Испанская роза - Басби Ширли - Страница 28

Оставив корабли под присмотром немногочисленного отряда, Морган и остальные пираты сели в каноэ и на веслах пошли вдоль берега, пока не достигли нужного им места в нескольких милях от Пуэрто-Белло. За несколько часов до рассвета они покинули каноэ и углубились в девственные джунгли, отделявшие их от цели — форта Сан-Иеронимо.

Прежде чем перепуганные испанцы смогли понять, что происходит, их сопротивление было сломлено вырвавшейся из джунглей дикой ордой. Из ста тридцати человек, составлявших отряд гарнизона, в живых осталось только пятьдесят пять. Их, вероятно, могли бы потом выкупить, если бы в подвалах взятой крепости нападавшие не обнаружили одиннадцать англичан, закованных в цепи. Пленники находились в гораздо худшем состоянии, чем Габриэль в момент его освобождения. Жалкий вид этих страдальцев решил судьбу испанцев, оставшихся в живых.

Морган хладнокровно приказал запереть их в большом зале, расположенном в центре крепости. В арсенале форта нашли несколько бочек с порохом, и как только пираты покинули крепость, она по приказу Моргана взлетела на воздух вместе с бедными испанцами и всем, что там еще оставалось. Мощный взрыв, разорвав сонную предрассветную тишину, потряс всю округу.

Крепко сжимая короткую саблю, Габриэль, как завороженный, стоял и смотрел на бушующее пламя. “В ужасное время я живу, — подумал он, — в мире властвует только один закон — на жестокость надо отвечать еще большей жестокостью”. Он бросил последний взгляд на горящую крепость, потом повернулся к своим людям.

— Вперед, на Железный форт! — крикнул он, высоко подняв над головой клинок. — Мы должны его взять, прежде чем к испанцам придет подмога! За мной!

Железный форт пал быстро. Несмотря на многочисленные пушки, направленные в сторону гавани, его защитники оказались беспомощны перед ворвавшимися с тыла пиратами, и крепость быстро была взята. Теперь на пути пиратов к Пуэрто-Белло стояла только одна преграда — крепость Сантьяго. Оставив Железный форт в руках надежных людей, Габриэль и Зевс начали пробиваться к центру Пуэрто-Белло. Испанцы дрались отчаянно, и сабля Габриэля колола и рубила не переставая, сея за собой смерть, пока они наконец не прорвались к центру города, где на площади уже стоял Гарри Морган; его загорелое лицо светилось от удовольствия. Увидев их, он радостно закричал:

— Город наш, ребята! Я же говорил, что получится! И ведь получилось!

Откинув назад упавшую на лоб прядь непослушных черных волос, Габриэль улыбнулся ему в ответ. Горящий взгляд, большая золотая серьга в ухе и тяжелая золотая цепь на шее придавали ему дикий вид — он ничем не выделялся среди головорезов Гарри Моргана. Перепачканная белая рубашка с длинными рукавами была распахнута на груди, талию охватывал широкий кожаный ремень, из-за которого торчали два пистолета и рукоять длинного ножа, широкие красные штаны, черные чулки и туфли довершали этот яркий наряд.

Габриэль указал острием сабли в сторону последнего оплота испанцев на другом конце города и сухо сказал:

— Пуэрто-Белло не будет нашим, Гарри, до тех пор, пока мы не возьмем крепость Сантьяго. Но, на сколько я понимаю, кое-кто уже забыл об этом и занялся мародерством.

— Грязные свиньи! Я же запретил даже думать о грабеже, пока мы не возьмем весь город. Я убью первого, кто на моих глазах нарушит этот приказ!

Но практически беззащитный город был для многих слишком большим соблазном. Охваченные паникой люди разбегались по улицам, а за ними, как стая хищных волков, следовали пираты. Прямо на Габриэля и Моргана из боковой улочки с перекошенным от ужаса лицом выбежала женщина; за ней по пятам следовали два головореза. Намерения их были очевидны. Поймав ее через несколько шагов и не обращая внимания на сопротивление, они стали срывать с нее платье. Морган грязно выругался и, вытащив заткнутый за пояс пистолет, выстрелил. Раздался сдавленный крик, и один из мародеров рухнул ничком на землю. Другой, бросив плачущую женщину, пригнулся и выпученными от страха глазами посмотрел туда, откуда стреляли. Лицо его приняло еще более испуганное выражение, когда он увидел державшего дымящийся пистолет Моргана.

