Леди-цыганка - Басби Ширли - Страница 11

– О, простите меня! Не подумайте обо мне плохо. Могу я представить вам Клайва Пендлтона? – И тут же, поднеся руку к губам и словно укоряя себя, театрально рассмеялась:

– Ох, какая же я глупая! Вы ведь познакомились с ним у отца, разве нет?

Джейсон ответил поклоном на поклон Пендлтона. Он знал, что до возвращения к гражданской жизни Пендлтон был капитаном британской армии и значился в родстве с Тримэйнами. Покойный брат нынешнего графа был его крестным отцом. Джейсону Пендлтон не нравился – ни его холодные серые глаза, ни тонкое, худое, саркастичное лицо. Как выразился однажды Бэрримор, Пендлтон – типичная паршивая овца, какие есть в каждой семье, и Тримэйны здесь не исключение. Редкий случай, когда Джейсон склонен был полностью согласиться с его мнением. Хотя выглядел Пендлтон вполне по-джентльменски; безукоризненный костюм подчеркивал его хорошую фигуру, он свободно держался и жил, по-видимому, как подобает обеспеченному человеку. Но при всем том Джейсон почувствовал и другое – с ним связан был неуловимый запах темных переулков и сомнительных сделок – как с мужчинами, так и с женщинами.

Скрывая неприязнь, Джейсон протянул руку Клайву, улыбнулся и спросил:

– Вы к нам присоединитесь? Ответила ему Элизабет. Изобразив на хорошеньком личике подобие сомнения, она протянула:

– О, вряд ли. Мы ведь поехали на прогулку и не можем остаться.

Бэрримор и Харрис, пробормотав вежливые прощальные реплики, подчеркнуто отвернулись, внезапно обнаружив глубокий интерес к аукциону. Джейсону хотелось повторить их маневр, хотя он и не отказался бы завести ленивый флирт с Элизабет, ибо в данный момент его мысли действительно были заняты рингом. Но попросту отвернуться он не мог – мешала ее рука, и она не торопилась снять ее с его руки.

– Как неудачно, что вы не можете к нам присоединиться, – фальшивым тоном посетовал Джейсон. – Но, может быть, мы встретимся на балу у вашей матери к концу следующей недели? Надеюсь, вы оставите для меня один-два танца?

– Да, конечно, – ответила Элизабет, сузив свои прекрасные глаза в ответ на поведение Харриса и Бэрримора. Они ее унизили, это было возмутительно, и она решила последнее слово оставить за собой:

– А вы. Том и Фредди, вы будете на балу?

– А? – сказал Том, удивленный тем, что Элизабет обратилась к нему, но Бэрримор поспешил на помощь другу:

– К сожалению, нет. Мы с Томом завтра отбываем в Лестершир. Там будет большая охота, мы надеемся поохотиться недели две, прежде чем в марте поехать к Браунли.

– Очень приятно! – воскликнула Элизабет с лицемерной радостью. – Тогда мы увидимся в Мелтон Моубрей, мои родители, я и Клайв туда тоже собираемся. – Взглянув на Джейсона, она спросила:

– А вы поедете?

– Да.

Хотя я едва знаком с Браунли. Том и Фредди получили для меня приглашение. Я уже заказал комнаты в гостинице, чтобы не надоедать им. Правда, Летиция Браунли уверяла, что я не причиню никаких неудобств, но я все же новичок.

– О… – вырвалось у Элизабет. Восклицание говорило о ее разочаровании: он не будет так близко, как она бы хотела.

Взяв ручку, затянутую в изящную перчатку, Джейсон ее успокоил:

– Не бойтесь, вы будете видеть меня достаточно часто. – И, оставив интимный тон, продолжил:

– Я хотел бы купить несколько новых лошадей, теперь уже для перепродажи в Новом Орлеане, и, живя в гостинице, буду совмещать дело с удовольствием. Вряд ли хозяевам понравится, если я воспользуюсь их гостеприимством для устройства личных дел.

Бэрримор, оторвав взгляд от ринга, бросил через плечо:

– Чертов барышник, вот он кто!

Клайв Пендлтон, безучастно стоявший рядом с Элизабет и, очевидно, равнодушный к ее явному интересу к другому мужчине, тут оживился.

– Что ж, я уверен, близ Мелтон Моубрей найдется несколько ферм, где без всяких затруднений можно купить любых лошадей, каких пожелаете.

Том Харрис, словно подчиняясь внезапной мысли, пришедшей ему в голову, обернулся и сказал, ни к кому не обращаясь:

– Мелтон Моубрей! Там ведь живет кузина Элизабет? Очень уединенно, вместе с матерью.

