Черная моль (Черный мотылек) др.перевод - Хейер Джорджетт - Страница 61

И все же она не решалась.

— Мне не хотелось бы задерживаться…

— Нет, мисс, разумеется, нет. Просто я подумал, что мы можем вернуться через Чорли-Филдз…

— Мимо мельницы? Гм…

— Да, мисс. Как проедем мимо нее, так там сразу открывается хорошая дорога, напрямик к дому.

Личико ее просветлело.

— Тогда галопом? Прекрасно! Что ж, давайте поспешим.

Она коснулась каблуком бока лошади и они поскакали по усыпанной листьями дороге. Над головой, в прогалинах между кронами, сверкало голубое небо, вокруг расстилались поля. Вскоре показалась опушка, и через минуту они уже мчались по узкой тропинке. Харпер, догнав Диану, скакал уже почти вплотную. Инстинктивно она прибавила скорость. Вокруг не было ни души.

Они добрались до поворота. Теперь Харпер ехал уже бок о бок.

Подавив нарастающее чувство тревоги, Диана резко натянула поводья.

— Что-то я не вижу никаких ягод! — весело заметила она.

— Нет, мисс, — последовал незамедлительный ответ. — Для этого надо свернуть в лес. Если изволите спешиться, я вам покажу.

Конюх говорил самым почтительным тоном. Подавив невольную дрожь, Диана спешилась. Харпер, уже оказавшийся внизу, взял ее жеребца под уздцы, затем привязал обеих лошадей к дереву.

Диана, подхватив одной рукой юбки и отодвигая ветки другой, двинулась сквозь заросли в указанном направлении.

Ветви сомкнулись за ними, отрезая вид на дорогу. Кругом росли низенькие кустики черники. Ягод на них не было.

Сердце у девушки тревожно забилось, подозрения вновь ожили, но признаков страха она не подавала и позволила Харперу раздвигать перед ней ветки.

— Как видите, никаких ягод здесь нет…

Она повернулась и спокойно пошла назад.

Как это произошло, она потом так и не могла толком вспомнить. Но внезапно сзади ее схватили чьи-то крепкие руки, и не успела она шевельнуться, как на голову ей накинули кусок шелковой ткани и крепко завязали ею рот, в то время как рука, словно отлитая из стали, продолжала удерживать ее.

Диана бешено отбивалась, ей все же удалось высвободить одну руку, которой она изо всех своих слабых сил принялась колотить обидчика. Последовала короткая схватка, затем он ловко увернулся и руки девушки оказались связаны за спиной, лишив тем самым ее возможности к сопротивлению.

Потом похититель подхватил ее, барахтающуюся, на руки и без слов потащил куда-то в лес.

Диана оставила попытки вырваться, приберегая силы на потом. Повязка немного съехала, и, гневно сверкая глазами, она заметила, что несут ее вовсе не в глубину леса, а напротив — к опушке. А потому она не удивилась, когда они оказались на дороге, невдалеке от того самого места, за поворотом.

И тут с тошнотворным чувством ужаса заметила она карету, стоявшую на обочине, и догадалась, какая ее ждет участь. Словно в тумане, видела она мужчину, стоявшего возле дверцы, в которую ее втолкнули и заставили сесть на мягкие подушки. Вся ее энергия была сосредоточена сейчас на борьбе с дурнотой и слабостью, охватившими все ее члены. В конце концов она одержала верх и, навострив ушки, стала слушать, что говорят снаружи.

Знакомый мурлыкающий голос произнес всего лишь одну фразу:

— Их отпустить и привяжи к седлу вот это, — затем наступила тишина.

Вскоре она услышала приближающиеся шаги. Харпер пробормотал что-то нечленораздельное, затем дверца отворилась и в карету влез герцог Андоверский. Колеса заскрипели, они тронулись.

С еле заметной улыбкой на губах смотрел Трейси в карие с золотистой искоркой глаза, в которых сверкало возмущение.

— Тысяча извинений, мисс Болей! Позвольте мне снять этот шарф.

Он развязал узел и шелковый платок свалился с головы Дианы.

С минуту, наверное, она молчала, стараясь подобрать соответствующие ее гневу слова, затем алые губы раздвинулись, обнажив плотно сжатые белые зубки.

— Вы трус и подлец! — задыхаясь, выпалила она. — Негодяй… трус! Развяжите мне руки!

