Спящие Дубравы - Шторм Вячеслав - Страница 33

И вот через пару недель будят меня среди ночи. Двое громил из княжеской охраны, вооруженные до зубов. Приказывают в сорок пять секунд одеться и топать в княжеские покои. С инструментами.

Прихожу. Князь сидит. Я как на него глянул – чуть в обморок не грянулся. От превосходной бороды одни клочья остались. А Друлл, даже не дав опомниться, говорит: «Тазик с горячей водой на столе стоит. Доставай ножницы, бритву и снимай это уродство подчистую».

Я сначала подумал, что князь от такого потрясения умом тронулся. «То есть как, – осторожно так спрашиваю, – совсем?» – «Совсем. Когда закончишь, соберешь все и изготовишь накладную бороду. Чтоб один в один как прежде была. Сроку тебе – неделю. Что хочешь делай, хоть носом скалы долби, хоть всех обитателей Стоунхолда наголо обрей, но сделай! Сможешь – озолочу. Не сможешь – прикажу в вулкан скинуть».

Что тут поделаешь, исполнил я княжеский приказ. Ночами не спал, парадный портрет Друлла в натуральную величину у себя в комнате повесил, чтобы оригинал всегда перед глазами был. Борода вышла – на загляденье! Князь счастлив, народ счастлив, меня деньгами и почестями осыпали и приказали язык за зубами держать.

Не вышло.

Где-то месяц назад приехал ко мне в гости из отдаленной метрополии старый приятель, муж сестры. Ох и славно же мы с ним погудели! Неделю гуляли. Ни в чем себе не отказывали. Только он все время меня долбил: за какие, дескать, заслуги тебя, дорогой родственничек, наградами завалили по самую макушку? Я крепился-крепился, да в один из дней во хмелю и проболтался. Все выложил, как есть. И, как назло, в том кабаке, где мы сидели, оказался начальник Тайной полиции Вольдемар Путина.

Короче, наутро меня, с больной головой – пред княжеские очи. Там, не дав рта раскрыть, зачитывают официальное обвинение, приговор, и велят в двадцать четыре часа проваливать из Княжества.

А на прощание Друлл говорит: «Хоть и отплатил ты мне, Римбольд Каменный Кукиш, злом за добро, но все же можешь прощение заслужить и всему Княжеству неоценимую услугу оказать. Отправляйся в Спящие Дубравы и найди там месторождение ромбододекаэдровидных дютойтспанских цехросов. Или, если нет его там, подробные доказательства тому представь».

– Что такое это самое дютс… Тьфу ты, язык сломать можно!

– Да так, один чрезвычайно редкий вид минералов. Уж поверьте мне, по эту сторону океана в природе он не встречается. Есть предположение, что опытные образцы завезли к нам именно из Спящих Дубрав.

– Драгоценности? – заговорщитски подмигнул Бон. Как мне показалось, гном вздрогнул.

– Да нет, что ты! – замахал руками он. – В драгоценностях мы нужды никогда не испытывали. Речь идет о… некой разновидности камня, который используется для изготовления режущих кромок ювелирных инструментов. Это такое сложное углеводородное соединение, скорее всего, являющее собой…

– Понятно, – протянул парень, явно разочарованный. Римбольд перевел дух. Ох, темнит он что-то…

– Теперь, если позволите, я хотел бы узнать, куда направляетесь вы сами?

Мы с Боном как по команде уставились на девушку. Та пожала плечами.

– У нас тоже есть свои секреты. Впрочем, если ты поклянешься Святыми Горами…

Гном погрузился в раздумья. Я его охотно понимал: эту страшную клятву за всю историю не нарушил ни один представитель его племени. Имя отступника в случае чего навсегда легло бы несмываемым пятном на общегномью репутацию.

Через пару минут Римбольд встал и залихватски швырнул свой колпак на стол:

– Э-э-х! Была не была! – и он выдал длинную торжественную фразу на своем языке. Глори внимательно слушала и согласно кивала после каждого слова.

– Хорошо. Мы тоже ищем Спящие Дубравы.

Челюсть гнома упала на грудь.

– Вы-то что забыли в этом гиблом месте?

– Моего папу, – просто ответила девушка.

