Современный Крез - Юрьев Юрий Ильич - Страница 8

Вступление капитализма в период империализма означало резкое усиление милитаризма, военной опасности, развязывание империалистических войн: закончив территориальный раздел мира, монополии готовились к вооруженным схваткам за его передел. В этих условиях характер как банковских, так и промышленных интересов Ротшильдов приобретал особый смысл. Постепенное ослабление австро-германской ветви дома выдвинуло на первый план его парижский и лондонский филиалы, чье родство послужило одной из финансовых основ англо-французского «Сердечного согласия» (Антанта). Задолженность царской России французским банкирам-ростовщикам облегчила военное соглашение Парижа с Петербургом. А цветные металлы, нефть оказались в числе важнейших видов военно-стратегического сырья, цены на которые становились тем выше, чем больше обострялась международная обстановка, чем сильнее пахло военной грозой в воздухе Европы. Недаром в компании «Ле Никель» вместе с Ротшильдами принимала участие известная английская фирма по производству вооружений «Виккерс санз энд Максим К0 лимитед», а в других предприятиях ротшильдовской группы — французский торговец пушками Шнейдер!

Миф о Ротшильдах-«миротворцах» разлетелся вдребезги на залитых кровью, изрытых осколками, опутанных колючей проволокой полях сражений двух мировых войн. Не лишне отметить, что во время мировой войны 1914—1918 годов французские Ротшильды (демонстративно отказавшиеся от титула австрийских баронов, чтобы подчеркнуть свой «патриотизм») продолжали активно торговать свинцом через компанию «Пеньяройя». Этот свинец доставлялся из Испании в Швейцарию, где его скупал немецкий партнер «Пеньяройя» — компания «Металге-зеллыиафт». Аналогичные операции проводила рот-шильдовская компания «Ле Никель», снабжавшая «Металгезеллыиафт» стратегически ценным металлом через посредничество американских компаний «Интернейшнл никел К0» и «Америкэн метал лимитед». Ротшильды — придворные банкиры XVIII века, биржевые спекулянты и международные ростовщики начала XIX века бесповоротно отошли в прошлое. Их старомодный семейный дом окончательно превратился в ультрасовременную цитадель военно-колониального империализма XX века.

Дом Ротшильдов сегодня

Лет двадцать — тридцать назад в финансовых кругах Западной Европы заговорили об упадке дома Ротшильдов. В самом деле, франкфуртская, венская и неапольская ветви их давно увяли. С воссоединением Германии вокруг Пруссии Франкфурт-на-Майне потерял прежнее значение крупнейшего торгово-банковского центра, дела семейства в Берлине перешли к дальним родственникам Ротшильдов — банкирам Гольдшмитам и их компаньонам Блейхредерам, а последние вынуждены были вообще эмигрировать в начале 30-х годов XX века. Национально-освободительная борьба за объединение Италии напугала Ротшильдов, которые в панике бежали из Неаполя перед победоносными армиями краснорубашечников Гарибальди. Шквал инфляции, пронесшийся по капиталистическому миру в начале 20-х годов и обесценивший десятки валют, крах царских долгов, революционная ликвидация таких вечных должников европейских банкиров, как Оттоманская или Китайская империи, глубоко потрясли могущество старого банковского капитала, покоившееся на незыблемости кредита. Венская ветвь наследников Ротшильда не пережила крушения Австро-Венгерской империи Габсбургов, мирового кризиса 1929—1933 годов и захвата Австрии гитлеровцами. В 1937 году правительство Народного фронта во Франции национализировало железные дороги, в том числе становой хребет французской ветви Ротшильдов — «Компани дю шмен де фер дю Нор», а также центральный эмиссионный Французский банк, в числе потомственных регентов которого фигурировали Джеймс и его сыновья. Лондонский банк «Н. М. Ротшильд энд санз» формально прервал прямые связи с парижским «Ротшильд фрер». В 1940 году хозяева последнего — бароны Эдуард и Робер (дети Альфонса и внуки Джеймса) бежали через Испанию и Португалию в Нью-Йорк.

Но те, кто хоронил Ротшильдов, чересчур поторопились: вековой опыт приспособления к резко меняющейся обстановке, грандиозное состояние, исключительно разветвленные связи помогли семейству вновь встать на ноги. Ко второй половине XX века звезда группы Ротшильдов после короткого затмения опять взошла на небосклоне западноевропейского империализма.

