Разрушенные (ЛП) - Винтерс Пэппер - Страница 7

Я позволил ему разглагольствовать, наслаждаясь его злостью, питаясь этим.

— Я закончил спорить, — мое самообладание исчезло, сменилось на холод, которым я жил, пустотой, которую я никогда не был в состоянии потерять. — Полезай в клетку.

Ряд высоких мощных прожекторов были направлены на нас. Под моей черной рубашкой, скатился ручеек пота по пояснице. Единственным украшением была серебряная лиса на грудном кармане.

Я шагнул вперед, пока мы не оказались почти нос к носу. Вдыхая его дешевый одеколон, я не хотел ничего больше, чем откусить его нос и распинать его задницу.

Мое отражение сверкало в его темных глазах — расплывчатое изображение человека без души со шрамом, уродующим его щеку.

Шрам пугал многих людей, но мои глаза сбивали их с толку еще больше, серые, почти бесцветные.

— Мне скучно от твоего неповиновения, Тони. Заставь меня спросить еще раз, и я не обещаю, что ты останешься в живых. У тебя есть парень, который помогает тебе. У меня есть доказательства. Ты можешь кричать и отрицать все, что ты хочешь. Доказательства не врут.

Наклонившись, Эверест оказался слишком близко ко мне.

— Твои мелкие угрозы для меня ничто, Скарфейс. Все обманывают.

— Не в моем клубе, — я щелкнул костяшками пальцев. — Это мой клуб. И ты подчиняешься моим правилам. Если ты не подчиняешься этим правилам, последствия должны быть оплачены, — я сердито посмотрел на него. — Я не хочу повторять тебе снова. Полезай. В. Клетку.

Для большого мужика, называвшего себя убийцей, он сделал шаг назад как трус. Наконец в его глазах сверкнуло понимание.

— Отвали. Я не дерусь с такими муравьями, как ты. — Его злость испарилась, оставляя идиотскую болтовню. — Я дам тебе десять штук за потерю выигрыша для тех, кто не на того поставил в этом бою.

Оскар шагнул вперед, разминая шею. Напряжение в его мышцах посылало мне больше рвения.

— Ты не можешь откупиться от этого. Сказать «нет» хозяину «Обсидиана» — это не вариант. Это в правилах. Он хочет тебя в клетке. Ты лезешь в гребаную клетку.

Я вздрогнул от удовольствия.

«Обсидиан». Он был моим. Мое творение. Единственная вещь, которая давала мне что-то, чтобы жить и сосредоточивать в нем все мои жестокие бесчеловечные склонности. Это было иронично, что единственное место, от которого я бегу всю жизнь, стало моим будущим.

Мысли скакали в глазах Эвереста. Наконец он зарычал:

— Это не конец, Фокс. Ты можешь выиграть сегодня, но я отплачу тебе. Просто помни меня, когда кто-то выстрелит в твою голову, — Эверест снял свою рубашку, обнажая торс. Раньше он был накачанный, сейчас же у него появился лишний жирок. — Я заставлю тебя заплатить, придурок.

Я не сказал ни слова. Мне не нужно. Он сам вырыл себе могилу.

— Мальчик, передай мне эти чертовы перчатки, — Эверест потянул руки к новичку, державшему пару голубых перчаток для бокса.

Я щелкнул пальцами:

— Никаких перчаток. Никакого бокса. Полезай в клетку.

Хейзел

Я всегда гордилась тем, что достаточно сильная, чтобы справляться с жизненными трудностями. Я пообещала себе, что выиграю, несмотря ни на что. И три недели назад, я жила этим обещанием, как законом. Я достигала того, что казалось невозможным, и преодолела то, что казалось непреодолимым, а затем жизнь решила преподать мне новый урок.

Судьба заставила меня изменить взгляды на жизнь, превращая из решительной и готовой бороться, в жалеющую себя и негативно на все настроенную.

Но в тот момент, когда я вошла в «Обсидиан», вкус насилия оживил мое сознание и напомнил, что я была бойцом, и что я выиграю. На данный момент, я желала только одного: избежать столкновения с катализатором, который однажды уже меня разрушил.

С ним.

Обсидианом Фоксом.

Ублюдком, давшим мне так много, но и все у меня укравшим.

