Не было бы счастья - Малиновская Елена Михайловна - Страница 39

Я покраснела, вспомнив две его попытки соблазнить меня. Интересно, а что было бы, если бы я поддалась искушению?

— Ты бы получила такое наслаждение, равного которому еще не знала. — Фелан негромко фыркнул от смеха, словно вся эта ситуация его искренне забавляла. Затем добавил, пожав плечами: — Ну а Норберг узнал бы, что интересующая его особа весьма слаба на передок. И это, вне всякого сомнения, является серьезным недостатком.

— Ну и что вам от меня надо? — хрипло спросила, каким-то чудом удержавшись от желания схватить злополучный бокал и выплеснуть его содержимое в рожу нагло ухмыляющегося Фелана. Потом покачала головой. — Учтите, в академию я не вернусь и обучаться ментальной магии не собираюсь.

— А я и не настаиваю на этом. — Норберг хмыкнул. — У меня есть предложение куда лучше. И вы вряд ли сумеете отказаться от него.

Я скептически приподняла бровь. Он слишком плохо меня знает, если настолько уверен в этом. Говоря откровенно, желание встать и во всеуслышание послать эту парочку в пыточные бога-пасынка, а то и куда подальше, стало просто невыносимым.

Виер Норберг, как обычно, услышал мои мысли. Он откинулся на спинку кресла и задумчиво забарабанил пальцами по своему колену, внимательно глядя на меня. Примолк и Фелан, тоже, в свою очередь, принявшийся разглядывать меня с каким-то нехорошим интересом.

Я немедленно заволновалась. Ну и что они на меня так уставились?

— Да, я думаю, она справится, — вдруг вынес свой вердикт Фелан. — Конечно, поработать над ее внешностью придется изрядно.

— Согласен с тобой. — Норберг кивнул, не отрывая от меня странно напряженного взгляда.

Естественно, эти загадочные переговоры не успокоили, а заставили нервничать еще сильнее. Что им надо? И зачем над моей внешностью нужно работать?

— Видите ли, виера Алекса… — Норберг воссиял самой счастливой из всех возможных улыбок, и мое сердце немедленно ухнуло в пятки от предчувствия, что сейчас последует нечто, в крайней степени неприятное. Увы, продолжение фразы подтвердило мои самые наихудшие предположения. Декан факультета ментальной магии помолчал немного, а затем все с тем же нарочитым энтузиазмом завершил: — Я намереваюсь сделать вам предложение, от которого вы не сумеете отказаться!

— Да неужели? — чисто из вредности изумилась я, постаравшись, чтобы в моем голосе прозвучало как можно больше ядовитого скепсиса.

— Точно справится. — Фелан довольно кивнул и потрепал Норберга по плечу: — Неплохой выбор, братец.

Норберг усмехнулся в ответ на эту похвалу. А я упрямо сжала губы и гордо вздернула подбородок, постаравшись с вызовом ответить на его немигающий взгляд. Что бы они мне ни предложили, я не собиралась соглашаться! Не на ту напали, как говорится!

Часть третья

ПЕРЕДЫШКА

— Вот ведь гады какие! — Дариан со злостью грохнул кулаком по столу, да так, что порывистым движением едва не смахнул со стола бутылку и два стакана.

Я в ответ лишь грустно понурила голову. Гады? Это еще мягко сказано. Когда виер Норберг озвучил мне свое предложение, в моей голове крутились ругательства пострашнее. Но он был прав. Я не сумела ответить отказом, потому как в противном случае он пообещал засадить моего отца в темницу — на долгие годы. Как ни крути, но тот нарушил закон, наняв Фелана и заплатив ему за применение ментальных чар к конкуренту. А это считается одним из наиболее серьезных преступлений против личности. Если дело попадет в суд, отцу не помогут ни связи, ни деньги. Но даже если предположить невозможное и он сумеет-таки откупиться от следствия, его репутации в любом случае придет конец. А этого я допустить не могла. Все-таки я чувствовала свою вину во всем произошедшем. Это из-за меня виер Норберг подтолкнул отца на преступное деяние.