Ядром французской группы Ротшильдов остается семейный банк «Ротшильд фрер», с 1817 года находящийся в Париже в старомодном особняке на улице Лаффит, 21.

Когда составлялся последний юридический статут банка (в 1905 году), его основной капитал не превышал 50 миллионов франков, делившихся между детьми барона Альфонса, внуками Джеймса — Эдуардом, Робером и Ги де Ротшильд (на долю Эдуарда — старшего — приходилась половина, Робера и Ги — по четверти). После их смерти наследниками стали сыновья Робера — Алэн и Ги, а также старший сын Эдуарда — Эли. Семейная традиция, завещанная Мейером-Амшелем, была строго соблюдена: дочери, зятья и тем более посторонние акционеры не допускались к святая святых на улице Лаффит. С 1945 года основной капитал ввиду обесценения французской валюты номинально повышался — сначала до 250, затем до 500 и, наконец, до 1250 миллионов старых франков (650 миллионов принадлежали барону Ги, по 312,5 миллиона — Алэну и Эли). После денежной реформы 1958 года эта сумма равнялась 12,5 миллиона новых франков, то есть всего-навсего 2,5 миллиона долларов. Как же могло случиться, что владельцы столь сравнительно скромных средств остаются хозяевами одной из международных финансово-промышленных империй?

Здесь-то и раскрывается сложная механика современного финансового капитала. По-прежнему основой финансовой мощи ротшильдовской группы является банк «Ротшильд фрер». Значительным источником прибылей было и акционерное общество северных железных дорог («Компани дю шмен де фер дю Нор»). Когда железные дороги во Франции были национализированы, братья-банкиры сумели выговорить себе весьма солидное «возмещение убытков».

Полученные от казначейства средства позволили Ротшильдам скупить акции других компаний и захватить контроль над ними. Многие из таких компаний сами обладают крупным капиталом в других акционерных обществах. Таковы «Сосьетэ финансьер пур л’Эроп» («Европейская финансовая компания»), «Сосьетэ финансьер де жеранс э де партисипасьон» («Финансовое общество по управлению и участиям»), «Компани энтерконтиненталь коммерсиаль э финансьер» («Межконтинентальная торгово-финансовая компания») и т. п.

Так создается гигантская пирамида, вершина которой— семейный банк «Ротшильд фрер» контролирует средства, в сотни и тысячи раз превышающие его собственный капитал. Банкирский дом Ротшильдов участвует в бесчисленном количестве предприятий, французских и иностранных, причем степень этого участия «колеблется от простого помещения капитала, частью предназначенного для инкассирования дивидендов, до полного контроля, включая в качестве промежуточных стадий более или менее крупные капиталовложения. Многочисленность этих участий, ограниченных даже 5 или 10% капитала, дает возможность представителям Ротшильдов оказывать влияние на большое число крупных компаний. Весьма крупные ликвидные средства, значительные запасы иностранной валюты и привилегированное положение в области обмена валют благодаря международным связям Ротшильдов расширяют возможности деятельности этой группы»,— писал французский экономист Андре Ваноли. Достаточно указать, что уже в 1952 году стоимость портфеля акций «Компани дю шмен де фер дю Нор» превышала 22 миллиарда старых франков, а ныне общие активы группы достигают 30 миллиардов старых франков (300 миллионов новых франков).

Какова же внутренняя структура этой чудовищной пирамиды, перед которой бледнеют надгробия египетских фараонов? Ее прочным фундаментом являются по-прежнему цветные металлы. Ротшильдовский трест «Пеньяройя» наложил руку не только на испанские, но и на марокканские, мавританские, греческие, тунисские, итальянские, чилийские рудники, захватив контроль над 7 % добычи свинца капиталистического мира. Трест «Ле Никель», чьи основные рудники находятся в Новой Каледонии, дает 10% производства никеля в странах капиталистического мира. Цинк, кобальт, серебро, золото, алмазы текут к Ротшильдам из Африки и Южной Америки под пестрыми марками компаний «Рио Тинто», «Контуар Лион Альман», «Минрэ э мето», «Мин де Зеллиджа», «Де Беерс консолидейтед лимитед», «Мин д’Аули», «Коммершл метал компани» и десятков других (кстати, от цветных металлов не так уж далеко и до черных —166 миллионов долларов вложила недавно группа Ротшильдов в железорудные месторождения в Мавритании, расположенные поблизости от давно принадлежащих ей медных рудников).