Пигмалион (пер. Н. Рахмановой) - Шоу Бернард Джордж - Страница 19

Миссис Хигинс. Я очень рада, что вы не собираетесь делать глупости. Таким образом, будущее Элизы перестанет быть проблемой. Теперь вы можете обеспечить ее.

Дулитл (с печальной покорностью). Да, мэм. Теперь я должен обеспечивать всех – и все на жалкие три тысячи в год.

Хигинс (вскакивая). Вздор! Он не может обеспечить ее и не будет ее обеспечивать. Она ему не принадлежит: я заплатил за нее пять фунтов. Честный вы человек или мошенник, Дулитл?

Дулитл (кротко). И того и другого есть понемногу. Как каждый из нас, Генри.

Хигинс. Но деньги-то вы за девушку взяли? Значит, не имеете права требовать ее обратно.

Миссис Хигинс. Генри, перестань глупить. Угодно тебе знать, где Элиза? Так вот, она у меня наверху.

Хигинс (пораженный). Наверху? Ну, так я ее живо спущу вниз! (Решительно направляется к двери.)

Миссис Хигинс (следует за ним). Успокойся, Генри. Сядь.

Хигинс. Я…

Миссис Хигинс. Сядь, милый, и выслушай меня.

Хигинс. Ну хорошо, хорошо, пожалуйста! (С размаху бросается на тахту и отворачивается.) Но вы могли все-таки сказать мне об этом еще полчаса назад.

Миссис Хигинс. Элиза пришла ко мне сегодня утром. Уйдя от вас, она в ярости металась по улицам, хотела утопиться, но не нашла в себе сил и остаток ночи провела в отеле «Карлтон». Она рассказала мне, как отвратительно вы поступили с ней.

Хигинс (снова вскочив). Что-о?

Пикеринг (тоже встает). Дорогая миссис Хигинс, поверьте, это сплошные выдумки. Никто с ней дурно не поступал. Мы вообще почти не разговаривали с ней и расстались самыми лучшими друзьями. (Хигинсу.) Хигинс, может быть, вы ее чем-нибудь допекли после моего ухода?

Хигинс. Как раз наоборот. Это она запустила в меня туфлями и вообще вела себя самым непозволительным образом. Я не дал ей ни малейшего повода, и вдруг бац! – не успел я слова сказать, как она влепила мне в физиономию сначала одну туфлю, потом другую. А сколько гадостей наговорила!

Пикеринг (удивленный). Но за что? Что мы ей сделали?

Миссис Хигинс. А я прекрасно понимаю, что вы ей сделали. Девушка, вероятно, от природы очень чувствительна. Не правда ли, мистер Дулитл?

Дулитл. Сердце у нее чистый воск, мэм. В меня пошла.

Миссис Хигинс. Вот видите. Она привязалась к вам обоим. Она так старалась ради тебя, Генри! Ты даже представить себе не можешь, что значит для такой девушки умственная работа. Наконец наступает великий день. Она справляется с труднейшим испытанием без единого промаха, а вы возвращаетесь домой и, даже не замечая ее, начинаете рассказывать, как вам надоела вся эта история и как вы рады, что все наконец кончилось. И ты еще удивляешься, что она запустила в тебя туфлями? Я бы в тебя кочергой запустила!

Хигинс. Мы сказали только, что очень устали и хотим спать, вот и все. Правда, Пик?

Пикеринг (пожимая плечами). Больше мы ничего не говорили.

Миссис Хигинс (с иронией). Вы уверены?

Пикеринг. Абсолютно уверен. Ни слова больше.

Миссис Хигинс. И вы не поблагодарили ее, не сказали ей ласкового слова, не похвалили ее за то, что она так блистательно справилась со своей задачей?

Хигинс (нетерпеливо). Все это ей и без того было известно. Если вы имеете в виду поздравительные речи, то мы их действительно не произносили.

Пикеринг (испытывая угрызения совести). Возможно, мы были недостаточно внимательны. Она очень сердится?

Миссис Хигинс (возвращаясь на свое место за письменным столом). Боюсь, что она не вернется больше на Уимпол-стрит, особенно теперь, когда мистер Дулитл может обеспечить ей то положение, которое вы ей навязали. Однако она говорит, что готова забыть обиды и встретиться с вами по-дружески.

