Чёрная полоса (СИ) - Абвов Алексей Сергеевич - Страница 16

— Да, серьёзная у вас тут рыбалка… — мне, если сказать честно, не сильно верилось.

В море действительно могут попасться акулы и крупная рыба, но ловить её с берега да на мелководье, и ещё привязавшись при этом к бетонному столбу — это уже за гранью моего представления о рыбалке.

— Зато одним уловом можно всю базу обедом накормить, — заметив мой скептицизм продолжила она своё рассказ, неожиданно предложив: — Если хочешь завтра ночью могу утащить снасти.

— Почему не сегодня? — Удивлённо спросил её.

Она посмотрела на меня так внимательно, улыбнулась и качая головой ответила:

— На сегодня у меня имелись совсем другие планы, думаю они тебе тоже понравятся.

Планы мне действительно понравились. Мы долго гуляли обнявшись под большой желтой луной. Я рассказывал Оксане о Питере, об этом красивом городе, о его дворцах и каналах. О людях, которые в Питере совершенно особенные и о том, чем они отличаются от тех же наглых москвичей. Оксана никогда не бывала в этом городе и слушала меня с большим интересом. Потом я рассказывал о своём детстве, о Нижнем Новгороде, о Великой Волге, рассказывал, как мы с мальчишками озоровали, попадая в разные «приключения» и с честью из них выворачивались. Рассказывал только то, что приятно вспоминать из своей биографии, как бы специально сохраняя в памяти из прошлой жизни реально достойное долгого хранения, оставляя за кадром все тяготы и невзгоды. Девушка слушала меня внимательно, иногда вздыхая в некоторых острых местах моего рассказа. Затем Оксана рассказывала мне о себе и о своей прошлой жизни. Родом из Иркутска, где прошли её детство и молодые годы. Я никогда не видел Байкала, и она целый час описывала мне его красоты. Даже жалко, что увидеть живьём их мне никогда не удастся, дорога на Новую Землю только в одну сторону. Потом она немного поездила по России, пытаясь устроится на более–менее адекватную своему образованию работу, вот и очутилась тут. Вначале она сильно переживала о том, что нельзя вернуться обратно, а теперь уже привыкла и не представляет, как можно жить там, «по ту сторону ленточки», как тут принято говорить про «ворота» между мирами. Когда же нам надоело болтать о нашем прошлом, мы как бы случайно оказались в моём гостиничном номере, где и уснули обнявшись, полностью утомлёнными в блаженстве друг от друга, только когда на горизонте уже появилась розовеющая полоска новорожденного утра.

Проснулись мы поздно, скорее ко времени местного обеда. У Оксаны сегодня выходной, я тоже никуда не торопился, и, к счастью, меня сегодня никто не домогался, кроме той же Оксаны. После нашего пробуждения прошло больше часа, когда мы, наконец, спустились в бар, где заказали себе одновременно и завтрак и обед. Затем в наших совместных планах ожидался массовый перевод боеприпасов на стрельбище. Пора втягиваться в местную жизнь и привыкать к здешним развлечениям. На это ушло ещё примерно три часа. В этот раз я извёл сразу четыре сотни патронов, набив себе руки в прямом и переносном смысле. Перезарядка «Нагана» у меня дошла до полного автоматизма, уже не думал, как это делается, руки работали сами по себе, не занимая внимания вообще. Так забавно, я только подумывал о перезарядке, а она уже. И ещё не глядя руки всегда брали сразу семь патронов из пачки. Даже поставил над собой несколько экспериментов, сначала раскладывая патроны кучками по карманам и коробочкам, а потом запуская в них свою руку. В щепоти их всегда оказывалось именно семь, по числу камор в барабане. Если в исходной кучке патронов было меньше семи, это отзывалось у меня чувством явного неудовлетворения. Стрельба тоже шла всё лучше и лучше. Даже с левой руки теперь вполне уверенно бил в голову мишени на двадцати метрах. На пятидесяти хуже, но попадал в мишень почти всегда. Скорость реакции у левой руки всё же заметно отставала от правой, как сказала Оксана, мне нужно извести на её настрел минимум ящик патронов, тогда она совсем перестанет за меня волноваться. Сбылось моё вчерашнее пророчество, патроны потребуется ещё покупать, но это можно сделать завтра, на Оксанином дежурстве. И вообще, мне реально нравилось стрелять, я поймал особый драйв, просто от самой стрельбы и только во вторую очередь от её растущих результатов. Грохот выстрелов, кислый запах сгоревшего пороха, обжигающий металл оружия при перезарядке — всё это совершенно не мешало наслаждаться бесцельным переводом боеприпасов. Жалко денег на автоматные патроны, у меня не один раз чесались руки разложить «укорот» и перевести по мишеням пяток полных рожков. Вот разбогатею, обязательно заведу себе привычку отстреливать в день по сотне автоматных патронов минимум.