— Что происходит? — прошептала я на ухо Клу. Мы все еще находились рядом с рингом, где проходили бои тайского бокса, но вдруг атмосфера изменилась. От спокойной и оживленной до тревожной и накаленной. Я не могла сказать, из-за чего это произошло, но все начало медленно меняться до тех пор, пока помещение не загудело от волнения.

Клу не отводила взгляда от Штопора. Он уклонился от удара и развернулся, внешне соответствуя образу божества, когда без труда взял верх над своим соперником. Его бой начался несколько минут назад, но казалось, что публику больше интересовали мужчины, разговаривающие рядом с боксерским рингом. В раскаленном воздухе со всех сторон слышался взволнованный шепот, а зрители нетерпеливо заерзали на своих местах.

— Я не знаю, что происходит, но разве Бен не выглядит восхитительно, весь блестящий как оникс, и сражающийся, как воин? — Клу улыбнулась. Ее глаза светились от влюбленности, больше похожей на одержимость. У них было всего пару свиданий, но она уже была на стадии, когда женщина теряет голову от мужчины, который, несомненно, заявит на нее свои права и пометит территорию в тот момент, когда бой закончится.

Отведя взгляд от Штопора, я попыталась сосредоточиться на толпе зрителей, направляющейся к рингу.

Мой взгляд остановился на мужчине, одетом во все черное, и едва заметном в собравшейся толпе. Я не знала, кто он такой. Что-то в нем не давало мне покоя, кроме того, всё усиливалось исходящим от него чувством опасности. Я хотела держаться на расстоянии, но он притягивал всё мое внимание.

Несколько минут назад, он прошел мимо нас, и в тот момент, когда его взгляд остановился на мне, я ощутила перемены внутри себя. Проблеск. Осознание. Назовите это страхом или влиянием мужчины, но это застало меня врасплох. Все мое тело напряглось от возбуждения — заколотилось сердце и участилось дыхание. Мое тело готовилось либо к бою, либо к побегу. Я не понимала, почему он вызывал такую реакцию.

Когда он проходил мимо, у меня была возможность смотреть на его удаляющуюся спину, но я бы предпочла этого не делать. Он был высоким, и двигался с элегантностью человека, имевшего почти царственную осанку. Под обтягивающей рубашкой выделялась мощная спина, а темные, бронзовые волосы блестели в свете софитов. Он излучал власть, дисциплину и крайнюю непредсказуемость. Все, что он собой представлял, разливалось приятной дрожью внизу моего живота.

Прошло уже восемь долгих лет, с тех пор, как я испытывала болезненное ощущение от физического влечения. Болезненное, потому что когда это происходило со мной в последний раз, получила я от этого только болезнь и трагедию.

Это навсегда изменило мою жизнь.

У меня не было времени для влечения.

Результатом моего последнего увлечения была Клара, и тогда я была такой наивной. Такой наивной.

Из толпы на меня обрушилась волна возбуждения. Когда, завладев мною, по мне пронеслось чувство тревоги, я схватила Клу за руку. Зрители придвинулись плотнее, вытягивая шеи, и пытаясь рассмотреть на ринге двух мужчин.

Клу посмотрела, как крепко я держу ее руку, затем перевела взгляд на меня.

— Зелли, не стесняйся смотреть другие бои. Я уверена, есть множество сексуальных мужчин, с которыми ты можешь весело провести время.

Я закатила глаза.

— Клу, я не заинтересована в поиске приятеля по кровати. Мне интересно, почему все ведут себя настолько напряженно.

Я почувствовала, как от волнения на затылке начало покалывать кожу. Я не могла стоять здесь и не узнать, что происходит. Мои инстинкты призывали бежать, но разум говорил остаться, и мне нужно было прислушаться к его голосу. Увидеть, почувствовать, чтобы знать, как это разрушить.

Опасность.

Я всегда была в состоянии понять, когда рядом была опасность, или когда что-то собиралось навсегда изменить мою жизнь. И сейчас я это чувствовала.

«Игнорируй это и иди домой к Кларе. Это бессмысленно».

Бессмысленно, но увлекательно. Убирая руку от Клу, я пробормотала:

— Я собираюсь разобраться, что происходит.