Не было бы счастья - Малиновская Елена Михайловна - Страница 46

— Прости, не могу. — Лоренсия всплеснула руками. — Норберг, наверное, объяснил тебе, что ты рискуешь подвергнуться чужому ментальному воздействию. Тогда получается, что все, что ты знаешь, станет известно и нашему противнику. Это слишком опасно!

— Лоренсия, — буркнул себе под нос Норберг. — Ты слишком много болтаешь. С этой особой, уж поверь моему печальному опыту, надо быть очень осторожным в словах и тщательно дозировать информацию, а еще лучше — вообще ничего не говорить.

Лоренсия изумленно вскинула брови и с невольным уважением посмотрела на меня.

— То есть ты вообще ей ничего не рассказал о том, что будет происходить на королевском маскараде? — спросила она с легкой ноткой осуждения.

— Я посоветовал ей не отходить от Фелана, не налегать на алкоголь и внимательно прислушиваться к своим внутренним ощущениям. — Норберг равнодушно пожал плечами. — У виеры Алексы есть определенные способности к ментальной магии. Если против нее будут применены чары подчинения, она обязательно это почувствует.

— И все? — Брови Лоренсии от удивления поднялись еще выше. Она кашлянула и недоверчиво переспросила: — Это все, что ты ей рассказал?

— Там будет Фелан. — Норберг почему-то выглядел смущенным. — В случае чего он придет к ней на помощь.

Что-то мне очень не нравился весь этот разговор. Мои подозрения, что поручение Норберга на самом деле является куда опаснее, чем он пытался меня убедить, стали еще сильнее. Да что там, я была в этом практически убеждена!

Лоренсия недовольно покачала головой. С нескрываемым сочувствием посмотрела на меня, открыла было рот — и тут же закрыла его, словно получила мысленный приказ помалкивать. Впрочем, почему «словно»? Наверняка так оно и было.

— Все хорошо, — с нажимом повторил Норберг. — Ни я, ни Фелан не заинтересованы в том, чтобы с виерой Алексой случилась какая-нибудь беда. Брат обещал, что глаз с нее не спустит. Так что не переживай, Лорри.

Лорри? Теперь уже мои брови поползли вверх. Как интересно! Такое чувство, будто виериссу Лоренсию и Норберга связывало давнее знакомство, если не сказать больше — дружба. А возможно, и любовь. Хотя нет, последнее вряд ли. Влюбленную пару всегда можно отличить в толпе. Влюбленные совершенно по-особенному смотрят друг на друга. Будто в мире больше никого нет. И у них глаза горят очень теплым и приятным светом. А в случае с Лоренсией и Норбергом этого не было.

— Ну, как знаешь, — все с той же недоверчивой интонацией протянула Лоренсия. Тряхнула головой и вернулась к креслу, однако садиться не стала, лишь оперлась на спинку и о чем-то глубоко задумалась.

Я не могла отказать себе в удовольствии немного понаблюдать за ней. Как человек, всю жизнь искренне считавший себя некрасивым, я всегда восхищалась теми, кого судьба и боги наградили привлекательностью. А Лоренсии небеса отмерили полной мерой. А еще было в ней что-то неуловимое и очень притягательное. Когда она улыбалась — я улыбалась в ответ, хотя мое настроение сейчас было далеко от радужного. А сейчас она нахмурилась — и мои брови сами собой сурово сдвинулись. Поистине это великий дар…

Хм… И я споткнулась на этом месте своих размышлений. Дар? Сдается мне, я некогда читала о чем-то похожем. Как же это называется? Эмпатия вроде бы. То бишь Лоренсия, осознанно или нет — не суть важно, но обладает способностью передавать окружающим свое эмоциональное состояние. Скорее всего, она так же может воспринимать настроение и чувства других. Это наверняка имеет отношение к ментальной магии.

— Виера Алекса, как же вы меня утомили! — пожаловался в этот момент Норберг, страдальчески скривившись. — Прошу вас в последний раз — угомонитесь. Подумайте о чем-нибудь другом. О погоде, к примеру. О вашем супруге и счастливой совместной жизни, которая вас наверняка ожидает в будущем.

— Норберг, не язви, — опять заступилась за меня Лоренсия. — Ты слишком жесток к девочке.

