Введение в философию - Шопенгауэр Артур - Страница 109

Представление — предмет действительности, чувствования, мышления, фантазии, мечтания, наконец, мир в целом, когда субъекту удается их поставить перед собой как некое данное, воспринимаемое всеми органами чувств и сознанием; психологический акт воссоздания подобного образа. Представления подразделяются на первичные (созерцания) и вторичные (понятия).

Созерцаемые представления доступны и животным, абстрактные — лишь человеку. «Такие представления назвали понятиями, так как в каждом из них или, скорее, под каждым из них, содержится бесчисленное множество отдельных вещей, которые и составляют его совокупное содержание. Эти понятия можно также определить как представления из представлений, ибо, образуя их, абстрагирующая способность разлагает полные, следовательно, созерцаемые представления на их составные части, чтобы мыслить их обособленно, каждую саму по себе, как различные свойства или отношения вещей».[171]

Созерцание — непосредственное восприятие предметов, в том числе идей, самый важный факт познания.

«Первое, самое простое, постоянное проявление рассудка — созерцание действительного мира; оно есть всецело познание причины из действия; поэтому созерцание всегда интеллектуально. …То, что ощущает глаз, ухо, рука, не есть созерцание, это просто данные. Лишь когда рассудок переходит от действия к причине, возникает мир, расстилающийся как созерцание в пространстве, изменчивый по своей форме, постоянный по своей материи во все времена, ибо рассудок соединяет пространство и время в представлении материи, т.е. деятельности».[172]

«Созерцание, чистое ли a priori, на котором основана математика, или эмпирическое a posteriori, на котором основаны все другие науки, есть источник всякой истины и основа всякой науки. (Исключением служит только логика, основанная не на созерцательном, но все-таки на непосредственном знании разумом его непосредственных законов.)».[173]

Страдание — вечная неудовлетворенность воли временными и промежуточными целями на пути ее бесконечного стремления.

«Мы давно уже признали, что это стремление, составляющее ядро и в себе бытие каждой вещи, есть то, что в нас, где оно открывается яснее всего при свете полного сознания, называется волей. И тогда мы называем препятствие, которое стоит между ней и ее временной целью, страданием, напротив, достижение цели — удовлетворением, благополучием, счастьем».[174]

«Ибо стремление всегда возникает из какого-либо недостатка, из недовольства своим положением, следовательно, представляет собой, пока стремление не удовлетворено, страдание; но удовлетворение никогда не бывает длительным, оно всегда — только начало нового стремления. Мы видим стремление постоянно наталкивающимся на препятствия, постоянно в борьбе; следовательно, всегда как страдание: нет последней цели стремления, нет, следовательно, и меры и цели страданию».[175]

«Вечное стремление, составляющее сущность каждого проявления воли, находит на высших ступенях объективации свою первую и самую общую основу в том, что здесь воля является себе самой в виде живого тела с железным повелением питать его — и силу этому повелению дает именно то, что это тело не что иное, как сама объективированная воля к жизни. Человек, как самая совершенная объективация этой воли, обладает и наибольшим числом потребностей по сравнению со всеми другими существами: он — сплошное конкретное воление и совокупность потребностей, конкремент тысячи потребностей».[176]

«Поэтому мы будем рассматривать внутреннюю и сущностную судьбу воли в человеческом бытии. Каждый сумеет обнаружить в жизни животных то же самое, только выраженное слабее и в различной степени, и убедиться на примере страдающего животного в том, что жизнь, по существу, всегда есть страдание».[177]

«…В той степени, в какой достигается отчетливость познания, возвышается сознание, растут и муки, достигающие высшей степени в человеке, и они тем сильнее, чем яснее познание человека, чем он интеллигентнее; тот, в ком живет гений, страдает больше всех».[178] «Жизнь предстает как беспрерывный обман в малом и великом. Если она что-либо обещает, она не держит своих обещаний, разве что для того, чтобы показать, насколько недостойно желания было желаемое; так нас обманывает то надежда, то предмет нашей надежды. Если жизнь что-либо дала, то лишь для того, чтобы отнять. Очарование дали рисует нам райские красоты: они исчезают как оптический обман, как только мы поддаемся соблазну увидеть их. Счастье всегда находится в будущем или в прошлом, а настоящее подобно маленькому темному облаку, которое ветер гонит над освещенной солнцем местностью: перед ним и за ним все светло; лишь оно само постоянно отбрасывает тень. Поэтому настоящее никогда не дает удовлетворения, будущее же неопределенно, а прошлое невозвратимо».[179]

Философия — специфический вид постижения сущности мира — воли, устанавливающий ее присутствие во всех сферах действительности и познания, доводящий ее постижение до чистой идеи.

«Подлинно философское воззрение на мир — то, которое учит нас познавать его внутреннюю сущность и таким образом выводит за пределы явления, спрашивает не откуда, куда и почему, а везде и повсюду только что мира, т.е. оно рассматривает вещи не в каком-либо отношении, не как становящиеся и преходящие,, короче говоря, не по одному из четырех видов закона основания, а, наоборот, имеет своим предметом именно то, что остается по устранении всего, подчиненного данному закону способа рассмотрения, то, что проявляется во всех этих отношениях, но само им не подчинено, — всегда равную себе сущность мира, его идеи. Из такого познания исходит как искусство, так и философия, а также и та душевная настроенность, которая только и ведет к истинной святости и освобождению от мира».[180]