Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Анатолий Тарасов - Горбунов Александр Аркадьевич - Страница 13


13
Изменить размер шрифта:

«Мы в раздевалке хоккеистов ЦДКА. Сегодня им предстоит ответственная игра. До начала матча почти час, но игроки уже заняты своей экипировкой. Это — непростое дело, и отнимает оно у хоккеистов много времени. Нападающие и защитники надевают на себя плотные фетровые наплечники с фибровыми чашечками, предохраняющими от ударов шайбы, щитки-наколенники, шлемы, натягивают шерстяные рейтузы, трусы и свитеры, зашнуровывают ботинки с коньками. Еще больше длится процесс обмундирования у вратаря. Его “доспехи” состоят более чем из десятка предметов и весят без малого 12 килограммов. Вместе со всеми игроками одевается и заслуженный мастер спорта Анатолий Тарасов. Он тренер и центральный нападающий армейской команды.

За десять минут до начала матча хоккеисты проходят по тоннелю на лед. Короткая разминка: над площадкой ярко вспыхивают большие лампы, и по свистку судьи команды выезжают на середину катка. Матч начинается…»

Татьяна Тарасова рассказывает, что помнит себя очень рано — ей не было и двух лет. Помнит, как мама Нина Григорьевна водила ее на матчи. Татьяна запомнила лед на «Динамо», ужасный холод, людей вокруг в черном — в габардиновых пальто с каракулевыми воротниками. Мама прижимала дочку к себе, пыталась согреть и говорила: смотри, там на льду — папа, видишь, у него волосы светлые, вьются. «Представьте: залитый лед, и там, далеко внизу, крошечные люди. В шлемах! А мама любовалась его вьющимися волосами, — делится воспоминаниями Татьяна Анатольевна. — Да как это можно было увидеть с такой высоты? Конечно, она не видела. И я не видела. Но вот в памяти у меня это осталось».

Тысячи людей в любой мороз, под снегом, на ветру наблюдали за хоккейными матчами. Укутывались, как могли, ноги прятали в валенки и бурки, а те, кто приходил на трибуны в ботинках или сапогах, обертывали ноги старыми газетами — чтобы было теплее.

Но вернемся к «огоньковскому» репортажу. «Удар колокола извещает о завершении первого периода. Хоккеисты возвращаются в раздевалку. В их распоряжении всего десять минут. Усевшись в кресла, игроки расшнуровывают ботинки с коньками, чтобы дать отдых ногам.

— Товарищи, — обращается к хоккеистам Тарасов. — Несмотря на то, что первый период закончился 0:0, мы всё же уступаем противнику. Нападающие усложняют игру своей защиты, легко пропуская противника через нейтральную зону.

Тарасов никого не “распекает”, очень корректен с игроками, даже когда делает им замечание.

Он говорит вратарю Мкртчяну:

— В обороне держи защитников на привязи перед воротами…

— Да я уж и так кричу, кричу — не слушают…

Мкртчяну отвечает защитник Меньшиков:

— А ты, Гриша, погромче и, главное, порезче. В игре ведь иной раз так увлекаешься, что даже слух потеряешь.

Звонок из судейской комнаты вызывает команду на лед.

…Кончается второй период. На башне ЦДКА единица. Шайбу забросил Евгений Бабич. Едва хоккеисты заходят в раздевалку, как врач подносит каждому стакан, наполненный на треть темно-коричневой жидкостью — глюкозой, которая восстанавливает утраченные силы. Иные игроки отказываются от глюкозы. Они предпочитают ей стакан сладкого горячего чая.

Тарасов немногословен:

— Товарищи, если будем больше держать у себя шайбу, если защита будет помогать в атаках, тогда матч выиграем наверняка. Бабичу оставаться в нейтральной зоне на весь период.

Бабич пробует возразить:

— Не будет ли правильнее и мне оттянуться в защиту? Ведь нам сейчас наверняка придется сдерживать сильный натиск.

— Это ничего. “Дежурством” в нейтральной зоне ты будешь отвлекать защиту противника, сковывать ее игру. И главное, товарищи, наши игроки не должны больше попадать на штрафную скамейку: это слишком дорого обходится команде и не к лицу нашему коллективу.

…Усталые, но довольные возвращались в раздевалку после окончания матча хоккеисты ЦДКА. Победа одержана, взяты важные два очка. Тщательно протирают хоккеисты коньки, укладывают в чемоданчики всю свою боевую амуницию. Хорошо сейчас под горячим душем сбросить усталость, вновь ощутить свежесть и бодрость во всем теле.

