Рокировка. Шах - Долгова Галина - Страница 21

– Я – Виктория, – пробормотала я, приоткрывая глаза, – а не эйса Лантария.

– Теперь вы эйса Лантария, – на меня смотрели большие, по-детски наивные глаза смутно знакомой девушки.

– Эйса Лантария, вам надо это выпить. Пожалуйста, откройте рот… вот так… отдыхайте, эйса. Я зайду вечером, принесу ужин.

Наверно, только шок был причиной тому, что я промолчала. Как же так? Слов просто не было! Нельзя же так! Это жестоко! Лишить всего… даже имени. Странное ощущение, что тебе дали поносить чужое платье – жмет, мало, коротко, длинно, не по цвету, не по фасону… и все это одновременно.

Интересно, а как же сами бывшие эйсы? Им отдали наши имена или позволили оставить свои? Да и зачем такие сложности? Хотя… мысленно усмехнулась, что за глупый вопрос? Естественно, затем, чтобы никто даже не заподозрил реального положения вещей. Уверена, магистр настоятельно «порекомендует» нам молчать о своем прошлом. Придумает красивую сказочку. Типа – жили и воспитывались в особом пансионе.

Устало откинулась на подушку, прикрывая глаза. Странные ощущения. Тело тупо ныло, словно в результате чрезмерного увлечения спортом после долгого перерыва. Виски ломило, как-то странно морозило. Но гаже всего было на душе. Смутное ощущение тревоги и неправильности буквально разъедало изнутри, вызывая неконтролируемый поток слез и желание вымыться.

Словно вспышка пришло озарение. Боже, я ведь теперь маг! Подскочила на месте, даже забыв о боли, сосредоточилась и попыталась зажечь стоявшую на столе свечу. Увы, ничего не вышло. Фитилек даже не колыхнулся, не говоря уже об огне. Почему? Я делаю что-то не так? Как там в книжках пишут? Сосредоточиться, представить, сконцентрироваться и… Ничего! Распахнув глаза, я уныло разглядывала ничуть не изменившуюся свечку. Может, времени мало прошло? Или судьба и тут решила надо мной жестоко подшутить?

За такими мыслями я даже не заметила, как уснула, и очнулась только когда пришла давешняя служанка, чтобы проводить на «праздничный» ужин. Там собрались все – эйсы, магистры, учителя, еще не пришедшие в себя после обряда девушки.

– Поздравляю! – магистр поднялся, держа в руках бокал. – Все прошло успешно, и теперь вы – полноправные эйсы! Да будет Эсхей вам помощником в новой жизни!

– Поздравляем!!! – стройный хор голосов учителей и не столь дружный – бывших эйс последовал за короткой пламенной речью магистра. Все тут же подняли бокалы и дружно осушили.

– Как вы себя чувствуете? – голос магистра был невероятно дружелюбен.

– Вроде ничего, – неуверенно кивнула Лайма.

– Странно, – поддержала ее Кароль.

– Это нормально, – отмахнулся магистр. – В вас сейчас бурлит новая, непривычная энергия. Подождите, все придет в норму.

– Магистр, у меня вопрос! – не сдержалась я, за что была награждена дружным стоном пополам со смехом.

– Я бы удивился, уважаемая эйса, если бы у вас, – он выделил последнее слово, – его не было.

Магистр с усмешкой посмотрел на меня, но слова его прозвучали не зло, а просто с теплой иронией.

– Спрашивайте, чего уж там.

– Точнее, даже два, – повинилась я.

– Даже не сомневался, – глаза магистра насмешливо сверкнули.

– Первый: вы уверены, что все получилось? Я попробовала зажечь свечу, и у меня не вышло.

– Ничего удивительного.

Я прямо видела, как он расслабился, услышав вопрос.

– Должно пройти некоторое время, чтобы сила… хм… усвоилась. Минимум – дня три, и только потом вас начнут обучать. Не спешите.

– Понятно. И второй вопрос… Меня сегодня назвали эйсой Лантарией. С чего вдруг? – и я уставилась в глаза магистра. А вот этот вопрос был ожидаем, но неприятен. Я видела, как подтянулись учителя и потупились эйсы. Да и магистр вмиг изменился, превратившись из добренького старца в хищника.

