Звездная пыль калибра 5,56 - Шовкуненко Олег - Страница 51

Виктор был в сознании. Строгов ощущал его мысли и чувства. И хотя тело солдата разрывала страшная боль, как ни странно, он был счастлив. Легардер больше не бестелесный пугающий призрак, а живой человек, окруженный теплотой и заботой таких же живых людей. Он снова кому-то нужен, о нем беспокоятся, его поддерживают и в него верят.

Четверо солдат бережно несли носилки извилистыми коридорами корабля. Молекулярная маска больше не скрывала обезображенное лицо Виктора, но его товарищи словно не замечали этого. Луари постоянно поправлял непослушную полуавтоматическую капельницу, а Рутов придерживал раненого при толчках и не переставал повторять: «Держись, друг!» На случай опасности корсиканцы прикрывали Легардера своими телами так, как будто его истерзанное естество стоило гораздо дороже, чем их собственные жизни.

Наблюдая за спешной эвакуацией тяжело раненного, Грабовский терзался сомнениями. Может, они поспешили с побегом? Может, за помощью следовало обратиться к дядюшке Джону? При очередном приступе неуверенности он притормозил Строгова.

– Пока мы еще никого не грохнули, не стоит ли попытать счастье у командира? – Марк не хотел верить, что дядя Джон станет их тюремщиком.

– Пятнадцать минут назад полковник Джонатан Грабовский получил приказ пустить всех нас в расход, – ответил Николай.

– Всех? – задал очень глупый вопрос ошарашенный Марк.

– Почти. – Строгов горько усмехнулся. – За исключением одного – меня. Великий Учитель представляет определенный интерес для генетиков проекта «Архангел».

Продвигаясь к главному шлюзу, «головорезы» не встретили особого сопротивления. Самым серьезным инцидентом стала короткая стычка на подходе к артиллерийской батарее номер пять. Хотя Марк с Николаем и старательно выбирали маршрут, но перестрелки избежать все же не удалось. Корсиканцы позарез нуждались в лифтах, а они находились именно там, под неусыпной охраной двух пехотинцев. Собственно говоря, перестрелкой этот конфликт никак не назовешь. Охранники даже не вытянули свои пистолеты. Их срезали одной очередью, которая наделала дырок не только в камуфлированных мундирах, но и в подвешенной под потолком камере наблюдения.

– Вот так. – Пери подул на дымящийся ствол. – А все-таки командир этой посудины полный идиот. Я бы на его месте не оставлял нам оружие.

В ожидании лифта Грабовский получил возможность разъяснить ситуацию непонятливому капралу:

– Можно подумать, ты бы отдал свой FAMAS! – Марк опасливо осмотрелся по сторонам. – А значит, у полковника просто не было выбора. Мы могли взбунтоваться.

Пока обширная кабина грузового лифта бесшумно падала вниз, все молчали. Корсиканцы играли свой очередной матч со смертью, вкус победы в котором узнают далеко не все. Глаза Грабовского сами собой сползли на лежащего на носилках Виктора. Сначала Хадсон, затем Легардер… Почему и за что? Лейтенанту показалось, что он и его люди каким-то образом провинились перед Богом. «Головорезы» выстояли в битве с беспощадным, не знающим жалости и сострадания инопланетным врагом и спасли Землю. В награду за это они тут же получили смертный приговор. И кто же должен привести его в исполнение? Родные, близкие ему люди: отец… дядя Джон… Бред! Чудовищный кошмар, поверить в который Марк просто отказывался.

«Смотри не свихнись от перенапряга, – остудил уже готовый к кипению мозг Грабовского голос Великого Учителя. – Ты нам еще пригодишься. Мы должны найти ответы на массу вопросов».

«И ты знаешь, где искать?» – Марк терялся в догадках.

«Теперь знаю. На Земле». – Для Строгова ответ был абсолютно ясен.

«Чтобы попасть на Землю, нам понадобится звездолет. – Разведчик многозначительно постучал по металлической стене. – А кроме «Новой Невады» другого корабля на Агаве нет. «Трокстер» нам не починить».

«Захватить «Неваду» сейчас невозможно. На борту почти две сотни человек экипажа, и все они подняты по тревоге. Спросишь, почему мы еще живы? Потому что предприняли побег раньше, чем полковник Грабовский распорядился насчет нашего ареста. Твой дядюшка оказался не совсем конченым человеком. Долго колебался, прежде чем отдать приказ. – Предвидя вопрос «Откуда ты знаешь?», Строгов пояснил: – Хотя мои возможности и впрямь здесь ограниченны, но медблок расположен не так далеко от командирской каюты, и я дотянулся…»

Великий Учитель оборвал свой рассказ на полуслове. Он резко обернулся к солдатам и приказал:

– Здесь нас ждут. Огонь прямо с порога!

