Найди это (ЛП) - Кармак Кора - Страница 33

— Я никогда не хотел причинить тебе боль, — прошептал он.

Вот почему он отталкивал меня. Он думал, что я не могла справиться с этим или не захотела бы. Но правда была в том, что... я выросла в таком мире, где люди целенаправленно причиняют боль. Только чтобы доказать или поиграть. Я бы забрала у Джексона его боль в любой день.

— Эй, — сказала я, притягивая его лицо, пока его взгляд не встретился с моим. — Ты не сделал мне больно. Я в порядке.

Он покачал головой.

— Ты не знаешь, Келси. Это такое...

— У всех нас есть такое, Джексон. Мне все равно.

Я сжала его подбородок и притянула его губы ближе к своим.

За несколько миллиметров от моего рта он отодвинулся.

— Тебе не должно быть все равно. Ты ничего обо мне не знаешь.

— Тогда расскажи мне.

Он лег на спину рядом со мной и провел рукой по лицу. Я переместилась на бок и положила голову на его грудь.

— Келси, — сказал он.

Я закрыла глаза, привыкая к нему.

— Тебе придется оттаскивать меня, потому что я никуда не уйду. И я могу быть чертовски упрямой.

Он замер, а затем вдохнул со смешком. Через несколько секунд дыхание снова стало дыханием, а смех исчез, его руки обвились вокруг меня. Этого было достаточно.

Мы пролежали так в кровати весь остаток дня. Иногда спали. Иногда нет. Но неважно, как мы перемещались или в каких позах лежали, мы никогда не переставали прикасаться к друг другу более, чем на несколько секунд.

И каждый раз я удивлялась боли, которую чувствовала в такие моменты. Она разворачивалась быстро, резко, открывая дыру в моей груди, которая была как пустая пещера, пока его кожа снова не встречалась с моей. Каждый раз я облегченно вздыхала и держала его крепко, возможно слишком крепко в течении нескольких секунд. Но он ничего не говорил. Никто из нас не говорил. Ни о его сне, ни о том, как я льнула к нему. Ни о тьме, которая так явно скрывалась в нас обоих, заполняя пространство между кожей, мышцами и костями.

Мы не говорили ни слова, и это напомнило мне те первые несколько секунд, когда мы спрыгнули с моста в Праге. Было много шума, страха и адреналина, но больше всего было охватывающей, неизменной и успокаивающей тишины, пока мы падали, падали и падали.

Когда мы, наконец, выбрались из кровати, то провели время, гуляя по Флоренции. Мы купили то самое мороженое. И посмотрели на статую Давида снаружи музея, которая была достаточно близко, чтобы насладиться оригиналом.

Мы поужинали на зеленой террасе крыши отеля и спали той ночью в руках друг друга.

Но все равно... мы только прикасались.

И чувствовали. 

Глава 20

Я почти была уверена, что Хант намеревался уехать и отправиться в другое место на следующий день, но он не рассчитывал провести весь первый день в постели. Я как — то подумала, что Хант был как притяжение, но настоящее притяжение было между нами. Ни я, ни Хант не предполагали, насколько эта тяга возьмет верх.

Это было нелогично, но мне казалось, что мы потеряем то, что было между нами, если уедем из нашего маленького отеля во Флоренции. Иногда мне казалось, что мы потеряем это, даже если встанем с кровати. Ужасно бояться пробуждения, подъема с кровати и выхода на улицу.

Это было глупо, и когда я не была в оцепенении, то ругала себя за это.

Я не была той девушкой. Я не была девушкой, которая позволила бы целому миру вращаться вокруг мужчины. Я никогда не позволяла своему миру вращаться вокруг кого — то, кроме меня самой. Теперь, когда я вышла из центра и поместила в него кого — то другого, было сложно вернуться.

Поэтому он не допускал этого, а я думала, что он изменил свой план. Вместо того, чтобы отправиться в другой город, мы остались во Флоренции. Иногда мы осмеливались выехать из города, как например, в тот день, когда отправились на велосипедах в Тоскану. Мы провели весь день, изможденные и потные, исследуя города на холме, которые не являлись обычным местом назначения для туристов. Во многих городах мы были единственными туристами. Все с горем пополам говорили на английском, но были рады, что мы приехали к ним.

