Бункер (СИ) - Плен Александра - Страница 6

Нина хмуро кивнула, обняла мужчин за шею и потянула за собой. Я обернулась к столу. Иван Иванович саркастически скривился. Лев Николаевич пожал плечами, женщины низко склонив голову, пили чай. Остальные делали вид, что ничего не произошло.

Потихоньку все разошлись. Я загрузила посуду в машину и обернулась к Джону, который сидел в одиночестве и покусывал зубочистку.

— Пойдемте в библиотеку, — предложила я. Мужчина кивнул и поднялся.

Библиотека, конечно, было громким названием для небольшой комнаты с электронными книгами и несколькими мощными компьютерами. Все, что создало человечество за тысячелетия цивилизации, хранилось на жестких носителях. На полках стояло только несколько раритетных книг и немного лазерных дисков с записями фильмов.

Мы сели в кресла напротив друг друга. Мужчина молчал, пристально рассматривая меня. Казалось, его нисколько не напрягает тишина. Сколько я его знаю, а это уже почти два месяца, молчит он большую часть времени. Ладно, пора приниматься за непростой разговор.

— Джон, — начала я, сжимая руки в замок, — вы только сразу не отвечайте, подумайте и поразмыслите над моим предложением… На мой взгляд, вы здесь, в нашем небольшом государстве самый перспективный лидер.

На лице у мужчины было написано легкое удивление, не более.

— Я? — повторил он, чуть дернув в усмешке губами.

— Да, — кивнула, — именно вы. Остальные или старые или слишком изнеженные предыдущей сытой жизнью. Мальчики — мажоры, папенькины сынки, баловни судьбы… Вы один производите впечатление серьезного сильного мужчины. Правда, неразговорчивого, — добавила я, нервно улыбнувшись.

— И? — поднял он скептически брови. «Немногословен, скрытен и не любопытен», — мысленно отметила я.

— Я предлагаю вам себя, — мужчина кашлянул, словно поперхнувшись, я быстро затараторила, прерывая возможные возражения, — подождите. Дайте закончить. Рано или поздно среди молодых начнется борьба за женщину. Вы видите, что в последнее время происходит. Скука съедает заживо. А инстинкт продолжение рода и здоровую агрессию никто не отменял. Напряженность растет. Я боюсь, что начнутся драки и кровопролитие.

— Вы боитесь за себя? — уточнил он.

— Конечно, — я твердо посмотрела на него, — боюсь. Я не хочу ходить по рукам, быть призом в войне за самку. И я чувствую в вас ту силу, которая может меня защитить.

Я замолчала. Джон по-прежнему не отрывал от меня пристальный изучающий взгляд. Вряд ли я выгляжу сейчас способной увлечь мужчину. Серый комбинезон на два размера больше моего, черные грубые ботинки, чистое лицо без косметики, туго стянутые на затылке волосы, чтобы не мешали при готовке. Небо и земля, по сравнению с двумя красотками Ивана Ивановича. Я мысленно вздохнула: «Нужно было перед разговором хоть приодеться».

Джону на вид было не больше тридцати трех — тридцати пяти. Худощавый, жилистый, он производил впечатление физически очень сильного человека. Однажды я видела, как он легко поднимал мешки с мукой, перенося их поближе к входу. Серьезное скуластое лицо, скорее некрасивое, чем симпатичное, но странно притягивающее взгляд. Наверное, все женщины чувствуют внутреннюю сущность мужчины, его силу воли, стальной стержень. И тянутся к таким мужчинам инстинктивно. Меня всегда интересовала эта тема, я даже однажды курсовую написала о влиянии одной сильной личности на ход истории всего государства.

— Что вы скажете? — наконец произнесла я, устав ждать.

— Давайте еще раз уточним, Наталья, — произнес мужчина, — вы предлагаете мне защищать вас от посягательств других мужчин? Стать вашим охранником? — Он помолчал и добавил насмешливо, — а что я буду иметь взамен?

— Все верно… — я тяжело вздохнула, — понимаю, рано или поздно мне придется с вами спать, — мужчина напротив скривился, словно от зубной боли, я спохватилась, выглядело так, словно это для меня тягостная обременительная обязанность, — но прежде… Хотелось бы узнать друг друга поближе. Пока давайте просто сделаем вид. Тем более, что если… — я споткнулась о слово, — нет, когда начнется борьба, коснется всех. Я уверена, вы сможете ее остановить.

