Разрушенные (ЛП) - Винтерс Пэппер - Страница 75

Мои легкие словно сжались, когда она выдохнула маленький вздох облегчения. Она боялась меня так сильно? Она не выглядела возбужденной, связывая меня, больше готовой вылететь за дверь.

«Ты делаешь это для нее».

— Заберись на кровать. Ляг на живот.

Мои глаза распахнулись.

— Почему на живот? Важная часть моего тела не будет полезной, если, конечно, ты не собираешься меня научить, как трахнуть матрас подо мной. — Я пытался пошутить, чтобы освободить немного напряженной неловкости между нами, но губы Зел только дернулись. Я ошибся, испытав облегчение, когда она закрепила замок, она совсем не расслабилась, дрожа от напряжения.

— Я хочу сделать кое-что. Ты позволил это Кларе. Теперь мой черед.

Черт. Она хотела коснуться моей спины. Она хотела получше рассмотреть татуировки, увидеть под чернилами отметки от плетей и бесчисленное количество других шрамов, спрятанных под украшением Призрака.

Я покачал головой, собираясь отказаться, но Зел наклонилась назад, случайно сверкнув нежной розовой плотью между своих ног.

Все мысли вылетели из головы. Я поддался как влюбленный подросток, мой рот наполнился слюной, так чертовски сильно желая попробовать ее.

Я никогда не целовал женщину там внизу. Никогда не приводил ее к оргазму или наслаждался привилегией бедер, дрожащих возле моих ушей.

Я хотел ее. На моем лице, моем рту.

Мой уже твердый член болезненно дернулся.

— Я лягу на живот, только если ты сделаешь кое-что для меня в ответ.

Бартерная система.

Что-то от нее в ответ на что-то от меня. И я точно знал, о чем попрошу.

Зел передвинулась на край, когда я неловко взобрался на кровать. Мои руки были соединены вместе, я упал на спину.

Зел нахмурилась.

— Чего ты хочешь? — ее щеки немного покраснели, губы стали розовее.

Вместо ответа мои глаза опустились ниже по ее телу, остановившись между ее ног. Я подавил стон, заметив первую полоску блестящей влажности на внутренней стороне ее бедра.

Бл*дь.

Она хотела меня так же сильно, как и я ее, и ожидание сводило нас обоих с ума.

Мне потребовалось бы только один раз хорошо дернуть руками, чтобы разрушить три петли цепи. Мои руки напряглись, готовясь освободить себя, чтобы я мог прижать ее под собой. Зел верила, что была в безопасности, и это в свою очередь позволило мне делать больше вещей с ней, чем, если бы она боялась за свою жизнь все время.

Я знал, что не имело значения, что случится, я скорее убью себя, чем ее. Мой самоконтроль одержит победу. Он должен.

Подняв глаза, чтобы встретиться с ее, я пробормотал:

— Я хочу вылизать тебя.

Ее глаза расширились, загорелый животик напрягся.

Когда она не сдвинулась, я наклонил голову.

— Позволь мне попробовать тебя, и я с радостью позволю тебе коснуться моей спины. Но я не собираюсь ничего делать, пока ты не подчинишься мне. Подойди сюда.

Она покачала головой, краснота покрыла ее щеки.

— Я не могу, как ты...

Логика казалась простой для меня.

— Ты должна сесть мне на лицо, Зел. — Я не мог остановить небольшую улыбку и восторг в моем желудке от мысли о том, как она преподнесет себя мне. Ей придется выставить себя мне напоказ и держаться на месте, пока я буду удовлетворять ее.

— Двигайся. Сейчас же. Я не буду просить снова.

Приказной тон моего голоса заставил ее медленно проползти по кровати, в ее глазах была застенчивость. Тепло ее тела опалило меня, но она с осторожностью избегала всех контактов. Когда ее колени были параллельны моим плечам, она посмотрела на меня.

— Я не могу. Это просто... слишком интимно.

— Ты хочешь коснуться меня. Я хочу попробовать тебя. Оседлай мое лицо, Хейзел.

Ее глаза закрылись, пока ее нога нерешительно вытянулась, и она расположила себя на мне.

Она возвышалась надо мной, выглядя как мой правитель, моя королева. Ее груди стояли дерзко и идеально, к тому времени как очертания ее живота вели меня к самой красивой киске, которую я видел.

Мой голос охрип, а член дернулся, небольшая капля семени появилась на кончике, отчаянно нуждаясь в большем.

