Астронавты в лохмотьях - Шоу Боб - Страница 33

ДЕНЬ 93. Кампания идет плохо. Хамтефцы настроены решительно, они отважные и искусные воины. Мне тяжело думать о возможности нашего поражения, но, по правде говоря, даже если бы мы пошли на Хамтеф во времена, когда могли выставить почти миллион полностью обученных бойцов, то и тогда бы нас ждали суровые испытания. Сегодня у нас лишь треть от этого количества, и, к сожалению, почти все – новобранцы; чтобы вести войну успешно, нам, кроме военного искусства и отваги, нужна удача.

Нам еще повезло, что эта страна так богата природным сырьем, особенно браккой и съедобными злаками. Мои люди все время по ошибке принимают за вражескую канонаду или бомбардировку пыльцевые залпы бракки. У нас изобилие энергетических кристаллов для тяжелого вооружения, и солдаты сыты, хотя хамтефцы и стараются сжигать посевы, которые им приходится оставлять.

Этим занимаются хамтефские женщины и даже дети, если за ними не следить. Нас мало, и мы не можем использовать войска для охраны посевов. По этой причине принц Леддравор приказал не брать пленных и уничтожать всех, независимо от возраста и пола. Это законно с военной точки зрения, но я не мясник и не хочу быть даже свидетелем творящихся зверств. Вконец огрубевшие солдафоны, и те идут на это с застывшими серыми лицами, а по ночам пытаются найти забвение в пьянстве.

Это мятежная мысль, и я не стану формулировать ее нигде, кроме страниц личного дневника, но одно дело – распространять блага империи на непросвещенные и нецивилизованные племена, и совсем другое – уничтожать великую нацию, единственным преступлением которой является рачительное и экономное обращение с природными запасами бракки.

У меня никогда не было времени на религию, но теперь, впервые в жизни, я начинаю постигать смысл слова «грех»…

Далакотт оторвался от дневника и поднял эмалированную чашу с вином. Он уставился в пузырящуюся глубину, сопротивляясь желанию сделать большой глоток, и отхлебнул совсем немного. Ему казалось, что множество людей зовут его из-за барьера, отделяющего живущих от умерших, – жена Ториэйн, Эйфа Маракайн, сын Одеран, Конна Далакотт и маленький Хэлли…

Почему именно ему выпало выжить благодаря какому-то дурацкому иммунитету, когда их, более достойных, Уже нет?

Совершенно бессознательно Далакотт опустил правую Руку в карман и нащупал странный предмет, который нашел на берегу Бес-Ундара много-много лет назад. Круговым движением большого пальца он погладил зеркальную поверхность и вернулся к дневнику.

* * *

ДЕНЬ 102. Поистине неисповедимы пути судьбы! Много дней я откладывал, но сегодня утром начал подписывать пачку наградных листов, скопившихся у меня на столе, и обнаружил, что в одном из формирований, непосредственно под моим командованием, рядовым солдатом служит мой сын, Толлер Маракайн! Оказалось, его уже три раза представляли к медали за доблесть, несмотря на маленький срок службы и недостаток воинской подготовки.

Он, вероятно, новобранец, и, вообще говоря, не должен проводить на передовой столько времени. Но, возможно, семейство Маракайнов использовало личные связи, чтобы помочь ему сделать запоздалую карьеру. Если только удастся выкроить время, я должен выяснить что к чему. Поистине времена изменились, если военная каста не только допускает в свои ряды посторонних, но и швыряет их в самое пекло, откуда прямой путь к славе!

Я сделаю все, что смогу, чтобы повидать сына, если удастся это устроить, не вызвав подозрений у него и не дав повода для сплетен. Встреча с Толлером будет единственным светлым пятном в беспросветном мраке этой преступной войны.

ДЕНЬ 103. Сегодня в секторе С11 враг неожиданно атаковал и разгромил роту восьмого батальона. Из мясорубки спаслась лишь горстка людей, многие из них оказались так тяжело ранены, что у них не оставалось выбора, кроме Яркой Дороги. Но такие катастрофы становятся почти привычными, и куда больше тревоги вызывают сегодняшние утренние рапорты, из которых следует, что передышке от птерты скоро придет конец.

