Слово Императора (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 57

— Всё правда хорошо, Уру. Не переживай об этом.

— Я постараюсь, — серьёзно кивнула она. — Вы очень добрая. И… Владыка тоже, а о нём такое рассказывают! Но я никому не скажу, обещаю; если рассказывают — значит, так и надо, — поспешила уточнить она. Я в ответ усмехнулась; сообразительная всё-таки девочка. — Ваше Величество, а можно я задам вопрос… только вы не сердитесь, пожалуйста! — неуверенно проговорила Уру, когда я поднялась со скамейки, чтобы обеспечить себя завтраком. А точнее — тарелкой.

Интересно, когда проснулся Руамар, если он успел сварганить кашу, и она при этом почти остыла? И куда после этого сбежал? Может, в самом деле подремал пару часов, а потом — караулил?

При виде каши я не удержалась от усмешки. Это какая же великая ценность досталась нам на завтрак: каша, сваренная Императором Руша собственными руками! Да ещё весьма недурственно, как будто всю жизнь только этим и занимался.

В этом вопросе он меня, определённо, обошёл: я была способна приготовить только бутерброды.

— Конечно, Уру, задавай, я не буду сердиться, — успокоила я её. Тем более, по красным ушам и тревожным взглядам, бросаемым в сторону входной двери, я догадывалась, о чём может пойти речь.

— Вы и Владыка вчера… мне показалось, что… то есть, я не вполне уверена, но когда я вчера вошла, вы…

— Тебе не показалось, Уру, — пытаясь сдержать улыбку, ответила я. — Я его действительно целовала. Понимаешь, это довольно сложный вопрос, — осторожно начала я. Возникло странное ощущение, как будто ко мне пришла моя собственная подросшая дочь с сакраментальным вопросом «откуда берутся дети». Убеждать её в человеческой точке зрения, что ничего зазорного в поцелуях нет, благоразумно не стала: ей же не среди людей, а среди оборотней жить. Так что пришлось вспомнить искусство риторики, подключить фантазию и понадеяться, что местный Первопредок не даст мне всерьёз смутить юный разум. — Ведь в этом процессе всегда участвуют двое, и важно не только то, с какими эмоциями ты целуешь, но и как на твой поцелуй реагирует мужчина. Во многом именно от него зависит, примет ли он это как твоё унижение, с торжеством и презрением, или как величайший дар, с уважением и благодарностью. Понимаешь? — осторожно уточнила я, стараясь сохранять каменно-серьёзное выражение лица. Это с годами на подобные громкие красивые слова начинаешь смотреть с подозрением и циничной насмешкой, а в её возрасте я, например, была очень на них падкой. А до сих пор Уру не давала повода для сомнений в сходстве собственных эмоциональных реакций с человеческой девочкой-ровесницей.

Оставаться серьёзной было сложно ещё и потому, что некстати вспомнился Ланц с его двуликой супругой. Ладно я, мне хотя бы достался многоопытный мужчина с широким кругозором; а вот предсказать реакцию забитой рушской принцессы на такой жест со стороны здоровенного мужика я не бралась.

Демоны, как же я хочу поболтать с ним и с братом по душам, — не спрашивать же подобные вещи в письме!

— Кажется, понимаю, — неуверенно кивнула девушка. Она выглядела уже более спокойной, хотя уши по-прежнему отсвечивали алым. — То есть женщина, целуя, целиком вверяет себя мужчине, а если мужчина любит, то он её этим не унижает, а как бы обещает беречь, да?

— Ну, вроде того, — согласно хмыкнула я, наконец-то приступая к завтраку. Лучше бы повременила, потому что на последующей фразе поперхнулась от неожиданности.

— Значит, Владыка вас очень любит, — убеждённо заявила она. — И вы его, — припечатала девушка, участливо похлопав меня по спине, и настала моя очередь смущаться.

Нет, вот теперь меня точно никто не убедит, что это — взрослый самостоятельный оборотень. Чистой воды ребёнок!

Огорошив меня таким выводом, Уру неожиданно успокоилась и взяла себя в руки, даже вполне бодро присоединилась ко мне за завтраком. А через пару минут на пороге появился и Руамар с мокрой головой и в мокрой, но стремительно высыхающей одежде. Я едва удержалась от облегчённого вздоха; явись он чуть раньше, мог получиться конфуз. Мужчина выглядел вполне бодрым, хотя и задумчивым.

