Практическая психология. Конт - Успенская Ирина - Страница 14

– А тама Рэй Молчун пришлого ксена в тюрьму посадил! И Берта тоже! А контесса над господином рыдает. Помер, наверное! А наш ксен кричит на Рэя. А капитан и его грозит в камере запереть, коли не успокоится! А купцы коней напоили, сторговались и ужо дальше поехали, солнце-то высо?ко. А может, это кто из купцов каменюку в хозяина запустил? А с ними один из Искореняющих уехал. А… – Она на секунду остановилась, чтобы набрать воздуха и выдать следующую тираду, но тут в кухню вошел кто-то из рабов, и девушка замолчала.

– Ох, горе какое… – пробормотала Райка, растерянно переглядываясь со своими помощницами.

«Интересно, здесь уже изобрели каски? – было первой мыслью Виктории, когда она пришла в себя. – Если нет, значит впору изобретать. Какое счастье, что у конта оказался такой крепкий череп!.. И такие маленькие мозги…» – ехидно закончил внутренний голос. И не поспоришь.

Виктория прислушалась, не открывая глаз. Рядом кто-то тихо молился. Супруга любезная. Бормотала что-то себе под нос, и не разобрать – Ирию Светлому возносила молитву или Вадию Злокозненному. Кто-то громко орал, судя по раскатистому басу – Рэй. Стало интересно, на кого это он так?

Голоса приближались, и вскоре Виктория с трудом, но смогла различать слова. Похоже, спорщики остановились недалеко от открытого окна.

– Здесь фронтир! – зло басил Рэй. – Кто придет к тебе на помощь, ксен, если на Кровь нападут игуши? Кто поведет людей в бой? Король? Наместник? Храмовники? До столицы три десятницы пути, даже если регент решит нам помочь, к тому моменту от тебя не останется и горсти пепла!

– Ты призовешь на нас гнев Наместника, капитан! – чуть громче, чем обычно, отвечал ему голос Взывающего.

– Плевать! Никто не видел, что произошло с контом. Они были вдвоем с Искореняющим. Теперь кир Алан лежит с пробитой головой, а ксен только руками разводит!

– А я давно говорил, что на скале надо пост оборудовать! А ты мне что отвечал? Что со сторожевой башни скалы просматриваются как на ладони! И что же ты увидел?

Ксен сведущ в военном деле? А вот это уже любопытно.

– Сглупил! – резко ответил капитан. – Кто же знал? Но теперь сделаю там заставу.

– А тебе не кажется странным поведение кира? – елейным голоском спросил Взывающий.

– Не кажется, – буркнул Рэй, но как-то неуверенно.

– Он не помнит прошлого, но знает о духах. Когда это кир Алан интересовался такими вещами? Он слишком трепетно стал относиться к детям, которых терпеть не мог. Он перестал обращать внимание на женщин, зато дни напролет проводит в обществе своего слуги, которого раньше через день приказывал пороть на конюшне. Он говорит крамольные речи! И ни разу не был на исповеди, с тех пор как пришел в себя. А разговаривает, как ребенок! Странный он. Странный!

– Друида сказала, что речь восстановится! А то, что он слова странно произносит, такое тоже бывает. Дети вон много чего выговорить не могут. Он стал контом, и ответственность за людей его изменила, – попытался Рэй защитить хозяина. Правда, Виктория услышала в его голосе некоторую задумчивость, словно воин пытался убедить в первую очередь себя. – Ты хочешь сказать, что он сам себе голову размозжил?

– А кто знает? Я не удивлюсь, если его обуревают духи Вадия! – запальчиво заявил ксен. – Не ссорься с Храмом, иначе здесь уже через три десятницы будет отряд братьев Искореняющих.

– Отобьемся! Я не отдам хозяина на растерзание этим…

– Молчи, несчастный! Даже у камней есть уши!

– Турид, – прорычал воин, – уйди! Не вводи в искушение.

Послышались топот, стук двери, и спорщики вошли в комнату.

– Кирена Литина! Прикажите капитану выпустить брата Искореняющего из тюрьмы! – предпринял ксен последнюю попытку выручить собрата.

– Капитан, – раздался испуганный голос контессы, – немедленно выпустите ксена из тюрьмы и попросите у него прощения!

– Простите, кирена, но, пока жив мой господин, только его слово является законом. Как он? Не пришел в себя?

