Америка в пяти измерениях - Байдакова Алла Владимировна - Страница 21

Хьюстон встретил нас взлетом спиралей шоссейных развязок, от которого захватывало дух, маячащими на горизонте силуэтами небоскребов и обволакивающей липковлажной жарой. Сами хьюстонцы шутят, что у них есть зима, есть лето и отдельно – август, когда при почти 100-процентной влажности ртутный столбик упорно не желает опускаться ниже 35 градусов по Цельсию. А мы приехали как раз в августе. Вся жизнь в эту трудную пору смещается в тень кондиционеров. Примерно двухмиллионный Хьюстон – город портовый, крупный химический центр, но, прежде всего, бросается в глаза его космическая ориентация. Взгляд сразу же выхватывает названия магистралей типа NASA Road 1, а вывески и вовсе вызывают веселую улыбку – «Космическая прачечная», «Космический маникюр» или табличка «Цветы НАСА» над симпатичным сарайчиком среди экзотических южных растений.

Нас поселили в уютной квартире, ненадолго покинутой двумя космонавтами, которые улетели в Россию, – этого требовал очередной этап подготовки. Мы были благодарны за гостеприимство, но слегка разочарованы тем, что ничего захватывающе-космического в квартире не обнаружили – ни карты звездного неба, ни марсианских пейзажей, ни лунных камней, ни даже следов космической пыли. Стандартная квартира американского делового человека с обычным набором удобств – холодильник, телефон, телевизор, подставка для персонального компьютера, обеденный стол и некоторая другая мебель, да еще постоянно урчащий кондиционер, одаряющий живительной прохладой…

Первая же попытка провести рекогносцировку на местности завершилась позорным бегством. Мы вышли погулять и осмотреться, но буквально через 15 минут вернулись, буквально хватая ртом воздух. Близость небольшого залива, в котором покачивалась флотилия нарядных яхт, ситуации принципиально не меняла. Так что первый вечер мы провели в нашем временном жилище, под защитой кондиционера.

На следующее утро у нас была замечательная встреча. К нам в гости пришли Юрий Маленченко и Борис Моруков, а также бдительно следящий за их здоровьем врач Юрий Катаев. И в тот августовский день они, люди весьма занятые, безотказно отвечали на все вопросы для интервью ИТАР-ТАСС. Ребята оказались замечательными собеседниками и о своей трудной, сложной, а порой и откровенно опасной работе говорили с юмором. И как-то было грустно – ведь еще не так давно мы знали всех космонавтов по именам и смотрели на них с благоговейным трепетом. Они были недосягаемыми героями, сродни звездам. Сейчас же ореол романтики как-то потускнел, профессия космонавта стала привычной и уже не окружена былой загадочностью. Может, это и хорошо, поскольку свидетельствует, насколько прочно вошел космос в нашу повседневную жизнь. Но с другой стороны, есть в этом некая несправедливость. Кто, кроме специалистов, назовет навскидку хотя бы пятерку космонавтов, совершивших полеты в последние годы? Зато имена российских олигархов на устах у всех. Вряд ли это делает нам честь. Труженики космоса – гордость страны и заслуживают большего внимания.

Наши гости рассказали о программе предстоящего полета, о дальнейших планах. Но нас очень интересовала и их жизнь в Хьюстоне. Как, например, они проходят подготовку, и чем она отличается от подготовки в России. И нам рассказали много интересного. Например, астронавтов и космонавтов долго и тщательно готовят к работе в открытом космосе. Для этого на Земле пытаются создать максимально приближенные условия. Добиться полного соответствия, разумеется, невозможно, но, по мнению сотрудников хьюстонского Центра, наибольший эффект достигается в специальном бассейне, где космонавты и астронавты в космических скафандрах отрабатывают операции, которые им предстоит выполнять на орбите. У американцев также есть программа подготовки с использованием компьютерной техники. Человек надевает специальный шлем и попадает в мир виртуальной реальности, где в точности видит все то, что будет наблюдать, выйдя из станции или шаттла.

