Палач. Смертельное оружие I, II, III - Никсон Эндрю - Страница 22

Фрэнк потер гудящий затылок и висок. Сильный удар. Он положил палец на спусковой крючок, но удержался от искушения выстрелить наугад веером через ширмочки: где-то поблизости мог находиться Франкони, пока что его сообщник, или Томми. Кэссол углубился в лабиринт коридорчиков и пожалел, что забыл подобрать нож. Вернулся, но было поздно, — в освещенной неверным светом комнате ножа уже не было.

Где она? Откуда ждать нападения? Фрэнк осторожно шел по коридорчикам и вдруг увидел ее. Голая девушка метнулась куда-то влево из правого коридора. Фрэнк дал короткую очередь и услышал звук падения тела и стон. Он свернул туда, куда метнулось голое тело и вскрикнул от сильнейшей боли — острое лезвие по самую рукоятку вошло в его ногу. Сука!

Раненая девушка лежала на ковре., зажав рукой рану на боку. Фрэнк выстрелив увидел как зеленые брызги вылетели из разлетевшейся головы, и склонился к ноге.

Плохое ранение. И главное — нечем перевязать. Плача от невыносимой боли, он вытащил окровавленный нож, размышляя, чем можно перехватить рану, унять кровь.

Откуда-то из другого конца этажа донеслись крики. Палач, хромая и скрипя зубами, поспешил туда.

… Голая Танаки на ощупь пробиралась к лестнице, таща за собой Тома, когда их увидел в прибор ночного видения Франкони.

— Том!

Мальчишка рванулся на голос отца, но споткнулся, удержанный железной рукой Танаки. Франкони не мог стрелять, опасаясь попасть в сына. Он бросился к Танаки. Все трое выскочили в лестничный холл, освещенный через оконный проем с улицы.

Танаки обернулась, обняла мальчишку, и острое лезвие кинжала коснулось горла Тома:

— Стой! Если двинешься…

— Отпусти ребенка или я убью тебя, сука!

— Стреляй, идиот! Попадешь сначала в него.

Франкони опустил автомат:

— Отпусти мальчишку!

— Ты не понял, Франкони! Здесь я диктую. Я не боюсь умереть, но я с удовольствием перережу глотку твоему щенку… — Танаки чуть двинула лезвием и Франкони увидел как горло Тома окрасилось ядовито-зеленым. Кровь потекла за воротник.

— Не надо! — он бросил автомат на пол.

— Подними.

— Что?

— Подними автомат и вложи ствол себе в рот.

Франкони замер.

— Ну! Или ему крышка. — Танаки надавила на лезвие и мальчишка захрипел.

Обезумевший Франкони схватил «узи» и направил глушитель в рот.

— А теперь аж…

Тело Танаки вздрогнуло от ударившей ей в спину короткой очереди. Она рухнула, подмяв под себя Тома.

— Том! — Франкони бросился к сыну.

Палач, чувствуя, как от потери крови кружится голова, уронил автомат и тяжело опустился, почти упал на пол. Сознание мутилось. Он попытался оторвать от рукава рубахи полосу ткани и перетянуть рану.

В этот момент включился свет.

Полицейские с фонарями, тяжело дыша, поднимались по лестнице. Роджер, стоял внизу, в подвале, рядом с ремонтником из городской аварийной службы. Пожилой ремонтник в оранжевой спецовке болезненно морщился, осматривая развороченный распределительный щит.

— Когда? — не вдаваясь в подробности уронил Роджер.

— Никогда… Завтра… К вечеру.

— Нужно сейчас!

Ремонтник посмотрел на Роджера и также лаконично бросил:

— Нужно сто долларов.

— Что?!

— Не имею права.

— Ладно. — Роджер покопавшись в бумажнике, отсчитал пять двадцаток.

— По только на десять минут, — предупредил ремонтник, — Я тут двумя жгутами соединю накоротко… Опасно…

Через три минуты вспыхнул свет, и Роджер сразу нажал все четыре кнопки вызова лифтов.

Зажмурившись от яркого света, Франкони прижимал к груди сына, переживая случившееся, и неловко вытирал кровь с порезанной кожи. Фрэнк сидя на полу, кромсал стилетом рукав рубашки на ленты. Оба сняли приборы ночного видения.

Наконец до Франкони что-то дошло, он отодвинул сына и схватил свой «узи»:

— Эй!

Палач поднял глаза.

— Удачный день сегодня, не правда ли?

— Не сказал бы, — поморщился Фрэнк, затягивая зубами узел. Он исподлобья стрельнул глазами. Его «узи» лежал в полуметре от правой руки. Трагичная оплошность, которая будет стоить ему жизни. Наверное, он здорово сдал за последние пять лет. А может просто не привык работать с «напарником».