— Девочка три года назад не захотела поступить на мой факультет, — парировал Норберг. — А сейчас постоянно демонстрирует мне, как я сглупил тогда. Надо было вцепиться старику Санфорду в горло, но не отпускать ее! — И Норберг с откровенной досадой цокнул языком.

Я вскинулась было что-то ему сказать, но не успела. В этот момент в гостиную без предупреждения, горделиво и явно красуясь собой, вошел Фелан.

При виде братца Норберга мне как-то сразу стало не до споров. Сказать, что он был красив в этот момент, — значит, ничего не сказать. Кто-кто, а Фелан точно провел немало времени, готовясь к маскараду.

Ослепительно-белый камзол, расшитый множеством драгоценных камней, которые ярко сверкали. Белые перчатки из тончайшей кожи. Демоны, да у него даже сапоги были белыми! Интересно, как он умудрился добраться сюда и не запылить при этом обувь? Ну ладно, до самого дома, предположим, его доставила карета. Но ведь надо было как-то преодолеть расстояние между каретой и крыльцом… Не перелетел же он по воздуху!

Удивленно хмыкнув, я подняла голову и вновь обмерла. По сравнению с внешностью Фелана его наряд явно мерк.

Светлые длинные волосы волной падали на плечи, а на лбу были перехвачены тонким кожаным шнурком. Глаза настолько зеленые, что невольно рождали ассоциации с дикой кошкой, следящей за тобой из лесной чащи.

Фелан улыбнулся, явно позабавившись моим мысленным сравнением, и мое сердце невольно пропустило удар, а затем забилось вдвое, а то и втрое чаще. От него исходили такая властность и уверенность человека, которому позволено практически все, что я даже не знала, ужасаться этому или восхищаться. Одно я понимала точно: ни за что нельзя быть врагом этих братьев! Что Норберг, что Фелан — одного поля ягодки. Как говорится, мягко стелят, да жестко спать. Хотя нет, неправильно. Особой обходительностью и вежливостью они тоже не страдали. От таких людей надо держаться как можно дальше. Пока ты полезна им, они, так и быть, мирятся с твоим присутствием. Возможно, даже станут шутить и пытаться заигрывать с тобой. Но как только перестанешь быть нужной — они выкинут тебя, как надоевшую сломанную игрушку. И благодари богов, если сохранят при этом жизнь.

— Сдается, мы совсем запугали нашу крошку, — фыркнул Фелан.

Норберг как-то странно усмехнулся, открыл было рот, желая что-то добавить, но в последний момент передумал.

— Не будем терять время, — вместо этого проговорил он. — Итак, Фелан, ты готов?

Тот кивнул и нарочито медленно стащил перчатки. Затем кивком указал мне на кресло, стоящее практически в центре комнаты.

— А это твой трон, голубушка, — сказал он. — Занимай его. И постарайся не отвлекать меня своими глупыми мыслями! Ближайший час мне придется весьма и весьма сильно потрудиться над твоей внешностью.

Я, не особенно вдохновленная его словами, кисло поморщилась, но послушалась. Опустилась в кресло и напряженно замерла, вцепившись в подлокотники с такой силой, что даже костяшки пальцев побелели.

Фелан обошел меня кругом, что-то бурча себе под нос. Затем кивком указал Лоренсии на соседнее кресло, и она послушно заняла его.

— Приступим, пожалуй, — сказал он, неприятно хрустнув пальцами.

Обошел меня со спины и опустил руки на мои плечи.

Я прикусила губу, почувствовав приятное расслабляющее тепло, исходящее от его ладоней. Как-то некстати вспомнилась сцена, когда он пытался соблазнить меня. Волнующая тяжесть его тела, жаркое дыхание, щекотавшее мою шею, ожидание неминуемого проникновения, от которого накатывал сладкий ужас…

Фелан неожиданно издал сдавленный смешок, и я мгновенно очнулась. Естественно, тут же рассердилась на себя из-за столь недостойных фантазий и с такой силой стиснула зубы, пытаясь сдержать невольный стон досады и раздражения, что опомнилась, лишь ощутив солоноватый привкус крови во рту. Тьфу ты, сволочи они все-таки! Что Фелан, что этот Норберг! Нет, решено: если я благополучно выберусь из этой передряги, то обязательно начну производство амулетов, защищающих от чужого проникновения в мысли! Полагаю, они будут пользоваться огромной популярностью среди высшего света!