчет этого дома. Что ты с ним сделаешь?

– Тебе ведь не захочется здесь жить? – Она уже знала ответ.

– В доме Джоша? Не думаю. – Он криво усмехнулся. – Некоторые вещи изменить трудно, и мое отношение к твоему брату из их числа. – И когда Шелли готова была запротестовать, он поднял руки и сказал: – Ладно, ладно. Он твой брат, и ты его любила… из-за этого – и только из-за этого – я постараюсь говорить о нем вежливо… но не проси меня жить в его доме. Не здесь. Хорошо? Нам не обязательно устраиваться и у меня. Мы могли бы найти место, которое нравится нам обоим, и построить дом, подходящий и тебе, и мне.

Прошлое, подумала Шелли, наверное, всегда будет возникать между ними, но их любовь достаточно сильна, чтобы одолеть его горечь.

Ее пальцы сжались в его ладони.

– Ты любишь меня? – тихо спросила она.

– Больше всего на свете, – хрипловатым голосом ответил он, целуя сжатые пальчики. – Никогда в этом не сомневайся. Я тебя очень люблю. – Тут его осенило, и он искоса взглянул на нее. – А теперь настал момент, когда ты попросишь меня доказать это, согласившись жить в доме Джоша?

– И ты бы пошел на это?

– Если бы это был единственный способ стать твоим мужем, да, черт возьми. – Он ухмыльнулся. – Но говорю тебе честно, что уже через несколько месяцев я, вероятно, отыскал бы способ сжечь эту чертову берлогу.

– Чтобы спасти тебя от превращения в поджигателя, я не буду настаивать, чтобы мы жили здесь, – засмеялась Шел-ли. – Думаю, мы можем начать с того, что поживем в твоем доме и посмотрим, что из этого получится.

– Отличная мысль. А ты тем временем подумаешь, что делать с домом Джоша. – Он помедлил в нерешительности. – Шелли, я знаю, что это твоя собственность, и не хочу, чтобы ты считала, будто я желаю, чтобы ты ее продала или что-либо подобное, но нам нужно будет прийти к какому-то соглашению… как-то устроить… хотя во что это выльется, я не представляю. У нас у обоих большие владения, но я не вижу возможности их слияния. – Он скривил губы. – У моего отца случился бы сердечный приступ при одной мысли об объединении земель Грейнджеров и Боллинджеров. – И, помрачнев, добавил: – Ему и так будет трудно принять тебя в качестве моей жены. Мы с тобой разрешили наши проблемы, но не представляю, как отнесется моя семья к нашей свадьбе.

Шелли напряглась.

– Что ж, если это для тебя проблема, можешь просто не жениться на мне!

– Никогда в жизни, – покачал головой Слоан. – Мы женимся, и никто этому не помешает. Отныне вражда Грейнджеров с Боллинджерами не наша проблема. – Он притянул ее, чуть сопротивляющуюся, в свои объятия и поцеловал, пробормотав: – Неужели ты могла подумать, что я позволю кому бы то ни было встать между нами? – И когда она промолчала, слегка встряхнул ее. – Шелли, я люблю тебя. И если из-за этой любви мне придется послать к черту все мое семейство, я сделаю это. Для меня важна ты, а не древняя вражда, зародившаяся задолго до моего рождения. Поняла?

Она сжалилась и со смешком заметила:

– Этот щекотливый вопрос будет время от времени возникать между нами. Не так ли?

– Возможно. Однако пока мы любим друг друга, мы как-нибудь с этим справимся.

Она встретила его пристальный взгляд, увидела любовь, горящую в глубине золотистых глаз, и с твердой уверенностью сказала:

– Да. Да, мы справимся.

После этого они сидели в согласном молчании, сплетя пальцы и чуть покачиваясь на качелях. Мысли их были заняты предстоящими трудностями, которые оба ясно себе представляли. Но они были сильными личностями, за плечами которых была непростая история, личная и семейная… которая всегда будет фоном их отношений и источником сложностей. Шелли вздохнула, думая о доме Джоша. Хотя… Она вдруг подумала, что, может быть, как раз решение этой проблемы существует.

– Хм. Я вот подумала, – медленно начала она, – насчет дома… – Она сделала глубокий вдох. – В нем может жить Ник. – И, все больше загораясь этой идеей, продолжала: – Все получится замечательно. Джош только сдал ему в аренду землю и дом, где он живет сейчас. А раз я буду жить с тобой, он должен находиться здесь, в центре нашей операции со скотом. Тут все у него под боком: коровники, скот, конторы, лаборатория. Ему это будет удобно. Я ведь предпочитаю заниматься бумагами и телефоном, а это можно делать и из твоего дома. А он работает руками, у него опыт скотовода. Что ты об этом думаешь?

Слоан почесал подбородок.

– Знаешь, я давно собирался поговорить с тобой о Нике.

Она настороженно посмотрела на него.

– Да? И что насчет Ника?

– Мне кажется, что вы с ним очень близки… Что довольно странно, ведь когда ты уехала, он был всего лишь подростком. Ты вернулась после семнадцатилетнего отсутствия, и вдруг вы партнеры, он ведет себя здесь как дома. Вы держитесь очень непринужденно для людей посторонних… – Он нагнул голову и заглянул ей в глаза. – Или тут есть что-то, о чем тебе хотелось бы мне сказать? Возможно, Ник не такой уж и посторонний? И поразительное сходство Ника с твоим братом не случайное совпадение? Может быть, Ник Риос на самом деле родственник?

– Ты знал? – ахнула Шелли.

– Лапушка, ты забыла, что мы живем в Дубовой долине? – сухо проговорил Слоан. – Вся долина знает… или подозревает, что Ник – сын Джоша. Это было любимой темой для разговоров всех старых сплетниц многие годы. Я услышал об этом в шестнадцать лет. Подслушал случайно, как моя мать и несколько ее друзей притворно сочувствовали твоей матери, которую Джош поставил в такое неловкое положение.

– О Господи, – вздохнула Шелли, – бедный Ник. И Мария. Неудивительно, что она не хочет об этом говорить… Ручаюсь, что эти старые ведьмы не раз в прошлом запускали в нее когти. – Она нахмурилась. – Ты думаешь, Ник знает, какие сплетни ходят о нем?

– Наверное, нет. Едва ли найдется кто-нибудь, кто подойдет к нему и прямо спросит, правда ли это. – Подняв бровь, он поинтересовался: – Так это верно? Ник – сын Джоша?