После - долго и счастливо (ЛП) - Тодд Анна - Страница 43

- Это удивительно! Я так рада за вас двоих! - Я плачу.

- Спасибо, Тесса. Я знала, что ты будешь рада за меня. - Она отодвигается назад и целует меня в щеку, затем смотрит мне в глаза. - Я просто беспокоюсь о том, как Хардин отреагирует на это.

Моя радость мгновенно улетучивается, и на ее место приходит беспокойство за Хардина. Вся его жизнь была ложью. Человек, которого он считал отцом, теперь будет иметь другого ребенка, и Хардин будут забыт. Даже зная Хардин, что Кен ему не отец, я знаю его достаточно хорошо, чтобы понимать, что он не воспримет спокойно эту новость. И Карен знает об этом, поэтому она так волнуется.

- Вы не возражаете, если я буду той, кто поговорит с ним? - спрашиваю я.  - Если нет, я пойму.

Я не позволяю себе думать, что будет дальше. Я знаю, что я разрушаю границы, но если я ухожу от Хардина, мне нужно убедиться, что я не оставляю его жизнь в полном хаосе. Это оправдание и часть меня понимает это.

- Нет, конечно, нет – и если быть честной, я надеялась, что ты это предложишь. Я знаю, что это ставит тебя в трудное положение, и я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной, но я боюсь, как Хардин будет реагировать, если Кен один расскажет ему об этом. У тебя с ним особая связь, которой больше нет с ним ни у кого.

- Это не составит мне труда. Я поговорю с ним завтра.

Она обнимает меня. - Сегодня был тяжелый день для вас. Я извиняюсь за все это. Я должна была подождать, просто не хочу, чтобы это стало для него неприятным сюрпризом. Это станет для него неожиданностью, так как чувствую, что живот уже начинает расти. Я хочу, чтобы он знал, что он тоже часть этой семьи, и что мы все любим его сильно. С появлением ребенка это не изменится.

- Он знает, -  говорю я.

Мы слышим шаги не лестнице, и отпускаем друг друга из объятий. Мы вытираем наши щеки, и в тот момент, когда я беру кусочек пирога, Хардин входит на кухню. Он принял душ и переоделся. Он теперь одет в спортивные штаны, которые ему слишком короткие; логотип WCU на бедре, и я понимаю, что это штаны Лэндона.

Если бы мы были в другом месте, я бы подразнила его за эти штаны. Но мы здесь, мы в худшем месте, однако это лучшее место для меня; все запутано и наперекосяк. Хотя здоровый баланс и порядок никогда не были фактором в наших отношениях; почему бы с расставанием было бы, что-то иначе?

- Я иду спать. Тебе что-нибудь нужно?

Его голос грубый и низкий.

Я смотрю на него, но он уставился на свои босые ноги.

- Нет. Но все же спасибо.

- Я отнес твои вещи в комнату для гостей, твою комнату.

Я киваю. Безумной, ненадежной части меня жаль, что Карен на кухне с нами, но рациональная, горькая, и намного большая часть меня рада, что она здесь. Он исчезает на лестнице, и я желаю спокойной ночи Карен, перед тем как подняться к себе.

Я быстро оказываюсь возле комнаты, где я провела несколько лучших ночей моей жизни. Я берусь за ручку, но быстро отдергиваю руку, будто холодный металл может сжечь мою кожу.

Этот замкнутый круг должен разорваться, и если я буду поддаваться каждому импульсу, каждому зову своей души, которая отчаянно жаждет, быть ближе к нему, то я никогда не выберусь из этого непрерывного цикла, где ошибки идут за ошибками, и борьба идет за борьбой.

Я, наконец, вздохнула свободно, когда закрыла дверь комнаты для гостей и повернула замок. Я уснула, жалея о том, что, раньше я не знала, какой опасной может быть любовь. Если бы я знала, что она может причинить столько зла, если бы я знала, как она может разорвать меня на куски, и после собрать заново, только для того, чтобы разбить меня снова, то я бы держалась как можно дальше от Хардина Скотта.

Глава 40

ТЕССА

-Тесса, сюда, иди скорей сюда!- папа позвал меня откуда-то снизу, кажется из коридора, в его голосе четко слышалось волнение. Я слезла со своей маленькой кровати и поспешила прямиком к нему. В таком ускоренном темпе, пояс на моем халате развязался и мне пришлось быстро завязать его, прямо на ходу, в то время как я ворвалась в гостиную, где, возле потрясающе украшенной и сверкающей огнями елки, стояли мои мама и папа.

Я всегда любила Рождество.

- Посмотри-ка, Тесси. У нас есть для тебя небольшой подарок. Я, конечно, понимаю, что ты уже взрослая, я это вижу, но все же мы хотим подарить тебе это...- отец улыбнулся, и мама робко прислонилась к нему.