Хигинс (взбешенный). Вот как! Она готова снизойти до нас!

Миссис Хигинс. Если ты обещаешь вести себя прилично, Генри, я попрошу ее спуститься сюда. Если – нет, отправляйся домой: ты и так уже отнял у меня много времени.

Хигинс. Прекрасно! Превосходно! Пик, прошу вас, ведите себя прилично. Облачимся в наши лучшие воскресные манеры ради девчонки, которую мы вытащили из грязи. (Сердито бросается в елизаветинское кресло.)

Дулитл (с укором). Ах, Генри Хигинс, Генри Хигинс, пощадите мои буржуазные чувства.

Миссис Хигинс. Не забывай, Генри: ты обещал. (Нажимает кнопку звонка на письменном столе.) Мистер Дулитл, будьте любезны, пройдите пока на балкон. Я хочу, чтобы Элиза помирилась с этими джентльменами до того, как вы сообщите ей о своем новом положении. Вы не возражаете?

Дулитл. Как вам угодно, мэм. Я готов на все, лишь бы Генри избавил меня от нее. (Скрывается за балконной дверью.)

Появляется горничная. Пикеринг занимает место Дулитла.

Миссис Хигинс. Попросите, пожалуйста, мисс Дулитл.

Горничная. Слушаю, мэм. (Уходит.)

Миссис Хигинс. Смотри, Генри, будь умницей.

Хигинс. По-моему, я веду себя идеально.

Пикеринг. Он старается как может, миссис Хигинс.

Пауза. Хигинс откидывает голову, вытягивает ноги и начинает насвистывать.

Миссис Хигинс. Милый Генри, в этой позе ты выглядишь совсем не лучшим образом.

Хигинс (подбирая ноги). А я и не стремлюсь выглядеть лучшим образом.

Миссис Хигинс. Дело не в этом, милый. Я просто хотела, чтобы ты заговорил.

Хигинс. А почему?

Миссис Хигинс. А потому, что, когда человек разговаривает, он не может свистеть.

Хигинс издает стон. Снова томительная пауза.

Хигинс (потеряв терпение, вскакивает с места). Где же, черт побери, эта девчонка? Целый день нам ее дожидаться, что ли?

Входит невозмутимая, излучающая приветливость Элиза. Она в совершенстве владеет собой и держится с полной непринужденностью. В руках у нее рабочая корзинка. Видно, что она чувствует себя здесь как дома. Пикеринг так поражен, что не в силах двинуться с места.

Элиза. Здравствуйте, профессор Хигинс. Как вы себя чувствуете?

Хигинс (поперхнувшись). Как я… (Продолжать он не в состоянии.)

Элиза. Ну конечно, хорошо – вы ведь никогда не болеете. Как я рада вас видеть, полковник Пикеринг!

Пикеринг поспешно вскакивает и здоровается с ней.

Элиза. Сегодня прохладно, не правда ли? (Садится.)

Пикеринг усаживается рядом с ней.

Хигинс. Со мной вы эти фокусы бросьте! Я сам вас всему научил, меня этим не возьмешь! Хватит дурака валять! Одевайтесь – и домой.

Элиза вынимает из корзинки вышивание и начинает работать, не обращая на Хигинса ни малейшего внимания.

Миссис Хигинс. Право, ты очень мил, Генри! Ни одна женщина не устоит перед таким приглашением.

Хигинс. Оставьте вы ее, мама. Пусть говорит сама за себя. Вы очень скоро убедитесь, что у нее нет ни одной своей мысли, ни одного своего слова – всему научил ее я. Повторяю вам, я создал ее из рыночных отбросов, а теперь эта гнилая капустная кочерыжка разыгрывает передо мной знатную леди.

Миссис Хигинс (успокаивающе). Да, да, мой милый, но, может быть, ты все-таки сядешь.

Разъяренный Хигинс садится.

Элиза (продолжая работать и, по-видимому, не замечая его присутствия). Теперь вы меня, наверно, совсем забудете, полковник Пикеринг, – ведь ваш эксперимент окончен.