Даже я заметила, что в моем предложении много «если» и «прежде», а мужчина заметил и подавно. Я хочу все, но отдавать пока ничего не собираюсь.

— Откуда такая вера в мои силы? — иронично, с едва заметным акцентом произнес Джон, — даже я не смогу устоять против тринадцати молодых кобелей.

— Я не думаю, что вам придется с ними всеми драться, — улыбнулась я, с облегчением выдыхая, (самое сложное позади), — чтобы они напали все вместе им нужно объединиться, а я не верю, что у них есть хоть кто-то с лидерскими замашками. Сейчас в нашем государстве видимость демократии. Более менее роль президента исполняет Лев Николаевич. Но ему за шестьдесят. Молодые рано или поздно начнут качать права, и нужна будет твердая рука, чтобы не было анархии. Я просто опередила события.

— Вы так логично все рассказываете, Наталья, — усмехнулся Джон, — словно предвидите события.

— Я социолог, Джон. Любой умный человек понимает, что борьба за власть неизбежна. Особенно там, где чего-то не хватает на всех. В нашем случае — женщин.

— Я подумаю над твоим предложением, — холодно произнес мужчина, резко переходя на ты, — но ничего не обещаю. Ты мне нарисовали не очень привлекательную картину.

— Извините… — вдруг совершенно ошеломляющая мысль пришла в голову, — вам уже кто-то нравится из наших? Я не подумала…

— Нет, — холодно произнес Джон, — дело не в этом. Любому мужчине не понравиться, когда его грубо используют. Мне не нравится твоя категоричность и решительность… Командирские замашки, настойчивость. Это не по-женски.

Я резко встала.

— Извините, что не соответствую вашим представлениям об идеальной женщине. Надеюсь, наш разговор останется между нами?

Мужчина снисходительно улыбнулся.

— Как ты предсказуема… Вспыльчива… Безрассудна. Совершенно не подходишь под определение идеала.

— Простите, что побеспокоила, — смогла выговорить я, уже почти ничего не соображая от злости. Нахал, надутый сноб, высокомерный хлыщ. Как же я так ошиблась? Я считала, что хорошо разбираюсь в людях… Почему-то я была уверена, что привлекаю его. Он наблюдал за мной, когда я готовила или копалась в теплице. Я ловила его взгляд на себе, когда мы сидели за общим столом. И как только была необходима помощь в кладовой для перемещения чего-то тяжелого — он тут как тут.

Я быстро шла по коридору и прокручивала в голове разговор. Значит, не нравится решительность и настойчивость? Если бы не она, я бы лежала сейчас под развалинами МГУ, а не жила в бункере. Если бы не мои командирские замашки, мы бы не ели на обед салат из свежих помидор и огурцов. Значит, хочет милую покорную и ласковую женщину? Боюсь, я не попадаю под это определение. Я мысленно вздохнула. Даже с Алексеем, моей первой любовью, у нас постоянно происходили ссоры поводу моего напора. Он говорил, что я неженственна, и в итоге нашел себе послушную, на все согласную малышку Лиду, второкурсницу.

Я не знала, как поступить. Искать замену или по-прежнему оставаться одной и отбиваться от настойчивости парней своими силами? Нина каждый вечер после ужина уходила с разными мужчинами, словно наказывая себя, за то, что осталась жива, а Павел погиб. Уничтожая свою душу и тело. Меня она по-прежнему игнорировала и не хотела слушать. Вика ушла от Ивана Ивановича к молодому Роману. Наш олигарх остался с Олей, но и она украдкой присматривалась к молодым, понимая, что здесь в бункере ее папик никто и ничто. Ни денег, ни власти, ни молодости у него не было. Ничего стоящего он предложить ей не может, от былой славы остались только воспоминания и пустые амбиции.

А через неделю после разговора с Джоном произошло неприятное событие, ускорившее процесс передела. Когда я была одна в кладовке, записывая срок годности продуктов, и переставляя ближе к двери с маленькими сроками, чтобы есть в первую очередь, меня прижали к стенке четверо молодых парней.