Дракон Золотого Руна (СИ) - Башибузук Александр - Страница 33

Постепенно для меня стал вырисовываться смысл поручения Великого Бастарда Антуана и 'Великого Шута' Ле Гранье. Насчет 'Великого Шута' — шучу конечно, простите за каламбур, но тем не менее — доля правды в этом утверждении есть.

Если бритты и соберутся помогать Карлу, то конечно, морской десант последует на побережье. Другого пути у них попросту нет. И естественно, без поддержки местных дворянчиков, англы умоются великой кровью. А то и вовсе захлебнутся. Вот и получается, что я, подрабатывая курьером, собираю сведения о готовности… или неготовности, местной знати, поддержать Карла. Малый чин агентов с которыми я общаюсь, смущать не должен. За каждым из них стоят гораздо более могущественные особы, ради конспирации до поры скрытые. Конечно назревает вопрос: а на хрена им, то есть знати, эта авантюра нужна. Живут себе под крылом Паука и благоденствуют. Но причина есть, каковых даже множество. Желание 'самостийности', мать ее за ногу. Попранные дворянские свободы, личные обиды передающиеся из поколения в поколение, желание лучшего места под солнцем и так далее. А вообще, смуты в данное время являются прямым путем к обогащению. Средневековье етить его в душу. Вроде как благое дело объединения Франции в одну единую могущественную державу затеянное Пауком, отклика, у пока еще сильных мира сего, почти не встречает. Ну как это спрашивается: был сам себе государь в отдельно стоящем герцогстве и вдруг какого?то хрена стал вассалом непонятного, к тому же не особо родовитого Луи? Не бывать этому. А если того самого, попранного герцога или графа, уже и в живых нет, то обиду свято помнят его потомки, бывшие вассалы и так далее по нисходящей. Не завидую Пауку, хотя и скрепя сердце признаю его таланты. Пока держится сволочь, причем, намерения свои не оставляет, даже успешно претворяет в жизнь. Сука!!! Вот не могу я до него дотянутся. Не по силам пока. Но дотянусь… Колдовством, что ли, его в могилу свести? Надо будет это дело обдумать…

В городе мы немного задержались, поверенный Исаака, продувная бестия, развел какие?то негоции. Спихнул по случаю ворвань и тюленьи кожи и затарился оливковым маслом, воском и минеральными квасцами использующимися в качестве закрепителя при крашении. Опять же по случаю. В порту оказались торговцы следующие на ярмарку в Руан, где им пришлось бы, еще платить неслабые налоги за коммерцию — вот все полюбовно и сладилось. Незаконная сделка конечно — своей пошлины Дьепп тоже не получил, да и вообще торговля в порту с борта на борт запрещена, но зато прибыльно, а малая мзда в руки чиновников, совсем не в счет. Я в эти дела пока не суюсь, но на заметку взял. Мало ли как дело обернется со временем. А вообще, одобряю — поездка уже вроде как окупилась, да еще остались злодейски награбленные специи, которые мы продадим в Нанте — Борель грит, там за них самую цену дадут.

В Дьеппе затарились великим количеством морского гребешка и другими вкусными морскими гадами. Для внутреннего употребления. И грушевого сидра прикупили десяток бочек. Грешен, люблю пузо потешить. Петер обещается приготовить какое?то замечательное морское ассорти на решетке под сливочным соусом. Но это позже, а пока…

— Господин!!! Господин!!! А — а — а — а!.. — Миниатюрная пухленькая девчонка тряхнула курчавой роскошной гривой рыжих волос, несколько раз исступленно дернулась и всхлипывая упала мне на грудь. — Господи — и — ин… А — а — а…

Ну, да… распутничаем мы. Я осмелев от полного отсутствия внимания к своей персоне, снял половину местных блудниц и закатился в гостиницу. Команда оттягивается внизу в рядовых комнатушках, а мне с ближниками, то есть Клаусом и близнецами, апартаменты достались самые лучшие. Почти королевские — почти весь верхний этаж. Ну и девки, естественно, самые авантажные — совсем не потрепанные. Нет, конечно, у корабельной интеллигенции в лице Веренвена, Андерсена, Самуила, Бромеля и Аскенса, тоже ничего, но мне, так вообще самые — самые. Как ее зовут? Екатерина? Елена? Прошлую звали Анна… А это Лидия! Точно Лидка.