— С радостью, — он повиновался и начал распутывать крепкий узел. — Прошу принять мои самые искренние извинения за то, что причинил вам такие неудобства. Однако, уверен, вы признаете их необходимость.

— О, какая жалость, что нет поблизости настоящего мужчины, способного отомстить за меня! — гневно воскликнула Диана.

Его светлость дергал за узел, тот не поддавался.

— Там их целых трое, — спокойно заметил он. — Однако не думаю, что они склонны оказать вам эту любезность.

Наконец он снял с нее путы и уселся в уголке, любуясь девушкой. Взгляд его упал на тонкие запястья в синяках, и выражение лица тут же переменилось. Он нахмурился и подался вперед.

— Поверьте, я этого не хотел… — и он дотронулся до ее руки.

Диана отпрянула.

— Не смейте ко мне прикасаться!

— Молю вас, простите, дорогая, — и он снова отодвинулся в угол.

— Куда вы меня везете? — спросила она, пытаясь унять предательскую дрожь в голосе.

— Домой, — ответил герцог.

— Домой? — глаза ее недоверчиво расширились, но в них сверкнула искорка надежды.

— Да, домой, — кивнул он. — В наш общий дом.

Надежда тут же угасла.

— Вы просто смешны, сэр.

— О, научиться быть смешным — это целое искусство, дорогая.

— Сэр… мистер Эверард… или как вас там, не знаю… если в вас сохранилась хоть капля мужского достоинства и благородства, если я хоть что-нибудь для вас значу, прошу, отпустите меня, и немедленно!

Никогда прежде не казалась она ему столь прекрасной и желанной, как в этот момент. Глаза, полные слез, сверкали, трагические губы умоляли, даже пытались улыбнуться.

— Боюсь, что не обладаю перечисленными выше качествами, — пробормотал герцог и подумал: наверное, сейчас она заплачет. Он страшно не любил плаксивых женщин.

Но Диана была горда. Она поняла, что слезами и мольбами ничего не добиться и твердо вознамерилась держать себя в руках, во всяком случае — в его присутствии. И Трейси был изрядно удивлен, когда увидел, как она расправила юбки и уселась поудобнее.

— Что ж, раз уж вы лишены элементарной галантности, сэр, тогда, может, объясните, какова ваша цель?

Голос Дианы звучал непринужденно, даже насмешливо, но Трейси с присущим ему почти нечеловеческим чутьем ощутил, какой ужас кроется за этими словами.

— Вот что, моя дорогая… Я намерен жениться на вас, — ответил он и поклонился.

Она побелела.

— А если я откажусь?

— Не думаю, что вы откажетесь, дорогая.

Ей не удалось подавить дрожь.

— Так вот, знайте, я отказываюсь! — с вызовом ответила она.

От улыбки, с которой он выслушал эту ее отповедь, у Дианы кровь в жилах застыла.

— Не спешите. Думаю, что в конечном счете вы будете даже рады стать моей женой, — протянул он.

Огромные карие глаза девушки смотрели загнанно, щеки побледнели, как полотно. Затем она все же нашла в себе силы.

— Думаю… вы очень пожалеете об этом… когда приедет мой отец.

Он насмешливо фыркнул, отчего вся кровь так и бросилась ей в лицо.

— А он приедет!

Его светлость изобразил на лице вежливый интерес.

— Вот как? Я бы тоже не сомневался, Диана, если б только он знал, куда именно надо приехать.

— Ничего, он найдет дорогу!

И она рассмеялась с деланной уверенностью.

— Но я вовсе не возражаю… Напротив, буду просто счастлив познакомиться с ним, — ответил герцог. — Поскольку вовсе не ожидаю, что он откажет мне в руке дочери.

— Нет? — Диана тоже выдавила усмешку.

— Нет, дорогая. Уж как-нибудь сумею его убедить.

— Кто вы? — воскликнула она.

Плечи его затряслись в беззвучном смехе.

— Я — один в нескольких лицах, дитя мое.

— Так я и предполагала! — парировала она. — И сэр Хью Грэндисон несомненно в их числе?

— О, так вы догадались?

— Это было не слишком сложно, сэр, — она пыталась говорить с сарказмом.

— Верно. Однако, чистая работа, как вам кажется?

— Просто замечательная.

Нет, он положительно восхищался этой женщиной, как никакой прежде. Те, другие, рыдали и задавали вопросы, ругались и бесновались; никогда прежде не встречал он ни одной, которая бы вот так парировала удар за ударом, используя против него его же оружие.