Несколько дней назад наблюдениями в подзорные трубы с воздушных кораблей обнаружено большое количество птерты, дрейфующей на юг через экватор. У нас сейчас совсем мало кораблей в Фиаллонском океане, поэтому рапорты отрывочны. Кажется, по мнению ученых, птерта двинулась на юг, чтобы воспользоваться «ветровой ячейкой», которая перенесет ее далеко на запад, а затем вновь на север, в Хамтеф.

Я никогда не верил в теорию разумности шаров, но если они и впрямь способны использовать планетную структуру ветров, значит, действительно обладают злой волей. Вероятно, их род имеет некий коллективный разум подобно муравьям и некоторым другим примитивным существам, хотя отдельные особи совершенно не способны к мышлению.

ДЕНЬ 106. Мечте Леддравора о Колкорроне, свободном от бича птерты, конец. Обслуживающий персонал флота Первой Армии заметил шары. Они приближаются к южному берегу Адрианского района. Было еще странное сообщение с моего театра военных действий. Двое рядовых с передовой утверждают, что видели птерту бледно-розового цвета. Они рассказывают, что шар подлетел к их позиции шагов на сорок, но не проявил ни малейшего желания подплыть ближе, а поднялся и улетел на запад. Что можно понять из такого странного рапорта? Может быть, просто эти двое сговорились, чтобы отдохнуть несколько дней во время дознания на базе?

ДЕНЬ 107. Сегодня – хотя я нахожу в этом мало чести – я оправдал уверенность принца Леддравора в моих тактических способностях.

Сего блестящего успеха и, вероятно, вершины моей военной карьеры я достиг благодаря ошибке, которой избежал бы любой зеленый лейтенант – выпускник академии.

Было восемь часов. Я разозлился на капитана Кадала из-за промедления в занятии полосы открытой местности в секторе Д14. Кадал полагал, что надо оставаться в лесу, так как на его карте, впопыхах подготовленной с воздуха, местность пересекали несколько ручьев. Он считал их глубокими оврагами, где способны укрыться значительные вражеские силы. Кадал – знающий офицер, и я должен был позволить ему разведать территорию по своему усмотрению. Но я боялся, что из-за многочисленных неудач он стал робким, и решил преподать ему урок воинской доблести.

Взяв сержанта и дюжину верховых, я лично поехал с ними вперед. Местность была ровной, и мы быстро продвигались. Слишком быстро!

Где-то на расстоянии около мили от наших позиций сержант явно забеспокоился, но я был уверен в успехе и не обратил на это внимания. Как и указывала карта, мы пересекли два ручья, слишком мелкие для того, чтобы служить серьезным укрытием. Мне уже рисовались картины, как я захватываю весь район и, в виде одолжения, преподношу его Кадалу.

Не успел я опомниться, мы отъехали уже на две мили, и даже во мне, несмотря на манию величия, заговорил глас здравого смысла. Он ворчал, что, пожалуй, хватит, особенно когда мы перевалили через отроги хребта и наши позиции скрылись из виду.

Тут и появились хамтефцы. Они выросли как из-под земли, точно по волшебству, с двух сторон, хотя, конечно, чуда здесь не было: они прятались в тех самых оврагах, существование которых я беспечно взялся опровергнуть. Хамтефцев, в броне из бракки похожих на черных ящеров, насчитывалось не менее двухсот человек. Если бы это была только пехота, мы бы удрали, но добрую четверть у них составляли верховые, и они уже отрезали нам путь к отступлению.

Мои люди смотрели на меня выжидательно, и это еще больше ухудшало мое положение. По своей самонадеянности, гордости и тупости я не подумал о них, а они в этот ужасный момент спрашивали меня лишь о том, где и как им следует умереть!

Я огляделся и примерно в миле впереди увидел поросший деревьями холм. Эта позиция давала нам некоторые шансы: возможно, забравшись на одно из деревьев, мы смо жем связаться по солнечному телеграфу с Кадалом и позвать на помощь. Я отдал приказ, и мы быстро поскакали к холму, сбив с толку хамтефцев, которые ожидали, что мы отступим в противоположном направлении. Опередив преследователей, мы доскакали до деревьев – правда, хамтефцы не особенно спешили. Время работало на них, и я понимал, что, даже если удастся связаться с Кадалом, нам это не поможет.