После стрельбища я, наконец–то вспомнил о своей идее сделать кобуру для «Нагана», и поделился ей с Оксаной. Она полностью поддержала моё начинание и горела желанием активно поучаствовать. С этими мыслями мы оказались в местной мастерской, где наши знакомые техники Михаил и Николай обеспечили нас инструментами и материалами. И вообще они оказались на редкость запасливые ребятами. Когда увидел их инструментальные ящики, я аж побледнел на несколько секунд от настоящей зависти. Эх, мне бы такое богатство… ну да ладно, даже ради такого я сюда не пойду работать, обустроюсь и сам где–то разживусь при случае, или куплю. Всяко не дороже денег. Подходящих кусков и обрезков кожи нам должно хватить на десяток кобур, но тут я всерьёз задумался о том, что же хочется получить на выходе. Делать классическую закрытую красноармейскую кобуру, которую хорошо помнил по старым фильмам, я категорически не хотел. Нужно сделать что–то для быстрого доставания и с минималисткой конструкцией, но тем не менее, прикрывающей ствол и барабан. Да ещё обеспечить защиту от случайного выпадения, полагаться на поводок от ремня к ручке мне не хотелось, он просто неудобен. Посмотрел, как сделана пластиковая кобура у Оксаниного пистолета. Конструкция как раз та, что мне нужна, вот только для длинного «Нагана» она не годится. Стал вырисовывать на бумаге предполагаемые варианты, затем мы полчаса спорили, каждый вариант в чём–то хорош, а в чём–то нет. В результате, кое–какой половинчатый консенсус был нами достигнут, и мы приступили к работе. Я размечал и резал жесткую кожу, Оксана прижигала заготовки деталей на формовочном станке. Тут и такой нашелся, иначе пришлось бы бежать в гостиницу за утюгом, которым худо–бедно можно решить подобную задачу при отсутствии чего–то специального. Потом я выточил овальный пробойник, чтобы соединить детали кобуры тонкой лентой из кожи, а не заморачиваться с нитью. Что с одной стороны, было значительно проще, а с другой — менее надёжно. Так мы провели ещё три часа, к их окончанию оставшись довольны как друг другом, так и полученным поделием. Не «фирма», естественно, чтобы перед знатоками красоваться, но для повседневной эксплуатации сойдёт. Завтра на стрельбище испытаю, Оксана предложила научить меня стрелять по–ковбойски. Тут плавно наступил вечер, в планах стоял ужин и рыбалка. Ужин прошел на ура, а вот рыбалку мы решили отменить, ограничившись недолгим купанием в море и затворением в номере. В эту ночь долго спать тоже не предполагалось, так как ожидались более интересные занятия.

Утром Оксана вскочила по звонку будильника в своём сотовом телефоне, да–да, здесь имелась и сотовая связь, чмокнула в щёку и быстро убежала на работу, оставив меня одного досыпать в номере. Впрочем, долго поспать сегодня мне не дали, едва я отдался объятиям Морфея после ухода девушки, в дверь настойчиво постучали. Не дав даже перекусить, меня отдали в лапы эскулапов, специально прибывших по мою грешную душу с целью эту самую душу достать самыми извращёнными способами. Чего они со мной только не делали, и каким–то прибором с рамкой везде тыкали, и проводами с датчиками опутывали, заставляли долго глядеть на экран монитора с быстро меняющимися картинками и цветными пятнами, до тех пор, пока у меня не заболели глаза. Заставляли упорно жать экспандер, дышать через трубку в какую–то установку, выцедили из вены целый стакан крови, в общем полдня измывались надомной как могли, и при этом в их глазах читалось явное и недвусмысленное желание довести мой очень интересный случай до вскрытия. Не удивлюсь, что и для этого у них нашлись бы все необходимые инструменты. Когда же они, наконец, от меня решили отстать и милостиво разрешили одеться, я спросил одного из самых разговорчивых медиков, чего они во мне такого нашли и к чему вся эта медкомиссия. Он прочёл мне целую лекцию по–английски, русского он не понимал, из которой я понял только что жить буду, волноваться за здоровье и мужскую силу пока не стоит, а вот остальное мне знать как–то и не полагается. Хотя по большому секрету он может сказать, что–то необычное во мне явно есть, правда что конкретно он и сам пока не знает, случайная аномалия с моим переходом в этот мир как–то повлияла на мой организм, а вот чем конкретно, я выясню на своём опыте в ближайшее время. Однако по очень довольным лицам врачей, они что–то реально нашли, а мне не сказали. Ну и Аллах с ними, раз не говорят — значит не надо. Затем меня выпроводили с охраняемой территории, объяснив, что мне даётся ещё один дополнительный день пребывания на базе для восстановления здоровья после медицинских процедур. И завтра ровно в двенадцать часов отправится последний поезд до Порто–Франко, так как ещё полторы недели базы по приёму переселенцев работать не будут, сказываются последствия мощной магнитной бури, соответственно не возникнет и необходимости гонять поезд. Пешком до города не дойти, одиночку съедят вечно голодные зверюшки и добавки попросят, машины у меня нет, на хвост падать кому–либо просто не рекомендуется, потому без вариантов. Вот так, кончаются мой безмятежный отдых на базе и начинаются трудовые будни очередного переселенца, каких здесь много. С этими мыслями дошел до гостиницы, где меня накормил вечно занятый Арам, а потом я завалился в номер спать, самочувствие опять было не очень хорошим.