Ох и рожа была у нашего нового знакомого! Глори и Бон, похоже, ожидали именно такой реакции, а вот у меня на душе сразу же полегчало. Дело в том, что мне с самого начала появления Римбольда мерещилось, что простое совпадением слишком маловероятно. Если я прав в своих подозрениях, и за исчезновением Лейпольдта XIV, равно как и за появлением «хламидоносца», стоят гномы, то этот тип мог «случайно» затесаться в нашу компанию, чтобы потом… Что будет потом, я пока представлял себе плохо. Но гном, похоже, понятия не имел об исчезновении короля. Или же был великолепным актером.

– Ну и дела! – наконец вымолвил он. – Раньше люди теряли голову, совесть, наконец, но я первый раз слышу, чтобы кто-нибудь потерял родителя, да еще в таком в высшей степени неподходящем месте, как Спящие Дубравы! Он что туда, по грибы пошел?

Что делать, пришлось вкратце поведать нашу историю. Что интересно, Глори ухитрилась очень искусно обойти скользкую тему своего настоящего происхождения. Римбольд, в частности, узнал, что папа девушки, богатый торговец мехами, лишь родом из Гройдейла, но, женившись, переехал на родину супруги, в Оргейл. А потом некий злопамятный маг, посчитав, что ему продали некачественный товар, закинул беднягу прямиком в Дубравы.

Девушка врала столь вдохновенно и с такими подробностями, что я прямо диву давался. Уж не сэр ли Шон Ки Дотт на нее повлиял?..

Закончив свой рассказ, Глори жалобно спросила:

– Ты вроде как лучше нашего представляешь себе эти места… Как ты думаешь, что могло случиться с папой?

Гном почесал в затылке:

– Хм, да все что угодно. Спящие Дубравы, милая моя, это тебе не парк для отдыха! Там кишмя кишат разные мерзкие твари, которые спят и видят, как бы откусить кому-нибудь голову, или, скажем, утопить в болоте, или отравить, замучить, свести с ума, одним словом – наделать как можно больше гадостей. Теперь еще этот Френгис. Сдается мне, что если твой отец жив, именно Верховный Лесничий знает, где он.

– Бедный папа, – шмыгнула носом расстроенная Глори. Я ее прекрасно понимал: одно дело – собственные мрачные предположения, и совершенно другое – они же из уст постороннего. Оставалось только попытаться поднять ей настроение.

– Ну же, принцесса, не раскисай! – я обнял девушку за плечи, надеясь, что слово «принцесса» будет воспринято гномом не в его истинном значении. – Вот увидишь, мы быстро найдем этого Лесника, и тогда пусть лучше отпустит твоего старика по-хорошему, а то я все его лесное хозяйство на дрова пущу!

– Спасибо, Сэд! – благодарно кивнула Глори, уткнувшись носом мне в плечо.

– Очень реалистично, то есть оптимистично, – буркнул Бон. – Мне вот только интересно, на что в случае неудачи пустят нас самих?

Ну вот тебе здрасте! Додумался, когда с прогнозами лезть, дубина. Я незаметно от Глори показал игроку кулак, а вслух сказал:

– Бон, дружище, я никогда не рассказывал тебе историю об одной глупой вороне, которая каркала до тех пор, пока ей не свернули шею?

– Мне ты ее тоже не рассказывал, – подала голосок ничего не понявшая девушка. Слава богам, хоть глазки подсохли!

– Да слышал я это! – махнул рукой парень, уяснив, что продолжать разговор со мной в том же духе сейчас крайне небезопасно для здоровья.

– Кстати, друзья мои, у меня родилась идея! – провозгласил тем временем Римбольд, про которого все временно забыли. Бон тут же понял, на ком можно безбоязненно отыграться:

– Да что ты?! – издевательски вопросил он. – И как же назвали новорожденную?

Гном с укоризной глянул на нашего остряка и вздохнул:

– Коли ты такой острослов, молодой человек, то вместо того, чтобы плыть неизвестно куда, лучше бы подался в Нексию. Там скоро выборы в парламент, сатирические памфлеты очень в цене.

– Увы, друг мой Римбольд, истинный гений всегда в тени! – уже совсем беззлобно изрек парень и подмигнул нам: – Хотя это мысль. Как вы считаете, я буду пользоваться успехом?

– Ага, в среде политиков и прочих пустозвонов – уж точно! – рассмеялась Глори, окончательно пришедшая в норму.

– Ну вот, пожалуйста, что я тебе говорил? – кивнув на нее гному, пожал плечами Бон. – Нет в этом мире справедливости…