Взломщик (СИ) - Грач Игорь - Страница 25

Поэтому, предпочтение должно быть отдано военным базам знаний, как более полным и включающим расширенные возможности по управлению кораблем, в местах представляющих опасность для полетов.

С точки зрения уровней баз знаний, требовалось просить максимум. А максимум зависел от той квалификации, которую Антон хотел получить.

Всего их было четыре — базовый, специалист, мастер и эксперт. Отличие в основном были в том, какие уровни баз знаний изучены. Затем следовало подтверждение на квалификационном экзамене и отметка в нейросети.

Для получения квалификации 'базовый' требовался уровень баз до второго включительно, а 'эксперт' — до пятого. Можно было изучить и более высокие уровни, но это уже не повышало квалификацию, а позволяло использовать специфическое оборудование и приемы.

В повседневной жизни в основном требовалась квалификация 'специалист'. И связано это было с тем, что ба-зы знаний более высокого уровня требовали существенно больших средств для их закупки, были большего объема и требовали, соответственно, больших усилий для их освоения. А это, как правило, было достижимо только через очень продолжительное время. Поэтому те, кто делал ставку на повышение квалификации, достигали ее очень не скоро, что не способствовало профессиональному совершенствованию остальных, видящих, что есть и другие пути заработка.

Оставался еще один вопрос, который требовал его изучения в галонете.

Ментоскопирование.

Эта процедура использовалась в Содружестве достаточно широко. Но ее применяли только специализированные организации.

Все дело в том, что эта процедура позволяла получить своеобразный 'слепок' информации, находящейся в мозгу пациента, который в дальнейшем можно было использовать для различных целей.

Во-первых, эту информацию можно было 'залить' в другой мозг.

Таким образом, можно было передать как саму информацию, которую собрал владелец, так и определенные навыки, которые были связаны с этой информацией. Правда для передачи навыков, требовалось проведение этой процедуры особенным образом, и как таковой навык мог быть закреплен, то есть остаться у реципиента, только при определенных условиях.

Передача навыка подходила не всем, поэтому использовали в основном только передачу информации. Так называемые базы знаний. О них Антон знал уже достаточно и собирался получить, для освоения выбранной профессии.

Во-вторых, эту информацию можно было использовать для простого изучения. То есть из мозга пациента из-влекалась информация, которая могла подтвердить или опровергнуть предположения о его действиях. Тем самым позволяя соответствующим службам сделать выводы о виновности или невиновности человека.

Но вот тут и начинались проблемы. Точнее они существовали всегда при попытке получить 'информационный слепок'.

Не все люди обладали способностью 'делиться' этой информацией. То есть, сама процедура, проведенная по стандартным правилам, в ряде случаев не позволяла сделать этот самый 'слепок'.

Аппарат для снятия этих слепков взаимодействовал с тонкими волновыми структурами мозга. И если у боль-шинства людей они были стандартны, то есть допускали возможность снятия информации, то были индивидуумы, у которых эта процедура была невозможна. Их волновые структуры вытворяли такое, что даже очень-очень опытный профессионал не мог ничего сделать.

В частности, к такой категории принадлежали люди с ментально-волновыми способностями, или попросту псионы. Они были способны закрыть свой мозг от сканирования, путем создания такой волновой картины, что настроиться на нее было нельзя в принципе. Ну, по крайней мере, на данном этапе развития этой техники.

Но самым интересным фактом было то, что сам аппарат для снятия ментальных слепков, мог служить для ини-циации псионических способностей у человека. Точнее он действовал как своеобразный спусковой крючок, который запускал спящий до поры механизм псионической активности мозга.

Когда подобный эффект был обнаружен, его постарались засекретить и взять на вооружение спецслужбы. Но, оказалось, что стимулировать псионическую деятельность по заказу невозможно. Кто-то откликался на попытки инициации, кто-то нет, хотя потом и становился псионом. Короче говоря, эффект был очень нестабильным и не позволял поставить 'производство' псионов на поток. Собственно это было и понятно почему. Псион — это свое-образный мутант. А определять пси-способности разумных по генокоду наука пока не умела. Поэтому и активация мутации происходила случайно. Поди определи, не зная как, кто перед тобой — генетический мутант или просто сумасшедший.

Поэтому информация об этом феномене стала достоянием масс, но никаких плюсов знающим о ней не принесла. Если нет генетической предрасположенности и бог ведает еще чего, то проходи процедуру ментоскопирования хоть сотню раз — псионом не станешь.

Кстати в самой процедуре ментоскопирования были определенные негативные моменты. Если эту процедуру проводил специалист, не обладающий достаточными знаниями, то он мог случайно или намеренно сделать пациента дебилом. Все-таки вторжение в такую тонкую структуру как мозг грубыми инструментами не способствовало его нормальной работе в дальнейшем.

Относительно способов закрытия информации в мозге от ментоскопрования достоверной информации не бы-ло. Говорилось только о том, что это доступно лишь псионам. А все, что относилось к псионам и их развитию со-держало такую массу домыслов и слухов, что извлечь хоть крупинку правдивой информации за столь короткое время не представлялось возможным…

По трезвому размышлению Антон решил заставить Делеуса рассказать его видение проблемы, а затем на основе этой информации попробовать договориться о дальнейшем ведении дел. Понимая, что у него, скорее всего только одна попытка, парень попытался построить гипотетические планы разговора, понимая при этом, что сила не на его стороне и его желания будут учитываться только в том случае, если совпадут с целями СБ Аратан.

— Вопрос дополнительного расследования и проверки моих слов — это уже Ваши проблемы. Вам решать, как вы будете получать правильную информацию. Пока же совершенно очевидно, что ваш агент ввел вас в заблуждение — либо сознательно, либо гонялся за призрачной целью и, наткнувшись на меня, счел свою работу выполненной. Но в любом случае веры в такие материалы мало. И единственное, что я могу сделать, это внести некоторую ясность в ряд вопросов.

Антон помолчал, сделал вид, что собрался с мыслями и обратился к следователю.

— А вот мне бы хотелось узнать, что в этом случае Вы конкретно, как СБ Аратан можете предложить мне за то, что я укажу Вам на агента этих самых негуманоидов?

Следователь откинулся на спинку стула и с интересом посмотрел на Антона.

— Ты хочешь сказать, что в поле нашего зрения попал-таки интересующий нас объект. Но мы по своей глупости пропустили его и приняли за него тебя?

— Ну, что-то в этом роде. И замечу, что без моей подсказки, все Ваши аналитики не смогут определить — кто он такой.

— А не слишком ли много ты на себя берешь?

Парень улыбнулся и произнес:

— А Вы?

— Что мы?

— Не слишком ли вы, как СБ Аратан, полагаетесь на мнения людей, никогда не посещавших места преступления и пытающихся воссоздать всю картину по темным кляксам на стене?

— Каким еще кляксам?

— Это идиома. А смысл в том, что ваши аналитики не видят всей картины. Поэтому отдельные эпизоды им ка-жутся незначительными, а это не так на самом деле. И с другой стороны, они анализируют только ту информацию, которая передана им, в смысле СБ, вашим агентом на месте. А она либо ложная, либо неправильно отражает реальность.

— Не надо говорить того, что тебе неизвестно.

— Ну почему же. Кое-что мне известно. Вот только вопрос вашей заинтересованности в моей информации так и остался неосвещен.

Теперь улыбнулся следователь.

— И что же ты хочешь за свою информацию? Кстати замечу, что эта информация должны быть значительной, чтобы заинтересовать нас.