А Тарасов уже предупреждает:

— Товарищи, завтра ровно в 14 часов тренировка».

Под репортажем подпись — Б. Ильин. Это — псевдоним Ильи Витальевича Бару, блестящего журналиста, писавшего не только о спорте и о людях спорта, военного корреспондента в годы войны, одного из немногих репортеров, освещавших подписание капитуляций и Германией, и Японией.

Бару и Тарасов познакомились почти сразу после войны. Друг друга величали по имени. Илья Витальевич называл Тарасова «злостным болельщиком хоккея», поясняя, что под словом «злостный» он подразумевает огромный вклад тренера в развитие и процветание этой игры в Советском Союзе. Тарасов тем не менее терпеть не мог тех, кто «магнетически» реагирует на победы сборной в крупных международных турнирах. «Он мне много раз повторял одну и ту же фразу, — вспоминал Бару. — “Если мы будем убеждены, что всего достигли, — грош нам цена. Золотые медали чемпионов мира или Олимпийских игр — это далеко не главное. Главное — что-то искать, находить, изобретать”».

Однажды Михаил Михайлович Яншин, большой ценитель и знаток спорта, в разговоре с Бару вспомнил слова Константина Сергеевича Станиславского: обязательность успеха — препятствие для творчества. Тарасов суждение Станиславского своей работой опровергал. У хоккейного мэтра, никогда об обязательности успеха не забывавшего, именно творчество всегда служило достижению главной в спорте цели — результата.

Тактические варианты Тарасов первое время разрабатывал… в неглубоком ящике. Предназначенных для тренеров железных коробок с магнитными фигурками хоккеистов внутри, не говоря уже о компьютерах со специальными программами, тогда не было. Тарасов рисовал хоккеистов на картоне, потом вырезал фигурки, пристраивал к ним кружочки-опоры и часами колдовал в ящике над тактикой, передвигая «игроков» так, как ему виделось.

Незадолго до начала второго чемпионата СССР по хоккею с шайбой спортивное начальство разослало по командам циркуляр: всем в обязательном порядке надлежало иметь в составе тренера, не важно, играющего или же занятого только тренерскими делами. Именно тогда Бобров, говорят, и назвал имя Тарасова, вернувшегося к тому времени в ЦДКА. Фигурируют две фразы Боброва на сей счет. Первая: «Пусть тренером будет Тарасов, он все равно не умеет играть в хоккей». И вторая: «Ты же у нас профессор! “Краткий курс истории ВКП(б)” читаешь!»

Сам же Бобров рассказывал журналисту Борису Левину, что в команде не было человека, который бы так, как Тарасов, «скрупулезно впитывал в себя игру, тренировки, тактику. Он где-то отыскал статью о канадском хоккее на английском языке и буквально “достал” переводчика, переспрашивая смысл каждой фразы и каждого слова».

После ухода из команды играющего тренера Павла Короткова руководители ЦДКА сделали предложение пятерым: Боброву, Бабичу, Виноградову, Старовойтову и Тарасову. Бобров, Бабич и Виноградов отказались, сославшись на то, что хотят только играть; у Старовойтова не было времени — он работал в Военно-политической академии. А Тарасов, которого фактически рекомендовал Бобров, принял предложение как дар судьбы.

В чемпионатах СССР Тарасов провел 100 матчей и забросил 106 шайб. В первом всесоюзном турнире, играя за ВВС, он стал лучшим бомбардиром первенства, забив 14 голов.

Из играющего тренера в просто тренера Тарасов окончательно и бесповоротно переквалифицировался по воле Савина, арбитра матча ЦДКА — «Динамо», ставшего для Тарасова-хоккеиста последним. В одном из эпизодов встречи Тарасов, недовольный решением Савина, жестко ему выговорил. Савин мгновенно произнес: «Две минуты!» И Тарасов, давно Савина знавший и в объективности этого арбитра не сомневавшийся, почему-то громко пригвоздил его: «Динамовец!» Савин удалил Тарасова на всю игру. Больше Анатолий Владимирович на площадке в роли игрока не появлялся.

Начинал же Тарасов в хоккее с шайбой играющим тренером команды ВВС. Он и футбольную команду ВВС тренировал, и хоккейную. При этом состоял в штате ЦДКА.