Великий Учитель попусту паниковать не станет. Корсиканцы усвоили это крепко-накрепко. Поэтому, как только дверь лифта поползла в сторону, они открыли шквальный огонь. «Головорезы» стреляли наугад, сверху донизу полосуя очередями дверной проем. Плотнее огонь! Не имея укрытия, корсиканцы должны были опередить противника и во что бы то ни стало подавить его сопротивление. Пусть захлебнутся потоками раскаленного дождя, а те, кто выживет, даже не посмеют поднять головы.

Так и вышло. Когда ружейный огонь стих, «головорезам» открылась полностью изрешеченная переходная зона. Плазменные пули – страшная штука. Переборки, ребра шпангоута, стальные люки и двери – ничто не могло защитить от них. Трое из четырех устроивших засаду американцев были убиты. Одного же, оглушенного и насмерть перепуганного, Рутов за шиворот извлек из-под груды дымящихся скафандров. Но хищники не убивают ради забавы. Алексей пинком отправил молодого пехотинца внутрь опустевшего лифта и тут же расстрелял панель контроля.

– Порядок! – Капрал продемонстрировал сигнал «О’кей». – Он там надолго засел.

– А мы здесь. – На мгновение выглянув из-за поворота переходной зоны, Пери сразу отпрянул назад. – Там две шестистволки, точно такие же, как в грузовом трюме.

Что делать? Марк мозжечком почувствовал, как десятки до зубов вооруженных солдат несутся вдогонку за корсиканцами. С каждым мгновением они подбираются все ближе и ближе. В поисках выхода Грабовский завертел головой по сторонам. Что-то ведь есть. Какое-то решение крохотной искоркой проскользнуло между извилинами мозга, словно между гудящими от перенапряжения электродами. Зажечь сияющую дугу прозрения помог короткий взгляд на один из кабельных туннелей.

– А ну, ребята, круши все подряд! – Показывая пример, Марк выпустил длинную очередь по коммуникационным линиям.

План сработал. Многоствольные пулеметы в шлюзовой зоне превратились в марионеток, которые дергал за ниточки сумасшедший кукловод. Взвизгивая сервомоторами, они беспорядочно крутили своими стволами, как будто хотели перестрелять весь белый свет.

– Сейчас проверим. – Рутов вытянул из нагрудника пустой магазин и швырнул его на растерзание многоствольным волкам.

Никакой реакции. Система наведения не прореагировала на рожок, с грохотом покатившийся по стальному настилу.

– Вроде молчат. – Алексей радостно взглянул на своих товарищей.

– Это хорошо, что молчат. Только у меня все равно нет никакого желания соваться под их дула. Эх-хе-хе… – Лекомп закряхтел. – Зря ты замуровал этого говнюка в лифте. Сейчас он как раз сгодился бы.

В ответ на такое низкое предложение Рутов скривился от отвращения. Алексей никогда не закрывался чужой грудью, пусть даже эта грудь пленного врага. Не успел Марк скомандовать «Назад!», как Рутов сделал шаг из укрытия. Поступок храбреца, но никак не самоубийцы. Капрал был сосредоточен и готов к немедленному броску. Если только шестистволки начнут ловить его в прицел, Алексей прыгнет.

Слава богу, обошлось. Пулеметы, как и прежде, совершали танец Дауна, дергаясь во все стороны. Рутов не стал испытывать судьбу. Двумя длинными очередями он превратил смертоносные многостволки в авангардные украшения, бесполезно болтающиеся под потолком.

Расхваливать смелость россиянина никто не стал. Обычный подвиг. Сегодня он, завтра кто-нибудь другой. Единственным, кто выказал свое отношение к поступку Рутова, был капрал Лекомп. Проходя мимо Алексея, он красноречиво покрутил пальцем около виска.

Вскрывать звездолеты изнутри оказалось гораздо приятнее, чем снаружи. Внутренняя дверь шлюзовой камеры открылась сама, а отпереть наружную специалистам не составило особого труда. Она оказалась полностью зависима от двух гидравлических подъемников. Как только из их продырявленных поршней потекло масло, дверь уже ничего не удерживало. Она вывалилась от взрыва всего одной гранаты.