Русская военно-промышленная политика 1914—1917 - Поликарпов Владимир Васильевич - Страница 15

РАОАЗ — ружейный завод

В начале войны в числе первых предпринимателей, просивших содействия казны для устройства частных ружейных заводов, были владелец оружейных магазинов в Москве, Нижнем Новгороде и Самаре А.А. Битков и директор полуказенного Русского общества пароходства и торговли А.К. Тимрот. «Для скорости мы предполагаем, — говорилось в заявлении Тимрота, поданном 15 января 1915 г., — теперь же дать заказ иностранному заводу, обязав его одновременно с изготовлением станков для своего завода поставить также нам необходимые станки и лекала… Для удешевления заграничного заказа необходимо будет поставить условие, что[бы], по изготовлении определенного количества винтовок и по нашему требованию, нам были переданы за условленную плату и в полной исправности их станки, после чего все производство винтовок может быть перенесено нами в Россию с расчетом довести производство до 2000 винтовок в день». Все это обосновывалось идеей о подготовке к ответственному дню, когда произойдет перемена в отношениях с союзниками: «Именно к концу войны и во время конференции мира, когда державы ныне нейтральные могут оказаться нашими врагами, а союзники в некоторых вопросах могут оказаться недоброжелательными, мы должны быть сильнее, чем когда-либо»{155}.[35]

К этому времени выяснилось, что развертывание ружейного производства на казенных заводах наталкивается на затруднения. На 30 сентября 1914 г. Тульскому заводу недоставало станков и лекал для выпуска стволов и замочных частей более 600 шт. в день. Сестрорецкий завод, как и 20 лет назад, питался энергией от водяных колес. Летом 1915 г. недостаток воды в озере не позволял одновременно работать всем мастерским, и только тогда дело подошло «к замене водных турбин, ставятся нефтяные двигатели», — писали рабочие в жалобе на администрацию Сестрорецкого завода{156}.

Проект Тимрота по распоряжению Николая II обсудило 19 января 1915 г. совещание под председательством помощника военного министра Вернандера, и оно признало проект несостоятельным; вскоре было отклонено и предложение Биткова — «как недостаточно разработанное и в малом масштабе».

3 февраля Сухомлинов получил новое заявление об учреждении частного завода — на этот раз от Русского акционерного общества артиллерийских заводов, уже сооружавшего в Царицыне большой пушечный завод. «Будучи осведомлено о предположении военного ведомства выдать заказ на ружья», правление РАОАЗ намеревалось в случае заказа предъявления не менее миллиона винтовок, установить производство до 300 тысяч винтовок в год. Новый (и при этом первый в России частный) ружейный завод был бы связан с царицынским предприятием того же общества и с английской фирмой «Виккерс»{157}.[36] 6 февраля это заявление было подкреплено телеграммой одного из директоров компании «Виккерс» Ф. Баркера о готовности продать оборудование для производства 375 тысяч винтовок в год (при работе 3 тысяч рабочих в одну смену; при двухсменной работе они изготовляли бы 650 тысяч в год). Ответ требовался в течение шести дней. Сухомлинов показал телеграмму Николаю II, и царь распорядился: «Не упускайте завода» и «повелел рассмотреть этот вопрос спешно в Совете министров».

10 февраля 1915 г. Совет министров в силу состоявшегося «высочайшего повеления» «в существе» одобрил этот замысел, но одновременно утвердил мнение министра финансов Барка, который настаивал на том, чтобы Военное министерство начинало переговоры с РАОАЗ не раньше, чем получит через Англо-русский комитет (великий князь Михаил Михайлович) разрешение английского правительства разместить в Англии заказ на станки для нового завода, а также одобрение со стороны Барка. Тем не менее 12 февраля, когда истекал срок для ответа, Сухомлинов предложил фирме «приступить немедленно к выдаче за границей заказов на полное оборудование завода… а равно… к возведению в России всех необходимых для заводов сооружений». Торопясь закрепить согласие военного министра на заключение договора, РАОАЗ 26 февраля сообщило, что заказало оборудование и приступило к постройке.