— Вам хватит пары минут, чтобы закончить с завтраком? — уточнил он и, когда мы с Уру переглянулись и синхронно кивнули, продолжил. — Кажется, помощь на подлёте. Вернее, я надеюсь, что это помощь, а что там на самом деле — скоро узнаем.

Император Руамар Шаар-ан, Империя Руш, провинция Гвар

Процесс посадки дирижабля — один из основных факторов, сдерживающих распространение этого полезного транспорта. Если на подготовленную площадку с причальной мачтой и надёжными лебёдками, да ещё при слабом ветре, особого труда для этого не требовалось, — хватало десятка оборотней для «заправки» швартовных концов в механизмы, — то всё прочее силльно осложняло задачу. Но поиск способов решения проблемы вёлся очень активно.

Впрочем, нынешние условия для экстренной посадки были далеко не самыми тяжёлыми. Во-первых, огромное открытое пространство существенно упрощало манёвры, а, во-вторых, над степью стоял почти полный штиль. Так что экипаж довольно быстро заякорился, и вскоре был готов к приёму и высадке пассажиров. Огромная серебристая туша на фоне выгоревшей степи смотрелась невероятно чужеродно.

Якоря эти, к слову, были одним из новейших достижений науки и представляли собой очень сложные и дорогие артефакты, имеющие ко всему прочему ещё и короткий срок службы. Но зато они выдерживали падение с большой высоты, самофиксировались в грунте и выполняли функции лебёдок.

Несмотря на то, что дирижабль был знакомым, спешить навстречу высыпавшимся из него оборотням мы не стали. Основная масса занялась разгрузкой, а пара отделившихся от неё фигур двинулась к нам. И вот тут я, опознав одного, облегчённо перевёл дух, хотя и несколько удивился личности главного спасателя.

Им понадобилась пара минут, чтобы быстрым шагом преодолеть разделявшее нас расстояние: пилотам удалось посадить аппарат совсем близко.

— Ваши Величества, — оба синхронно склонили головы.

— Рад видеть вас в добром здравии, — диковато улыбнулся Иммур, ощупывая пристальным взглядом меня и Александру и, видимо, отмечая то самое доброе здравие.

— Я тоже рад, Таан-вер, — кивнул я. — А вы…

— Атур Виан-ар, — снова поклонился смутно знакомый невысокий оборотень, стоявший рядом с ним. Впрочем, может быть, знакомым он только казался из-за удивительно заурядной и незапоминающейся внешности. — С вашего позволения, являюсь одним из ближайших помощников Инварр-ара. Насколько я понял, здесь имеется нечто, представляющее информационную ценность?

Я вкратце пересказал ему историю нашего знакомства с оазисом, и Виан-ар, извинившись, тут же пошёл совать нос во все щели, а мы вчетвером двинулись в обратный путь к дирижаблю. Нарушать тишину не спешил никто; открытое поле — не самое лучшее место для серьёзных разговоров. Таан-вер проводил нас по каютам и, извинившись, направился дальше руководить процессом разгрузки оборудования.

Каюта, судя по довольно небольшой ширине кровати, была одноместной. Двухместных тут, похоже, не было вовсе, но нас с Александрой благоразумно не стали разделять. Хотя комната для двоих, определённо, была тесной; два с половиной на три метра, кровать в углу, вплотную к ней — стол и два стула, справа при входе — неглубокий шкаф, слева — дверца. Да, впрочем, сейчас мы были готовы обойтись вовсе без каюты: главное, за этой самой дверцей обнаружился полноценный, хоть и довольно тесный, душ, а на кровати лежала подготовленная сменная одежда. За предоставленную возможность нормально помыться и переодеться в чистое я сейчас был готов представить к наградам весь экипаж дирижабля.

Избаловался спокойной комфортной жизнью. Или, как высказалась вчера человечка, старею? В любом случае, под хвост такие приключения! Очень надеюсь, следующего раза не будет.

Вдвоём в тесной кабинке душа мы не поместились, но оно и к лучшему, иначе водные процедуры имели шанс здорово затянуться. А по очереди управились за четверть часа и, предпочтя паре жёстких стульев кровать, полулёжа устроились на ней, наслаждаясь передышкой.