Взрослая? Я посмотрела на мои ноги, пытаясь расшифровать смысл его слов. Я еще не взрослая, ну, по крайней мере, себя я таковой не ощущаю.

Маленькая коробочка с подарком помещалась у меня на ладонях. Долго не думая, я с нетерпением сорвала блестящий бант, крепившийся на крышечке коробки. Я обожаю подарки. Я не так часто их получаю, поэтому это является, чем-то особенным для меня.

Я только начала пускать слезу, но потом я посмотрела на родителей, на маму, волнение которой сводило меня с ума. Я не видела мамину улыбку в тот замечательный для меня момент, и папину тоже. Мне почему-то казалось, что его не должно было быть здесь, но вспомнить, так и не удается. - Быстрее, открой же!- отец буквально призывает меня, когда я уже открываю крышку коробки. Я с увлечением киваю и залезаю вовнутрь. Только засовываю глубже руку, как, что-то острое укалывает мои пальцы. Я проклинаю весь этот мир, борясь с адской болью, и бросая коробку на пол. Смотрю вниз и вижу иголку, спокойно лежащую на ковре. Вновь поднимаю глаза на родителей, но ужасаюсь при виде отца. Его кожа потеряла всякий цвет. Моя мама ярко улыбается, ярче, чем я когда- либо видела - так ярко, как ослепляющее солнце, кажется. Мой отец нагибается и ловко подхватывает иглу с пола. Он делает шаг навстречу ко мне, а я стараюсь отодвинуться подальше, но мои ноги не двигаются. Они не двигаются, как бы я не старалась! Я осталась абсолютно беспомощной, могу лишь только кричать, когда он резко впивается иглой в мои руки.

- ТЕССА!!!- Голос Лэндона: неистовый, громкий, пугающий и то, как он трясет меня за плечи. Я резко принимаю вертикальное положение, быстро сев, и чувствую, как вся моя рубашка пропиталась пятнами пота. Я взглянула на него, а потом на свои руки, как лунатик, ища следы от уколов. - С тобой все хорошо? - восклицает он.

Я задыхаюсь, грудь начинает болеть в попытке найти глоток воздуха. Голоса нет. Я качаю головой. И Лэндон ужесточает хватку на моих плечах.

- Я слышал, как ты кричала, и я подумал...- Лэндон сразу же замолчал, когда Хардин вбежал в комнату. Щеки Харди покраснели, а глаза казались злыми, взгляд диким.

- Что произошло? - Лэндон отходит от меня и садится, напротив, на кровать. Я вновь слышу крик - Что случилось?!- его рука обхватила мою челюсть.

- Я...Я не знаю. У меня просто был сон - все, что я смогла сказать.

- Какой сон?- спросил Хардин почти шепотом, его пальцы по-прежнему скользили по моей коже, так же медленно, как и всегда.

- Такие же, как и у тебя -  мямля, отвечаю я ему. Он тяжело вздыхает и хмурится.

- Когда, когда начались у тебя такие сны?- я воспользовалась моментом, чтобы собраться с мыслями. - Только с тех пор, как я нашла его. Кошмары снились лишь дважды. Я не знаю, почему это со мной происходит, - он зарывается рукой в свои волосы, и от до боли знакомого жеста меня передергивает. Хардин переводит взгляд от меня и смотрит на тумбочку. - Тебе нужно, что-нибудь? Вода? - он пытается улыбнуться, но у него это плохо получается. Слишком грустно. - Мне кажется, что за эту неделю, я уже тысячу раз предлагал тебе воду, не так ли?

- Я просто  хочу спать. - Мне остаться? - это наполовину утверждение, наполовину просьба.

- Я не думаю, что это хорошая идея...- я посмотрела на Лэндона. Мы практически забыли, что он находится в комнате вместе с нами.

- Круто...- Хардин смотрит, будто сквозь меня, на стену, что располагалась позади - все ясно...

Тогда он пожимает плечами в знак поражения. Он принимает все мои внутренние переживания. Он понимает меня. Что заставляет меня уважать себя, и я делаю это не для того, чтобы мои руки вновь обвились вокруг его шеи и не для того, чтобы я умоляла его переспать со мной. Мне нужно его утешение, просто утешение. Мне нужны его руки вокруг моей талии, и его накаченная грудь под моей головой. Мне нужно, чтобы он дал мне весь этот, чертов, мир сна. Я всегда дополняла его, морально поддерживала его, но теперь он без помощи. Он всегда был то включен, то выключен, вечно вне досягаемости, постоянно убегая от меня и, в общем, от нашей любви. Я не могу преследовать его снова. Я просто не в силах гнаться за чем-то, настолько недостижимым, настолько нереальным.