Любовь возвращается - Басби Ширли - Страница 47

Шелли возмутилась. «Как же, любопытно, нашел дурочку», – решила она, кладя трубку. Раздраженная и раздосадованная, что ее важная находка не вызвала ни у кого интереса, она отправилась на кухню и налила себе еще чашку кофе. Мария оглянулась от плиты и приветствовала ее улыбкой. Шелли улыбнулась в ответ и прошествовала к кухонному столу.

Ник уже сидел за ним и приканчивал большую тарелку яичницы с жареной картошкой, ветчиной и пышками. Усевшись напротив, Шелли посмотрела на быстро пустевшую тарелку и кротко заметила:

– Я знаю, что мы партнеры, но не подозревала, что твоя кормежка входит в сделку.

Ник жизнерадостно ухмыльнулся и, отправляя в рот намазанный маслом кусочек пышки, откликнулся с лукавым взглядом:

– Не тревожься: наших доходов я не проем. Во всяком случае, не полностью.

– Я думала, ты не будешь против, – тревожно начала Мария.

– Я и не против, – махнула рукой Шелли. – Просто я с утра в плохом настроении, и мне нужно было на ком-нибудь его сорвать.

– А почему в плохом? – поднял брови Ник. Она рассказала ему об аренде, но не стала упоминать о возможной связи этого договора со смертью Джоша.

– Хорошо, что ты велела Сойеру его расторгнуть. Эти законы о конфискациях такие запутанные и жесткие. Часто под них подпадают невинные люди.

– Да. И вообще мне не нравится сама мысль, что Скотт или кто-то другой может решать, что делать на землях Грейнджеров.

– Говоришь как истинная Грейнджер. Так и кажется, что глаза и услышу: это произносит твой святой братец. Всем известно, что Грейнджеры считают свою землю священной собственностью, пользоваться которой могут исключительно они сами. Поскольку у Джоша нет могилы, ручаюсь, что переворачиваться в гробу пришлось твоему папочке, если бы он узнал, как непонятный родич вроде меня тоже получил частицу его драгоценной грязи в аренду по бросовой цене.

– Ох, заткнись, – оборвала его Шелли, но сдержать улыбку не смогла. – И не оскорбляй моего папочку… Тебе сколько было, когда он умер: два или три года? Ты не можешь его помнить.

– Верно. Но ты должна признать, что твои слова прозвучали так, как будто их сказали твои усопшие предки.

– Вполне вероятно. – Оглядев кухню, она поинтересовалась: – Где Эйси? И вообще, не поздно ли ты завтракаешь?

Ник закатился смехом.

– Завтракаю? Это мой перекус в середине рабочего дня, а позавтракал я много часов назад. Что же касается Эйси, то он отправился в город за продуктами. Сказал, что скоро вернется.

– Если не встретит какого-нибудь из этих старых сплетников, с которыми обожает чесать язык, – мрачно предсказала Мария. – А если зацепится за них, мы не увидим его до полудня.

– Не думаю, что он будет тратить на них время нынче, – заметила Шелли. – Сегодня в течение дня должен прибыть наш закупленный скот, он не захочет этого пропустить.

Словно в подтверждение ее слов задняя дверь с шумом распахнулась и, сбросив куртку и шляпу в «грязной» комнате, в кухню вразвалочку вошел Эйси.

– Гадкий выдался денек: пасмурный, холодный, и мерзко моросит, – произнес он, хватая чашку и наливая себе кофе. – Жалко, что девочки прибывают не в лучшую погоду.

– Да ты что? Это же льется наше калифорнийское солнышко. Они скоро его полюбят, – не удержался от подначки Ник.

Пять часов спустя, наблюдая, как, сверкая лоснящимися черными боками, оскальзываясь и спотыкаясь, коровы выгружаются из фургонов, Шелли никак не могла бы сказать, что им понравилась калифорнийская погода. Нет, их встретил не дождь, а плотная морось, похожая на густой туман. Впрочем, она была благодарна судьбе, что солнце не палит. Она осматривала каждое животное, едва оно сходило на землю, и проверяла номера, нанесенные на большой желтый ярлык в правом ухе. Радость ее росла по мере того, как кораль заполнялся коровами. Скотоводческая компания Грейнджеров снова была в деле.

Она оглянулась на Ника и увидела на его губах довольную улыбку. Эйси же выглядел так, словно только что выиграл скачку на быке.