— Ты чего рыдаешь дурочка? — я откинул прядь с лица заливающейся слезами девчонки.

— Не знаю господин, — девушка от смущения прикрылась ладошкой. — Ой, не знаю… Не было еще такого со мной…

— Чего? — я от удивления чуть не разинул рот.

— Ну… — Лидия совсем засмущалась и спрятала личико в подушку.

Очень интересно… Ну, да… Совсем неумелая и… и почти девка… То есть, если кто?то над ней и трудился, то весьма поверхностно. Или… Черт… что за ерунду я несу? Прикоснулся пальцем к капельке крови на льняной простыне…

— Так ты девка?

— Нет господин. Мама Фелиция своей рукой нарушила преграду…

— Как это? Что за хрень ты несешь? Какая мама? — я сел на постели. — А ну ответствуй подробно. Сколько тебе лет черт побери?!

— Не богохульствуйте господин! — испуганно пискнула девушка и мигом перебралась на другой конец кровати — подальше от меня. — Я… я…

— Говори!

— Ну хозяйка моя… мамка… Фелиция. Меня ей батюшка продал… Родной…

М — да… история… Лидия Чикконе, а она оказалась итальянкой, попала в бордель в возрасте пятнадцать лет. Что впрочем, вполне нормально для женщин настоящего времени. В четырнадцать обычно уже за подол парочка детишек держится и третий на подходе. По праву рождения, Лидия была свободной. Отец ее держал захудалый постоялый двор неподалеку от города, но со временем разорился, почти вся семья вымерла от непонятной болезни, а земля ушла местному епископству за долги. Отец, тоже туда попал — в качестве виллана*, но перед актом собственного закрепощения, отвел дочь в город и продал в бордель, формально оставив свободной. Спорное, как по мне, решение, но все уже случилось. Мамка пред началом трудовой деятельности новой блудницы, первым делом лишила ее девственности специально приспособленным для этого дела предметом. Насколько я понял: обычным коровьим рогом. Странно… вроде бы как девки должны дороже ценится? Хотя, здесь, может быть, дело в обычном местном дурацком поверье. Или наоборот, мамка девчонку пожалела. Мужички нынешние деликатности в подобных делах явно чужды, так что первая же случка могла закончится для девушки весьма печально — вплоть до полной профнепригодности. М — да…

— Так я у тебя первый, что ли?

Лидия молча кивнула головой и опасливо отодвинулась еще подальше.

— Врешь поди?

— Не вру господин. Был перед вами один местный бальи, так он нажрался и все ночь блевал, а меня так и не тронул…

— Без подробностей. Да не дрожи ты так, не обижу…

Девчонка выяснив что я ее лупить не собираюсь, и даже, как бы проявляю некоторое сочувствие, села на кровати и подперев кулачком подбородок стала меня внимательно рассматривать.

— Чего смотришь? — я встал с кровати и прошлепал босыми ногами к столику. — На, выпей и поешь… разрешаю…

Лидка быстро набила рот курятиной, запила вином и заявила:

— Смотрю на вас господин от того что вы красивый! И ласковый!

— Х — м… — я просто хмыкнул. Вот же чертовка.

Затем взгляд девчонки сместился чуть пониже, глаза блеснули лукавинкой и она убежденно выдала:

— И мужественный! Ох, какой мужественный! Только я больше не могу… ой… болит у меня все там… ой… разве что как вы меня учили… ртом… ой…

Неожиданно внизу что?то грохнуло и роздались громкие вопли.

— Что за черт?

Из соседней комнаты вывалились близнецы, а затем появился Клаус подтягивающий шоссы.

— Монсьор…

— Заткнитесь и одевайтесь! — я прислушался. — Да кто это там бузит?

— Господин!!! — с грохотом распахнулась дверь в номер и на пороге возник растрепанный Самуил в одних бре*и со здоровенным ланцетом в руках. — Господин, филистимляне наступают!!! Ой вей…

Бре — средневековые труселя. Конструкция аналогична современной мужской модели класса 'семейные', но уже, длиннее и с завязками под коленом.

— Кто? — рявкнул я и кинулся натягивать одежду. — Вынь banan изо рта mudak, твою кобылу в дышло, да завяжите мне эти хреновы шнурки…

— Стражники!!! — Самуил наконец отдышался. — Городские стражники и какие?то солдаты с ними. Наши их задержали внизу, но надо сваливать пока не поздно. Там гои кажись за подмогой побегли…