Элизабет, недовольная этим вопросом, коротко кивнула и сухо пояснила:

– Очень уединенно. Они с Рэйчел еще в трауре по случаю смерти дяди.

Она предпочла бы сменить тему, но Харрис, выказывая внезапный и неожиданный интерес к предмету, продолжал:

– Очаровательная особа, ваша кузина Кэтрин…

– О, а откуда вы-то это знаете, Харрис? – спросил его Клайв с явным любопытством.

– Она была в одной школе с моей сестрой Амандой. Я возил их в Бат и кормил там пирожными с кремом.

– Понимаю. Какое это было удовольствие для вас, – сочувственно заметил Клайв, явно подразумевая прямо противоположное. Должно быть, решив, что об отсутствующей Кэтрин уже сказано достаточно, он, повысив голос, чтобы перекрыть шум толпы, сменил тему:

– Я увижу всех вас вечером у Уайта?

– Нет. Мы устраиваем у Фредди холостяцкую вечеринку. Поиграем в карты, раздавим бутылочку-другую. Надо же как следует проводить их в путешествие, – ответил Джейсон и вежливо добавил:

– Вы не хотели бы присоединиться?

И тут Клайв удивил всех.

– Благодарю вас. С удовольствием. Фредди, вы скажете мне время и место?

Скрывая неприязнь, Фредди назвал и то, и другое.

Через несколько минут, когда Элизабет и Клайв скрылись в толпе, он обернулся к Джейсону:

– Какого дьявола! Теперь этот проходимец испортит нам весь вечер!

– А что мне оставалось делать? – отбивался Джейсон. – Если говорить честно, я вовсе не ожидал, что он примет приглашение.

– Принял, черт его дери! И теперь сядет нам на шею, – пробубнил недовольно Фредди.

Джейсон счел за благо перевести разговор в другое русло.

– Том, – спросил он, – я приду к вам ночевать сегодня?

С подозрением, ибо Джейсон имел неприятную привычку ходить пешком без всякой необходимости, Харрис уточнил:

– Придете или приедете?

– Том, Фредди живет в трех кварталах от вас. Если погода сохранится и вечер будет такой же прекрасный, я пойду пешком. Составите мне компанию?

Том решительно покачал головой. И тут Джейсону снова почудилось, что кто-то позади в толпе не то рассматривает его, не то внимательно прислушивается к разговору. Он поспешно обернулся, но снова ничего заслуживающего внимания не заметил.

– Что с вами, черт побери? – недовольно спросил Бэрримор.

– Извините. – Чтобы сгладить впечатление, он пояснил:

– Только сейчас вспомнил, что хотел спросить у Элизабет, но ее уже не вижу.

– И слава Боту! Говорю вам, Джейсон, лучше путешествовать налегке, чем с таким багажом. Она держит руль круто по ветру и пока еще не замешана в открытом скандале, но это дело времени. Уверяю, она погубит себя. Держитесь Ковент-Гардена, если вам нужны развлечения, и пусть эта маленькая птичка дурачит кого-нибудь другого, – разразился пылкой тирадой Бэрримор.

– Друг мой, не такой уж я желторотый мальчишка. Смею вас уверить, что уже несколько лет успешно справляюсь со своими мезальянсами. А вот за заботу обо мне – спасибо, – весело проговорил Джейсон.

– Дело в том, – с тревогой вмешался Харрис, – что она играет! И как! Промотала состояние мужа всего за двенадцать месяцев. Заплатив ее долги, отец потребовал, чтобы она вернулась домой. Все знают, что сейчас она гоняется за богатым женихом.

– Поверьте, я приму все предосторожности, чтобы не оказаться в мышеловке со священником у дверцы и Элизабет Маркхэм по левую руку, – серьезно уверил друзей Джейсон, хотя в душе у него все смеялось.

– Вам лучше ходить, оглядываясь, Джес. Ее явно тянет к вам и к вашим деньгам. – Бэрримор счел нужным назвать вещи своими именами.

Интересно, что в тот же самый момент Клайв говорил Элизабет нечто подобное. Правя тильбюри, уносящим их в Лондон, Клайв и не пытался скрыть свое неудовольствие.

– Вы были слишком откровенны, не так ли? Большие глаза, надутые губки, – выговаривал он своей спутнице.

– А что мне было делать? Вы велели быть с ним любезной, – сверкала она глазами. – Если хотите, чтобы я что-нибудь обнаружила, позвольте тогда действовать на мой лад. Он-то явно не возражал против глазок и губок. Были времена, когда и вы находили их весьма привлекательными, сейчас же меня интересовала его реакция, а не ваша!