— Сукин сын! Попридержи свою похоть до тех пор, пока мы не захватим весь город! А теперь проваливай и готовься к наступлению!

В Пуэрто-Белло царил хаос. Головорезы Моргана с блестящими от крови абордажными саблями гоняли по городу сонных и перепуганных обывателей, покинувших свои дома в надежде на спасение. Из-под ног мечущихся, обезумевших от страха людей с кудахтаньем вылетали куры, тут же с блеяньем бегали козы, всюду слышались крики, стоны и плач… Вскоре все выходы из Пуэрто-Белло были перекрыты, и поток людей, стремящихся покинуть город и найти защиту в джунглях, прекратился.

Все еще слышались звуки набатного колокола, с моря бессмысленно палили пушки стоящих на якоре испанских галеонов, а поднимающийся над догорающими руинами Железного форта едкий черный дым туманным облаком клубился над городом. Габриэлю казалось, что он никогда не сможет забыть развернувшуюся перед его глазами картину смерти и разрушения: стоны и крики мужчин, умирающих под ударами пиратских сабель, визг и вопли бедных женщин, всхлипы и плач перепуганных насмерть детей…

Это мои враги, на бегу повторял он, направляясь в сторону все еще сопротивляющейся крепости Сантьяго. Они же испанцы. Это их соплеменники убили мою жену, а сестру и меня продали в рабство. Так почему же я должен испытывать к ним сострадание? Он упорно не желал прислушиваться к неожиданно возникшему в нем чувству отвращения к происходящему, постоянно напоминая себе о ненависти к испанцам. Но трупик маленького ребенка с зияющей раной в груди, лежащий посреди улицы, и тело молодой женщины с бесстыдно задранным подолом ясно говорили о страшных мучениях, постигших этих несчастных перед смертью. Увиденное привело Габриэля в крайне раздраженное состояние, он почувствовал, как у него разливается желчь.

Вдруг на дорогу перед ним выскочил мальчик лет двенадцати с деревянной палкой в руках. Габриэль увидел его испуганное и вместе с тем решительное лицо, и сабля замерла в поднятой уже было руке. Увернувшись от удара, он быстро разоружил мальчишку и, схватив его за ворот, заорал:

— Беги, дурачок! Беги и прячься! И моли Бога, чтобы кто-нибудь менее жалостливый не нашел тебя. Беги!

Кольцо нападавших сжималось, и вскоре суматоха в городе стала стихать. Захватив церкви, пираты устроили из подвалов храмов тюрьмы, загоняя туда несчастных, угодивших к ним в руки. Те, кто остался на свободе, трясясь от страха, прятались по домам или делали робкие попытки уйти в джунгли. Только форт Сантьяго продолжал сопротивляться.

Построенная из твердого желтого камня, крепость охраняла город с севера и состояла из нескольких внушительных размеров крепостных валов и бастионов. Над мощными внешними укреплениями возвышалась крепостная башня с бойницами, за которой виднелись крыши складов и казарм. Подойдя ближе, Габриэль присвистнул от удивления, увидев практически неприступное сооружение, на верхних подступах охраняемое большим количеством солдат, вооруженных арбалетами и аркебузами. Рядом с ним стоял Морган и, внимательно осматривая подступы к форту, обдумывал ситуацию. Габриэль наклонился к адмиралу и тихо, чтобы никто не услышал, сказал:

— Мы ее не возьмем, Гарри.., а если и возьмем, то лишимся большей части наших людей. До сих пор наши потери были невелики, но, штурмуя эти стены, мы потеряем не меньше половины.

Морган ничего не ответил, и взгляд его черных глаз оставался непроницаем. К ним подошел дю Буа, рубашка его была забрызгана кровью и грязью. Несколько минут он тоже внимательно рассматривал укрепления.

— Оставь это, Морган! — хрипло сказал он. — Город в наших руках, и моим людям не терпится начать грабеж. Мы не нарушили твоего приказа и пока не тронули ни одного дома, но здесь полно жирных купцов, и, я уверен, нас ждет богатая добыча.., и много женщин, — дю Буа похотливо улыбнулся и облизнул обветренные губы в предвкушении удовольствий, которые ожидал его впереди. — Что нам за дело, если какие-то испанские собаки заперлись в этой крепости? Они не могут сделать нам ничего плохого, пока сидят там, мой адмирал. А в городе командуем мы.