С водителями грузовиков расплатились и проводили их восвояси. Мария присоединилась к ним в корале, и они, все четверо, не чувствуя сырости, прислонились к крепкой ограде и не могли наглядеться на беспокойно топчущуюся черную массу скота. Это было прекрасное, волнующее зрелище: сверкающие угольно-черные шкуры, огромные карие глаза, широкие ноздри, чудесные крепкие спины и высокие крутые бедра. Они были выше и длиннее, чем старомодные ангусы, и выведены специально в ответ на новые требования рынка. Сегодня они давали мясо не такое жирное, как несколько десятков лет назад.

– Какие они красивые, – вздохнула Мария. Положив руки на ограду, она скрестила их под подбородком и не сводила глаз с коров. – Твой отец гордился бы тобой. Он очень любил скот.

– Сколько из них стельных? – спросил Эйси.

– Дай сообразить, одну минутку, – отозвалась Шелли, перелистывая кипу бумаг, которую держала в руках. – Десять, более старых. Мне нужно внимательно просмотреть их регистрационные бумаги, тогда я скажу точно.

– Говоришь, отел будет осенью? – уточнил Ник.

– У этих десяти? Да. У меня где-то здесь есть все данные. Но когда мы с Сэмюелсом заключали сделку, он говорил, что они должны отелиться в конце октября – начале ноября.

Эйси кивнул:

– Именно в то время, к которому стараются подгадать местные скотоводы. Некоторые даже стремятся, чтобы отел происходил в сентябре.

Шелли нахмурилась:

– Осенью все такое желтое и пыльное, некрасивое. И кормов почти нет, только в самом низу долины. А нынешний год был таким сухим, что никто не ждет много травы на холмах. Папа и Джош всегда стремились получить отел осенью, но разве с весенними телятами больше хлопот?

– Нет. Просто выкармливать их приходится дольше, а это урезает твои доходы. Но не забывай, что у нас есть орошаемые луга. В отличие от многих других Грейнджеры могли выращивать скот в любое время года. Впрочем, поскольку мы не собираемся сейчас растить скот для рынка, не имеет значения, будет отел осенью или весной, – объяснил Эйси.

– Что ж, значит, однолетки подождут до января, – сказала Шелли, – а остальных мы случим с Красавцем в ближайшие несколько недель.

Эйси потер подбородок.

– Даже со скудной травой этого года у тебя достаточно пастбищ, чтобы содержать это стадо, и даже большее, без подкормки сеном.

Шелли медленно кивнула:

– Знаю. Я не могу восстановить все в мгновение ока, но до меня лишь сейчас по-настоящему дошло, что потребуются годы, чтобы заново создать стада Грейнджеров. Когда папа вел дела, у нас были сотни голов. А эта кучка и то, чем владеет Ник, – все, что у нас есть, и нам придется продавать каждый год некоторую долю приплода.

– Я тебе говорил: это такое дело, которое нельзя начать, а потом бросить. Оно требует полной приверженности, настойчивости, долгосрочного планирования… Тебе нужно думать на три, четыре года вперед. Ты будешь наращивать свое стадо с каждым отелом. Возможны, конечно, и разочарования, но, если ты все правильно продумаешь, придет и успех. Не за одну ночь, конечно. Потребуются везение и годы тяжкого труда. – Эйси ухмыльнулся и потер руки. —Да, старый ковбой теперь обеспечен работой на всю оставшуюся жизнь.

Все расхохотались.

Полюбовавшись вдоволь, как коровы лижут соль, жуют сено и пьют воду, а потом устраиваются на покой, они вернулись в дом.

– Будешь договариваться об осмотре стельных коров? – поинтересовалась Мария, когда они подходили к задней двери.

– Это разумно, – кивнул Ник, распахивая перед ними дверь. – Транспортировка их взбудоражила, и хотя вряд ли они скинут телят раньше времени, удостовериться не мешает.

– Мысль хорошая, – согласилась Шелли. – Дадим им недельку акклиматизироваться и устроиться, а потом так и поступим. – Она посмотрела на Эйси: – Какого ветеринара ты посоветуешь? Здешнего, из долины, или кого-нибудь из Укайи или Уиллитса?

– Трейси отлично справится. Она главным образом занимается лошадьми, но в последние два года Ник не раз приглашал ее. – Он искоса выразительно посмотрел на Шелли. – И конечно, Слоан считает ее умнейшей из всех… Она ведет всю работу с его классными…