Путин - приемный сын Ельцина - Платонов Сергей Владимирович - Страница 36

К вопросу о переименовании города они возвратились через несколько месяцев.

— Анатолий Александрович, комиссия Ковалева готова внести на рассмотрение сессии вопрос о возврате городу исторического названия.

— Отлично. Пусть вносят. Но мне сейчас нельзя открыто поддерживать эту идею. Понимаешь, Володя, у меня впереди участие в выборах мэра. Поэтому сессию с обсуждением этого вопроса я поручу проводить заместителю Щербакову. Иначе потеряю голоса тех, кто против переименования. Надо поработать с депутатами, чтобы не завалили.

— Уже поработали. Некоторые потребовали довольно дорогую цену, но пришлось соглашаться.

— Что, требовали денег?

— Нет. Просили для своих должности, льготы по бизнесу. И тому подобное.

— Ну, это в порядке вещей. Издержки демократии. Ничего не поделаешь.

— Анатолий Александрович, но на встречах с избирателями обязательно спросят о вашей позиции по переименованию.

— Понимаю. Буду отвечать. мол, вам решать на референдуме. Как проголосуете, так и будет.

Решили также, что для подкрепления «алиби» на период сессии Собчак уедет в командировку.

В мае депутаты приняли решение о проведении опроса населения по вопросу возврата городу исторического названия. И в июне 54 процента избирателей проголосовали за возвращение Ленинграду названия Санкт-Петербург. Никто и не заикнулся, что название звучит по-немецки, что город для России так важен, что спрашивать надо было всех россиян. Тем более что оно зафиксировано в Конституции. В сентябре председатель Верховного Совета Хасбулатов подписал указ, а в декабре на Съезде народных депутатов было внесено изменение в Конституцию. Так два поклонника Германии протащили чужеродное название, как бы подчеркивая, что город на Неве настолько не похожий на русские города, что не должен носить русское название. Понять и оправдать их трудно. А вот царя Петра I понять и даже оправдать можно. Не мог же он назвать новую столицу в честь себя. А в честь святого — нормально. Ну а то, что он и святой — тезки, так это случайное совпадение. А вот мы, потомки, именующие его Великим, могли бы исправить эту несправедливость и назвать город по-русски в честь его основателя. Тем более попытка называть Петроградом уже была. Собчак с Путиным имели шанс все исправить. Но не захотели. Или на тот момент не обладали так необходимыми для таких обстоятельств историческим опытом и политическим чутьем.

К концу 1991 года положение с продуктами стало совсем тяжелым. С отменой государственной монополии на внешнюю торговлю за границу вывозилось и то, что осталось. Посредники скупали товары по низким, советским государственным ценам, а вывозили и продавали все по мировым, рыночным. Рентабельность таких операций составляла не менее 200–300 процентов. Путин в очередной раз пришел за советом к мэру.

— Анатолий Александрович, положение с продовольствием — хоть застрелись! Единственный выход — надо выходить на правительство и просить дать нам право на выдачу лицензий для тех фирм, которые пойдут на заключение с нами договоров на поставку продовольствия в обмен на квоты и лицензии.

— А какие гарантии, что они договоры выполнят?

— Будем давать лицензии на небольшие партии. Выполнят прежний договор — получат еще.

— Хорошо, готовьте проект письма в правительство на имя Гайдара.

— Напишем-то быстро. Но пока его рассмотрят, пройдет уйма времени. А продукты нужны уже сегодня-завтра.

— Ну что ж. Пока под мою ответственность заключайте договоры. И выдавайте лицензии!

Еще до этих событий правительство России издало постановление о том, что лицензии имеют право выдавать только региональные уполномоченные Комитета по внешнеэкономическим связям (КВЭС) Минэкономики. Местные органы власти таким правом не наделялись. Тем более правом заключать от имени органа власти под лицензии какие-то договоры. Так что предложение Путина и распоряжение мэра Собчака были безответственными и незаконными. Оказывается, лекции о правовом государстве читать легче, чем соблюдать нормативно-правовые акты этого государства. Но Путин старательно все исполнил, и его комитет выдал несколько квот и лицензий. Вскоре к этим трюкам мэрии проявили интерес депутаты Ленсовета и, конечно, выявили, что лицензии выдавались незаконно. К тому же фирмы, вывозившие сырье, не выполнили главного условия — или не завезли из-за границы продуктов, или завезли в объемах, не соответствующих договорам.