– Нет, – коротко ответил голос друиды, и на лоб конта легла холодная мокрая тряпка. – Шли бы вы орать в другое место и контессу заберите. Нечего ей на это смотреть. Сомлеет вот-вот.

Раздались сопение, пыхтение, тяжелые шаги, и наступила тишина. Если лекарка и оставалась в комнате, то дышала она совершенно беззвучно.

«Спасибо, Рэй. За верность и за веру в конта. Неспроста ты у окна остановился. Ох неспроста. Но я! Какая беспечная идиотка! – замелькал в голове ледяной калейдоскоп из мыслей-снежинок, перебегая на спину, стекая холодным ознобом прозрения по позвоночнику. Только сейчас Виктория посмотрела на свои поступки со стороны. Глазами местных. И застонала про себя. – Самоуверенная дура! А ксен – молодец, сразу тебя раскусил, моментально заметил все несоответствия. Умный мужик, в отличие от некоторых глупых баб! Расслабилась? В сказку попала? А в этой сказке тоже умирают. И умирают тяжело – с болью, с муками, захлебываясь собственной кровью и дерьмом. И близкие гибнут, и детей убивают, и рабство, и храмовники, и какие-то игуши. Тебе дали шанс, так воспользуйся им! Попробуй улучшить жизнь этих людей. Выживи сама. Докажи всем, что ты чего-то стоишь и в этом мире».

Несколько минут она костерила себя на все лады, выбирая самые обидные и нелицеприятные эпитеты. Но в конце концов успокоилась, собралась и занялась анализом.

Во-первых, нужно запомнить раз и навсегда, что теперь она – мужчина! И думать должна как мужчина. Долой эмоции. Сложно? Да, сложно. Но нужно привыкать. Больше никаких мыслей о себе в женском роде. Хватит одного прокола. Она – конт! У нее власть, поэтому некоторую эксцентричность ей простят. Простят даже восторженные взгляды на широкие плечи Рэя, главное – чтобы она не начала с таким же восторгом смотреть на симпатичную попку Берта.

Во-вторых, нужно налаживать отношения с Храмом. И обязательно выяснить, с какой целью здесь находится ксен Турид. Не хочется кормить шпиона и врага. Значит – постоянная слежка. Для этого целесообразно использовать детей. Кто обратит внимание на снующего по замку ребенка?

В-третьих, требуется срочно придумать оправдание глупому поведению во дворе. Падение на колени перед мальчишкой-рабом, слезы, мягкость. Лучше бы она озаботилась их одеждой и питанием. «Выдержка, конт Валлид, и еще раз – выдержка! Считай, что это очередное задание, и его нужно выполнить, оставшись при этом живым».

В-четвертых, придется забраться на скалу и все там осмотреть. Сам валун упал или с чьей-то помощью? И еще нужно организовать там пост, как советовал Рэю ксен.

В-пятых – жена…

– Хватит валяться, – раздался голос друиды. – Я же вижу, что ты давно очнулся.

– А отчего тогда молчала?

Конт сел, кривясь, выпил горькую настойку, подсунутую ему пожилой лекаркой. Зато мозг моментально вышел из тумана и заявил о своей работоспособности.

– Хотела, чтобы ты послушал, – без улыбки сообщила друида, присаживаясь на край топчана, на котором лежал господин.

– Ну, послушал, – буркнул конт, рассматривая женщину, посмевшую разговаривать с ним, словно он не хозяин, а конюх.

Вблизи она оказалась не такой уж и старой. Невысокая, худенькая, с россыпью мелких и тонких морщинок в уголках глаз и над губами. Седина, почти не заметная в светлых волосах, небольшие пигментные пятна на щеках и чуть уставшие светло-зеленые глаза выдавали возраст. Ведьма.

– Тебя служкой Вадия не обзывают? – хмыкнул конт, поправляя подушку, чтобы удобнее было сидеть.

– Искореняющие считают, что в некоторых ворожеях живет анчута, – спокойно ответила лекарка. – Анчута занимает тело, изгоняя его хозяина. Злой, темный дух. Из тех, которых победил светлый Ирий да запер на горе в пещере, а Вадий выпустил.

– Зачем? – с любопытством спросил конт.

– А из вредности, – лукаво усмехнулась друида. – Здесь, на фронтире, кличут таких, как я, друидами, а сами мы себя называем травницами-ворожеями. Знания передаются от ворожеи к ворожее только по женской линии.