— Ты выглядишь чертовски потрясающе, — я не мог оторвать глаз от ее розовой плоти и ее загорелых бедер, находящихся совсем близко от моего рта, но все еще вне досягаемости.

Ее кожа покраснела, и она отпрыгнула, когда я потянулся и расположил свои связанные руки над ее головой, а затем опустил их, так что они оказались за ее спиной, мои руки лежали на ее бедрах, лишая ее свободы.

Ее глаза вспыхнули тревогой, когда она попятилась, готовая к бою.

Я надавил, заставив ее ноги расшириться и приблизиться ближе к моему лицу.

Это заняло мгновение, но ее ноги расслабились, и глаза закрылись. Подчинилась, но не поверила.

Я облизал губы, увеличив давление на ее бедрах своими руками. Она позволила мне опустить себя. Ниже и ниже, пока ее ноги не раздвинулись достаточно, чтобы ее влажность оказалась на моем языке.

В момент, когда ее тепло коснулось моего рта, я забыл, кем я, черт побери, был. Я забыл свое имя, свою семью, свое прошлое, свои испытания. Я был полностью ее во всех отношениях.

Не имело значения, что я не знал, что делать, в мгновение, когда мой язык прошелся по складочкам Зел, она изогнула спину и ее руки уперлись в бронзовое изголовье кровати позади меня. Стон вырвался из ее горла, почти заставив меня кончить без какого-либо стимулирования.

Ее мускусный сладкий вкус опьянял меня, и я хотел большего. Я щелкнул языком по ее клитору, от чего она еще больше застонала.

Я обожал то, что заставлял ее дрожать. Я любил каждую секунду того, как доставляю ей удовольствие. Условный рефлекс был на том уровне, когда я мог его терпеть, благодаря тому, что ее руки были на изголовье кровати.

— Бл*дь, — зарычал я, когда провел языком вниз и вошел в нее. Влажность ее лона ударила по моему сознанию, пока я не мог перестать увеличивать свой ритм. Я трахал ее языком без сожаления, постанывая, толкаясь своими бедрами. Я жаждал ее каждым дюймом своего тела.

Мой мир был заполнен совершенно новым ощущением. Я никогда не пробовал ничего подобного. Никогда не чувствовал желания превратиться в грубого, но милого. Я снова провел языком по всей длине и закружил по ее клитору.

Все ее тело дернулось. Она превратилась из напряженной от стресса в дрожащую от потребности.

— Я собираюсь коснуться тебя, Фокс. Я ничего не могу с собой поделать, — задыхалась она.

Я покачал головой, потираясь своими небритыми щеками о внутреннюю поверхность ее нежных бедер. Я ущипнул ее чувствительную плоть, приходя в восторг от низкого хныканья, что она издала.

— Я должна. Пожалуйста, — она громко застонала, когда я снова вошел в нее языком, погружаясь в нее глубже и жестче.

Оторвавшись, я посмотрел вверх, мое зрение заволокла похоть. Мой голос был едва узнаваем, когда я простонал:

— Я не говорил тебе не трогать меня. Ты можешь. Я говорил не называть меня Фокс.

Ее глаза открылись, и я утонул в ее зеленом совершенстве. Замешательство и вопросы метались в ее взгляде.

Я прижал ее киску к своему рту и жадно и зверски всосал.

Мой язык погрузился глубоко в нее, и мой член дернулся — изнывая от желания трахнуть ее. Я хотел оказаться внутри этой женщины и никогда, черт побери, не выходить.

Ее бедра дрожали, когда я страстно ущипнул ее клитор. Она запрокинула голову назад, застонав.

— Я сейчас кончу. О боже мой, я сейчас-я сейчас, я кончаю.

Напрягая мышцы живота, я подался вперед, жестче прижимаясь к ней. Мой язык погружался в ее восхитительный вкус. Первое сокращение мышц застало меня врасплох, но затем ее руки опустились мне на голову, сильно вцепившись в мои волосы, потянув и дергая, когда ее бедра объезжали мой рот.

Белый шум засвистел у меня в ушах. Мои мышцы горели от потребности подчиняться.

Мои глаза закрылись, когда рев условного рефлекса держал меня в заложниках. Мое тело скрутилось, готовое отбросить ее в сторону, но я сражался против этого. Я концентрировался на других вещах — лучших вещах. Я сконцентрировался на том, что ее оргазм в моих руках, как стекала ее влажность, пока я целовал ее и поклонялся ей. Казалось, что освобождение перешло от нее ко мне, заставив меня сильнее запульсировать, желая того же самого взрыва, что получила она.