– Хороший вопрос. Я хотел его поднять позже, но раз уж вы спросили… Итак, избранные, прошу вас запомнить раз и навсегда. С этого дня вы – эйсы, и имена у вас будут другие. Каждая из вас приняла имя женщины, передавшей вам силу. Никто и никогда не должен узнать о вашем прошлом имени. Это – закон. Табу. Запрет.

– А что будет, если кто-то узнает? – раздался робкий голос Кендры.

– Вы перестанете быть эйсами и превратитесь в соллэ.

– Соллэ? Что это?

– Это женщина, которая запятнала свою честь и род, преступница и шлюха. Она не может стать женой, но из-за наличия силы в ее крови ею пользуются, чтобы получать одаренных солдат. Вас отдадут в казармы, чтобы вы рожали одаренных магией воинов для войск Амирии. Этих детей никто никогда не признает. Они – ничто. Они не знают ни матери, ни отца. Живут и воспитываются в казармах… А вы… Вы будете рожать каждый год от того, кого вам выберут. Это ясно?

Тишина стала ему ответом. Такого я не ожидала. Это было просто за гранью понимания. Дикость, варварство, да как угодно назови эту мерзость… Мой взгляд сам собой скользнул по девчонкам. Представить рыженькую Глорис, с ее четырнадцатью годами, тоненькую, маленькую, хрупкую… под мощными, взрослыми, потрепанными и оголодавшими солдатами. Да будет просто чудо, если она хоть год проживет! А Хулюк и дня, наверно, не протянет.

– И, да, через две недели – ваши свадьбы. А за три дня до этого прибудут эйдэйрсы, чтобы сделать выбор, – забил последний гвоздь Этхой, обведя нас взглядом. Все, маски сброшены.

Глава 8

С момента обряда прошла почти неделя. Очень напряженная и тяжелая, причем по всем параметрам и для всех. Мы больше не были избранными, теперь мы стали эйсами, и отношение к нам изменилось соответственно. Сотни нельзя и тысячи должны, миллионы наказаний и угроз – что будет, в случае… И это бесконечное «если». Если используешь магию… если посмотришь на другого… если причинишь вред супругу… если оскорбишь женщину супруга… Да-да, наличие любовниц было чуть ли не обязательным для мужа, ведь главное назначение жены – родить наследника-эйса. Кстати: в случае, если жена рожала четырех дочерей подряд, то ее передавали другому, как несовместимую с мужем. И так можно было делать до трех раз. Короче, двенадцать дочерей – и ты соллэ. Хотя такое, по словам мэтра, бывало довольно редко. И так далее и тому подобное.

Нас заставляли заучивать законы, зубрить нормы поведения и главное – контролировать магию. Все, что позволялось, – косметические и легкие бытовые заклинания, типа убрать пыль или очистить платье. Зажечь свечу, как я пыталась, еще было можно, но вот зажечь огонь на ладони – уже запрет. И грань разрешенного и запретного была очень тонка.

А по ночам ко мне приходили Лантария и Дана. В первую же ночь женщины проверили наличие у меня силы, и мы все облегченно вздохнули, когда она отозвалась. Смешно получилось, кстати. Я снова пыталась зажечь свечу, и у меня снова не выходило. К тому же еще и в глазах зарябило. Я раздраженно их потерла, но резь не проходила, и я рефлекторно отмахнулась от мельтешивших перед глазами мурашек и тут же услышала дружный потрясенный вздох. Повернув голову, я и сама задохнулась от удивления, когда заметила висевший на уровне глаз маленький бело-голубой шарик. Он нервно подрагивал и недовольно шипел, но не двигался с места. А у меня в голове словно что-то щелкнуло, и я испуганно махнула рукой, посылая шарик в сторону свечи. И та наконец вспыхнула!

– Хм… Вот так лучше не делать, – прокомментировала Дана, но тут же довольно улыбнулась.

– Да поняла уже, – отмахнулась я, припомнив сегодняшнюю лекцию. – Кстати, хотела уточнить. Что с остальными девчонками?

– Не волнуйся. Мы оставили им тонкую подпитку от тебя. Пока ты рядом – они тянут, когда удалитесь друг от друга на достаточное расстояние – привязка оборвется.

– И никто этого не заметит?

– Не-а, – усмехнулась Дана. – В том-то и шутка. Из-за связей и того, что вы все перенеслись одновременно, ваши ауры и энергетические потоки спутаны. Пока вы рядом друг с другом, разобрать их практически нереально. Да и не будет никто в этом разбираться. Зачем?

Она пожала плечами.