На другой день начальник Канцелярии Военного министерства Лукомский доложил помощнику министра Вернандеру, что возникло «недоразумение», поскольку вопрос не решен окончательно и «подлежит еще обсуждению в Совете министров, между тем, как видно из настоящего заявления, обществом приняты уже меры по оборудованию». Вернандер приказал «сегодня же поставить правление [РАОАЗ] в надлежащую позицию».

Члены правления РАОАЗ посетили ГАУ, где начальник хозяйственного отдела Е.К. Смысловский, зная, что великий князь Сергей Михайлович не допустит положительного исхода дела, подтвердил им, что «вопрос… нельзя считать еще предрешенным», и даже «все данные за то, что заказ им дан не будет». Тогда представители РАОАЗ побывали у Сухомлинова, и тот на заседании Совета министров 6 марта попросил управляющего делами И.Н. Лодыженского принять и выслушать представителя РАОАЗ П.И. Балинского, чтобы устранить «недоразумение». Ни беседа с Лодыженским (ей предшествовал телефонный звонок ему от великого князя Сергея Михайловича: Балинский «доверия не внушает», с ним надо держать себя осторожно{158})[37], ни визит Балинского к председателю Совета министров И.Л. Горемыкину не дали результата.

Не больше успеха имели и другие предложения частных предпринимателей (к тому времени поступили предложения от а. о. «Пулемет», группы Русско-Азиатского банка и ряд других). «Главным мотивом» отказа великий князь выдвигал тот факт, что срок готовности заводов слишком отдален и «в нынешнюю войну эти заводы никакой пользы принести не могут», тогда как «цены у всех предпринимателей поставлены военного времени»; они хотят путем контракта закрепить эти повышенные цены на долгое время, так как «прекрасно сознают, что по окончании первого заказа им придется либо закрыть завод, либо довольствоваться самыми ничтожными заказами». «Еще аргумент, говорящий против допущения постройки частного завода»: частный завод, не имея своего подготовленного технического персонала, будет переманивать инженеров и хороших мастеров «из наших заводов».

Общее заключение великого князя сводилось к тому, что «все внесенные предложения следует отклонить» и надлежит «ассигновать теперь же достаточные кредиты на развитие существующих заводов до производительности 1500 тысяч винтовок в год»; «немедленно приступить к постройке и оборудованию нового сталелитейного завода для отливки ствольных болванок»; купить в Америке оборудование и построить четвертый казенный ружейный завод. «Обладая такими мощными заводами, мы совершенно освободимся в ружейном деле от частной промышленности и заграничных заказов».

Ту же позицию заняло совещание, созванное 14 апреля 1915 г. под председательством Вернандера. Сравнив с разных сторон выгодность частного и казенного предприятий, совещание высказалось за казенные заводы. При этом представитель Государственного контроля напомнил, что не так давно в Думе «возбудил большие прения и едва не послужил поводом для запроса правительству заказ морским министром орудий Царицынскому заводу РАОАЗ». Против «насаждения новой отрасли частной промышленности» высказался и товарищ министра финансов Кузьминский. Совещание одобрило строительство четвертого казенного ружейного завода стоимостью в 31,2 млн. руб. (на 450 тысяч винтовок в год)[38] и сталелитейного стоимостью в 39 млн. руб. По оценке Лукомского, в результате совещания выяснилось, что «в ближайшем по крайней мере будущем нет возможности рассчитывать на благоприятное разрешение вопроса о постройке частного ружейного завода».

Повторное обсуждение плана строительства ружейных заводов Советом министров, состоявшееся 29 мая, резко выявило различие в подходе правительства к казенному и частному заводскому строительству. Возражая Сухомлинову, министр финансов Барк и государственный контролер П.А. Харитонов вновь ссылались на неудачный опыт устройства орудийного завода РАОАЗ в Царицыне и призывали к осторожности: в результате этого опыта «казна получает иностранные пушки по явно преувеличенным ценам», так как заказы пришлось передать в Англию. Содействие возникновению частного предприятия, «работающего исключительно на нужды государственной обороны» и обеспеченного заказами казны, «в лучшем случае равносильно» постройке частного завода на казенные деньги, а иногда сводится «к созданию лишь посредника» между казной и заграничными фирмами. Но с ними лучше уж иметь дело «без всяких дорого оплачиваемых комиссионеров». Совет министров «признал всю вескость» возражений Барка и Харитонова против частного завода.