Мы с Дарианом удобно расположились в его кабинете на втором этаже и пили самогон. Да-да, именно пили и именно самогон. Ради такого случая мой супруг лично сбегал в тот трактир, где произошло наше знакомство, и купил целых две бутылки. И он, и я решили, что завершение загадочного происшествия, получившего столь прозаическое объяснение, лучше всего отметить именно крепким алкоголем.

За окнами плескались глубокие синие вечерние сумерки. В доме царила непривычная тишина. Моего отца удалось выпроводить с огромным скандалом. Он все никак не мог поверить, что смертельная опасность миновала, и то и дело пытался разрыдаться на груди у Дариана, желая вымолить таким образом у него прощение. В итоге моему супругу все-таки пришлось дать слово, что он не держит обиды на давнего конкурента. И с сей радостной новостью отец отбыл восвояси.

А вот Ами уговаривать уйти не пришлось. Понятия не имею, что именно произошло между ней и Дарианом ночью в спальне, но с того момента она предпочитала держаться подальше от бывшего жениха и общалась с ним демонстративно вежливо и отстраненно. Она покинула нас, даже не удосужившись попрощаться, и взяла в сопровождающие вира Сирила.

Я долго думала, стоит ли пересказывать Дариану откровения Фелана. Но потом решила не лезть в столь дурно пахнущее дело. Понятия не имела, на какие такие развлечения упорно намекал братец Норберга, но не сомневалась, что правда мне не понравится. Ладно, ну ее, эту Ами. В чем-то я ей даже сочувствовала. Неприятно осознавать, что полгода ты находилась под влиянием чужой воли.

Если честно, я тоже собиралась покинуть Дариана и отправиться к себе. Надо было проверить, собрал Гровер свои вещи или дожидается меня и желает наговорить напоследок кучу гадостей. Но, к моему удивлению, на самом пороге меня окликнул Дариан и, немного смущаясь и запинаясь, попросил посидеть с ним немного. Мол, за прошедшие сутки столько всего произошло, что у него до сих пор голова кругом. К тому же ему было интересно, чем все-таки завершилось расследование и почему больше не стоит опасаться таинственного Рикардо. Первым моим порывом было отказать Дариану в разговоре и не удовлетворять его любопытства. Но потом я решила — а почему бы и нет, собственно? Он имеет право услышать всю правду. К тому же в некотором роде это затрагивает наше совместное будущее.

И вот сейчас мы сидели друг против друга. Между нами стояла початая бутылка самогона, вторая, еще не тронутая, охлаждалась в леднике на кухне. Умничка Гисбертдаже принес нехитрую закуску, хотя, если судить по грозно насупленным бровям, не одобрил нашей затеи.

— Вот ведь гад! — продолжал возмущаться Дариан, опускаясь в кресло. — Неужели ему хватило наглости шантажировать тебя?

— Норберг прав, — печально отозвалась я. — Мой отец нарушил закон. Его должны судить. Если бы я отказалась от его предложения, так и было бы.

— А если я не стану предъявлять претензий к твоему отцу? — вдруг спросил Дариан.

Я удивленно посмотрела на него. Очень великодушно, но с чего вдруг такая снисходительность? Я бы на его месте рвала, метала и приложила бы все усилия, чтобы дела моего отца как можно быстрее стали известны всему высшему свету Грошгера.

— Ну, я не могу сказать, что в восторге от всех этих медальонов и чар подчинения, — немного смущаясь, продолжил Дариан. — Но, полагаю, сумею договориться с твоим отцом в частном, так сказать, порядке. Конечно, материальную компенсацию я с него возьму, и приличную, чтобы больше неповадно было так поступать. Но особого зла на него не держу.

— Неужели? — невольно переспросила я. Следующий вопрос вылетел из моего рта быстрее, чем я сообразила, что некрасиво спрашивать о настолько личном: — А как же Ами?

— А что с ней не так? — Дариан ответил мне взглядом, исполненным святой невинности.

— Ну… — Я замялась, но затем все-таки выдавила из себя, стараясь при этом не покраснеть: — Тебе не жаль, что вы так глупо расстались? Да и наш брак…

— Так! — повелительно оборвал меня Дариан. — С нашим браком мы как-нибудь разберемся сами. Это не такая уж великая трагедия. Поживем — придумаем, что делать.

— Я уже придумала, — призналась чуть слышно.