Собчаку и в прокуратуру было направлено депутатское представление о нарушении председателем комитета внешних связей мэрии Путиным действующего законодательства в форме превышения служебных полномочий. Чтобы прикрыть себя и своего ученика, мэр пошел на уловку. Он договорился с исполняющим обязанности председателя правительства Гайдаром и главой Комитета по внешним экономическим связям Минэкономики Петром Авеном о назначении Путина задним числом по совместительству уполномоченным КВЭС по Северо-Западному региону. Вот вам и правовое государство в представлении профессоров экономики и права, ставших реальными политиками. С этих непростых для Путина событий и сложились его прочные отношения с Петром Олеговичем Авеном. Сегодня он один из «капитанов» российского бизнеса и весьма близкий к президенту человек.

Со временем выяснилось, что от многочисленных казино, созданных с участием мэрии, в бюджет города не поступает никаких дивидендов на ее вклады в виде помещений. Потому что хозяева казино дружно показывали нулевую прибыль. А без прибыли дивидендов не бывает. То же самое происходило и с биржей. Так провалились и эти бизнес-затеи Собчака и Путина. И если бы не гуманитарная западная помощь, не инициатива «челноков» и мелких предпринимателей-лавочников, город, переживший страшную блокаду, в мирное время оставался бы на голодном пайке. Хождение профессоров во власть заканчивается всегда и везде одинаково плохо. С разведчиками происходит по-разному. Например, директор Центрального разведывательного управления Джордж Буш-старший и директор Службы внешней разведки Евгений Примаков на постах соответственно президента США и председателя правительства России проявили себя совсем не плохо. Миссия разведчика Путина еще не завершена. Поэтому ее окончательная оценка впереди.

Собчак был неплохим ученым-юристом и знатоком политической теории, но из-за высокомерия, несдержанности, привычки говорить правду-матку в глаза и неумения выстраивать отношения с соратниками оказался совсем неумелым политиком. Казалось бы, прошедшему школу депутата в Верховном Совете СССР было не сложно выстроить отношения и с депутатами Ленсовета. Но у него не получилось. И он это почувствовал. Поэтому как будто о себе написал в книге о рождении парламента такие строчки: «У интеллигента, который решается на хождение во власть, должны быть обострены и совесть, и историческая память.» Иначе, делает он вывод дальше, его поджидает соблазн тоталитарного перерождения. С ним так и произошло. Более того, после избрания мэром он много времени стал проводить в среде богемы, мало интересовался текущей городской рутиной. Ему по-прежнему хотелось быть политиком, а приходилось быть «главным дворником». И в ответ на справедливую и не совсем критику не раз открыто выказывал депутатам свое явное пренебрежительное отношение. А без депутатской поддержки работать мэром сложно. И пришлось впоследствии возложить эту ношу на Путина. Все-таки «специалист по общению с людьми». Для подкрепления позиций заместителя Собчак выдвинул его на партийный пост председателя совета санкт-петербургской организации «Наш дом — Россия». Эту партию из чиновников и близкой к власти богемы создал премьер Черномырдин.

Перерождение Собчака произошло еще и потому, что, вероятно, истинным интеллигентом он никогда и не был. Так как ни высшее образование, ни профессорское звание интеллигентности не гарантируют. Это качество дается от рождения и далеко не всем. И главное в нем — Доброта. Что для политика противопоказано. То есть был бы настоящим интеллигентом, во власть не полез. Слово опять Собчаку: политик «.нередко вынужден идти на такие компромиссы, которые размывают тонкую незримую линию, отделяющую добро от зла, порядочность от подлости, подвиг от предательства». Как видно, в таких условиях нет места интеллигентности.