Естественно, не могла беседа обойти стороной и космическое меню. Наши гости опровергли наши представления о том, что космические блюда являют собой некую безвкусно-питательную пасту, выдавливаемую из напоминающей упаковку зубной пасты тубы. Это все – давно в прошлом. Российское космическое меню разнообразно и вкусно, и легко даже с закрытыми глазами отличить космический суп-харчо от космического борща. Члены экипажей американских кораблей имели в принципе возможность сами составлять себе меню на предстоящий полет и покупать соответствующие продукты в обычном магазине. Затем их сдавали на космическую «кухню», где они проходили обработку и доставлялись на борт шаттла. Но это касается только непродолжительных полетов, для космической станции требуется несколько иной подход. Тем не менее, современные технологии позволяют обитателям орбитальной станции баловаться даже горячим чаем. Попытка же выяснить, чьи – российские или американские – космические продукты вкуснее, успехом не увенчалась. По признанию всех, приобщенных к орбитальной кухне, каждой из космических держав удалось создать несколько подлинных кулинарных шедевров. Вместе с тем специалисты по питанию рекомендуют проверять все это на Земле, ибо в невесомости вкусы неожиданным образом меняются.

На следующий день нам удалось своими глазами увидеть многое из того, о чем нам рассказали наши гости. Мы побывали в самом Центре космических исследований. Попасть на экскурсию туда довольно просто – достаточно купить входной билет, однако нам повезло вдвойне – мы попали на своеобразный день открытых дверей. Космический центр представляет собой комплекс разбросанных по обширной территории невысоких, в несколько этажей корпусов, в которых идет каждодневная и не слишком заметная для постороннего глаза работа. Это – своего рода нервный узел, получающий сигналы обо всей программе пилотируемых полетов и неустанно контролирующий ход ее выполнения. Здесь находятся и Центр управления полетами, и зал с огромными тренажерами, на которых покорители космоса отрабатывают элементы управления шаттлом и операции, которые им предстоит выполнять на МКС, изучают работу различных систем станции. На территории Центра расположена уникальная лаборатория, где хранится самая большая коллекция образцов лунного грунта, столь же уникальным является и тот самый специальный бассейн, в котором участники будущих экспедиций учатся работать в условиях, напоминающих невесомость.

Встретились мы и с американскими астронавтами. Самое интересное, что эти астронавты прекрасно пели и играли на музыкальных инструментах. Оказалось, что в рамках дня открытых дверей мы попали на выступление единственного в мире – уникального! – музыкального коллектива, целиком состоящего из астронавтов. Существует он уже более двадцати лет и именуется Max Q. В 1986 году, после катастрофы «Чэлленджера», все полеты были прекращены. Астронавты оплакивали гибель своих товарищей. Перспективы выглядели довольно мрачно. Настроение в отряде было ужасным. Именно тогда кому-то и пришла в голову идея организовать концерт. И вот три астронавта, а именно Роберт Гибсон, Джордж Нелсон и Брюстер Шоу, умевшие петь и играть на гитаре, срочно начали репетиции. И в июне 1987 года они впервые вышли на сцену. Так родилась группа Max Q, которая успешно выступает и по сей день. В ее составе сейчас 11 человек, но выступают только те, кто в данный момент не находится на орбите или не проходит подготовку на земле. Название Max Q придумал Роберт Гибсон. Собственно говоря, это термин из авиакосмической техники, означающий «максимальное динамическое давление».

Честно говоря, когда мы увидели на лужайке четырех музыкантов в ярких гавайских рубашках и в шортах, мы как– то не поверили, что это настоящие покорители космоса. И хотя было несколько неловко задавать вопрос: а вы настоящие астронавты? – но мы его все-таки задали. И получили ответ – самые настоящие. И нам даже перечислили полеты, в которых участвовал каждый из них. А играли они замечательно. В том, что музыканты они прекрасные, убедиться может каждый – на YouTube выложено немало их выступлений. Только надо искать именно Max Q Astronaut band, потому что есть еще квартет Max Q.