— Слушай, как все удачно, ты уничтожил всех моих конкурентов, а я сейчас уничтожу тебя, — сказал Франкони.

— Давай. Только дай перевязаться, а то кровью истеку. — Фрэнк перехватил стилет и начал пороть второй рукав рубашки.

— Ты что, думаешь я при нем, — Франкони кивнул на Тома, — не смогу? Он вырастет, унаследует весь бизнес и все поймет. Так надо, Том. Если я его не застрелю, он убьет меня. Это Палач.

Томми перевел взгляд на бледное от потери крови лицо Палача.

Фрэнк принял более удобную позу. Теперь ему нужно было, чтобы Франкони хоть на мгновение отвел взгляд от него.

— Том, твой отец гангстер, — Кэссол бросил левой рукой длинную ленту откромсанную от рукава. — На, перевяжи себе горло, у тебя рана открылась.

Франкони машинально бросил взгляд на горло Тома и погиб. Стилет вонзился ему в горло и мелко задрожал, ударившись в позвоночный столб.

Несколько секунд Том потрясенно смотрел как его отец неловко заваливается на бок, клокоча кровью в горле, потом схватил выпавший из рук Франкони автомат:

— Убийца! Я убью тебя!

— Убивай — Фрэнк расстегнул застежки бронежилета и сидя скинул его. — Давно пора. Стреляй.

Узи с большим черным глушителем трясся в руках мальчика. Некоторое время он силился спустить курок, но не смог. Том выронил автомат и зарыдал.

Фрэнк медленно встал, повернулся спиной к мальчику и хромая пошел к лестничному пролету, на ходу снимая с плеча альпинистскую веревку с карабином.

Сначала Роджеру не повезло: он вскочил в лифт без ключа, понял это, когда сорок первая кнопка не загорелась. Он молил бога, чтобы ключ торчал в соседней пришедшей кабине. Ему повезло, ключ находился в скважине. Фрэнку и Франкони незачем было вынимать его.

Пока лифт поднимался, Роджера трясло как в лихорадке. Он вынул пистолет, хотя был уверен, что наверху все уже кончено. Открывшаяся перед ним картина с семью трупами подтвердила эту догадку. Роджер бросился по коридорчикам, натыкаясь на бумажные ширмы, налетел па мертвое голое тело почти без головы, и на площадке перед лестничным пролетом увидел еще два трупа: голую женщину и Франкони — своего старого «приятеля», со стилетом в горле. Рядом с трупом сидел мальчишка, чем-то похожий на Франкони. На его шее запеклась кровь. «Сын», — понял Роджер.

— Ранен?

Мальчишка отрицательно качнул головой и взглянул на Роджера взрослыми карими глазами:

— Царапина.

«А ведь лет через восемь нам придется иметь с ним дело», — подумал Батлер, а вслух спросил:

— А где ОН?

Том махнул рукой. Роджер бросился к двери на лестничную площадку. Выскочив на балкончик, он увидел пристегнутый к перилам стальной карабин и свисающую вниз на несколько этажей длинную веревку. Снизу на лестнице слышалось тяжелое дыхание бегущих полицейских.

В этот момент до его ушей донесся гул — это был звук заработавшего лифта. Роджер выбежал в лифтовый холл с трупами и увидел, что одна из кабин пошла вниз с 38-го этажа. Он знал куда она идет — в подвал.

Роджер забарабанил кулаками в закрытую дверь лифтовой шахты и закричал:

— Фрэ-э-э-энк! Не уходи! Ты мне нужен, Фрэнк! Я тебя спасу! Не бросай меня, Фрэнк!!!

Ответом ему было молчание.

Джеффри Боум, Шейн Блэк

СМЕРТЕЛЬНОЕ ОРУЖИЕ I

Закончился еще один из предрождественских дней 1985 года. Рождество в Калифорнии — это лишь чуть меньшая жара, чем летом, и дожди по вечерам. О приближающемся празднике напоминают только многочисленные огни иллюминаций и елочные базары на всех самых оживленных магистралях. Особенно красивы в эти дни знаменитые голливудские бульвары — Сансет и Беверли-Хиллз. Блистающие роскошью магазины предлагают многочисленные подарки, повсюду проводятся предрождественские распродажи. Улицы полны горожан. Лос-Анджелес кипит бурной предпраздничной суетой. По вечерам же деловая часть города пустеет и только огни проезжающих по широким магистралям автомашин вносят оживление в замирающую здесь жизнь. Огромные небоскребы освещаются лишь установленными на крышах прожекторами. С наступлением ночи гаснут огни и в многоэтажных фешенебельных жилых домах Лос-Анджелеса.