В одной деревне мы отправились в студию искусства, в которой скульптор работал с гипсом, мастеря все: от статуй до ламп и шахматных наборов. Я купила неяркую подвеску из гипса в форме сердца и прицепила ее к бусам, которые уже носила.

Снаружи одного города-крепости мы обнаружили самые изумительные руины римского театра. Мы не могли подобраться слишком близко, но нашли замечательный обзор этих руин со стены города, и я рассказала Ханту все, что знала про римские театры. Я назвала ему названия всех частей здания, таких как сцена, места для зрителей и проход на сцену театра. Уверена, что ему было все равно, не говоря уже о том, чтобы запомнить то, что я сказала несколькими минутами позже, но он слушал и улыбался.

Мы ездили на велосипедах по извилистым дорогам, иногда проходили часы перед тем, как мы замечали какую-либо машину. Мы останавливались и устраивали пикник на траве. Я смотрела на небо, примечая фигуры из облаков, в то время как Хант рисовал в своем альбоме. Меня, я думаю.

Когда мы вдалеке увидели город, то поехали туда, понятия не имея, как он назывался или куда мы направлялись. В каком — то доме я попробовала самую вкусную домашнюю пасту. Мы искали ресторан, а вместо этого нас пригласили Джованни и его жена.

И даже несмотря на то, что день был изумительным, и мы могли остаться в любом из этих городов или продолжать исследовать дальше, мы не могли заставить себя двигаться дальше. Мы арендовали велосипеды на второй день и поехали в другом направлении, встречая новых людей и исследуя новые места, но эти оба дня мы к наступлению ночи возвращались во Флоренцию. Возвращались в наше убежище тишины, где нам не приходилось задавать вопросы, обозначать или анализировать что-то между нами.

Это было идеально.

Кроме того факта, что я была так заведена от его присутствия рядом со мной, от касаний к нему, что становилось очень сложно спать.

Каждую ночь он засыпал все быстрее и быстрее, а я бодрствовала все дольше и дольше, мое тело болело от отсутствия внимания. На пятую ночь нашего недельного путешествия я больше не могла с этим справляться. Пока он спал, такой сильный и тихий рядом со мной, я позволила своей руке провести вниз по своему животу к пижамным шортам, в которых спала той ночью. Я уже была влажной и горела желанием, и всего лишь первое прикосновение заставило меня поджать пальцы на ногах и закрыть глаза.

Я втянула воздух и прикусила губу, чтобы оставаться тихой, но мое тело гудело от накопленной энергии. Это было то же самое гудение, когда удаляешься со сцены, возбужденный от огней, аплодисментов и внимания. Только это все было от него. От того, что я находилась рядом с ним и не могла иметь его.

Я кружила пальцами, моя спина изгибалась от удовольствия.

Я была настолько поглощена и сфокусирована на своем касании, что не поняла, что Хант проснулся, пока он не схватил меня за запястье, доставая руку и прижимая ее к подушке над моей головой.

Мои глаза распахнулись, а рот приоткрылся. Я не знала, что сказать. Но я знала, что завелась даже больше от вида его, склонившегося надо мной, и от ощущения прижатого запястья. Я захныкала, и его глаза стали такими темными, что светились черным.

Не произнося ни слова, он дотронулся до моего плоского живота, а затем заменил мою руку своей. Грубая подушечка его среднего пальца прижалась ко мне и за моими закрытыми глазами замелькали звездочки, когда я ожила под ним. Он снова нажал, в этот раз кружа, и теперь мне не приходилось быть тихой. Я выкрикнула и свободной рукой схватила его за запястье руки, которая сдерживала мою над головой.

Он склонился ко мне, его голова нашла выемку, где моя шея переходила в плечо. Он глубоко вдохнул, кончик его носа проложил дорожку вверх по моей шее. Его палец снова начал кружить вокруг моей самой чувствительной точки, а я была уже так близко.