Дикая Африка - Шомбургк Ганс - Страница 52

След то исчезал на высохшей земле, то вновь появлялся; так прошел день. Переночевав, я продолжил преследование и через несколько часов ходьбы увидел не одинокого самца, а небольшое стадо, в котором, к моей неописуемой досаде, были только слонихи. Притаившись в кустах, я проклинал неудачный день и прикидывал, куда мог уйти тот одинокий слон, которого я ищу. Между тем поднялся небольшой ветерок, и дул он в самом невыгодном направлении – от меня к стаду. Почти сразу же одна из слоних насторожилась, растопырив уши, вытянула хобот и двинулась в моем направлении. Пройдя кусты и не заметив меня, она вернулась к стаду. Но ветер не утихал, и слониха повторила свой маневр еще трижды, приходя во все большее возбуждение. На четвертый раз она засекла мое убежище, и у меня не осталось выбора. Калибр 8мм – далеко не самое подходящее оружие для охоты на слонов, и потому требует большой точности при стрельбе. Первый выстрел остановил слониху, а два последующих прекратили ее мучения.

Вскоре подошли носильщики, и тут выяснилась чрезвычайно неприятная вещь: у нас кончилась вода. Люди уже заметно страдали от жажды. Между тем надвигалась ночь, и поиски воды приходилось отложить до утра. По моим соображениям, где-то неподалеку должен был находиться какой-нибудь водоем – иначе вряд ли слоны паслись так далеко от реки. Предстояло дожидаться рассвета. В моей фляге тоже не осталось ни капли, так что все мы были в одинаковом положении.

Мы провели тяжелую ночь – день был жарким, а мы прошли много миль. У всех пересохло горло, и даже темнота не приносила облегчения. От жажды не удавалось заснуть. Наутро я разослал людей в поисках воды, и к полудню услышал радостную весть. Как ни удивительно в этой вроде бы совершенно открытой местности имелась цепочка небольших прудов, укрытых в неглубокой лощинке. К одному из них мы перенесли наш лагерь. Пруд этот, как я узнал впоследствии, был хорошо известен окрестным племенам и назывался Луманга. Следы на берегу показывали, что сюда приходят на водопой носороги, слоны и львы.

Часть слуг и носильщиков еще не вернулись. Опасаясь, что они заблудились или обессилели, я отправил за ними спасательную партию – из тех, кто уже утолил жажду. Пропавшие вскоре были найдены и доставлены в лагерь. Выглядели эти люди очень плохо, и я уже начал опасаться, что не всех из них удастся вернуть к жизни. Но мои страхи оказались напрасными: не прошло и двух часов, как «умирающие», оживленные холодной водой, сидели у огня, обменивались шутками и с аппетитом поглощали огромные куски полусырого слоновьего мяса.

Теперь можно было возвращаться в лагерь у Мкалинзо; наше имущество уже перенесли туда под присмотром г. Энгеля. Там же находились Хэмминг и Мак-Нейл. Вид у всех был унылый, т.к. провиант оказался на исходе. Ввиду этого я решил отправиться налегке в Кисаки и договориться насчет доставки провизии с кем-нибудь из индийских торговцев.

По пути я встретил доктора Л., с которым познакомился в Дар-эс-Саламе; он отправлялся на охоту за слонами. В разговоре Л. поинтересовался моим оружием, и я не удержался, чтобы не похвалиться одной из своих винтовок 450-го калибра, дело в том, что чиновники просмотрели ее при таможенном осмотре на границе, и она не была опечатана По глупости я не скрывал этого обстоятельства, тем более, что винтовка входила в опись моих ружей. Мы еще поговорили об охоте и распили пару бутылок пива – я был счастливым обладателем целого ящика этого напитка, столь редкого и высоко ценимого во внутренних районах Африки. Д-р Л. оказался страстным любителем пива и просил продать ему несколько бутылок. Тронутый его уговорами, я уступил пол-ящика бесплатно. Как выяснилось впоследствии благодарность д-ра Л. оказалась очень своеобразной. Дойдя на следующий день до поста Махенге, он сделал заявление, где говорилось о наличии в моем багаже контрабандного оружия. Это заявление не возымело никаких последствий, но мотивы его остаются для меня загадкой и по сей день.

На протяжении нескольких дней я охотился в окрестностях Кисаки, но без особого успеха: хотя мне довольно часто удавалось подобраться близко к слонам, густые заросли мешали сделать точный выстрел.

В двух часах ходьбы от форта есть горячий сернистый источник, окруженный настоящим лесом. Там я и решил временно обосноваться – достаточно было расчистить небольшой участок от лиан и вьюнков, чтобы получился «естественный шалаш», очень удобный и просторный (свою палатку я оставил в Мкалинзо, т.к. в сухой период и на небольшие расстояния всегда передвигался налегке). Единственным неудобством были слоны, бродившие по ночам вокруг нового лагеря. Иногда поднятый ими шум – урчание, треск веток, вздохи и фырканье – бывал так силен, что никому не удавалось сомкнуть глаз до самого рассвета.

Однажды утром люди, посланные за водой, вернулись с известием о слоне. Кое-как одевшись я поспешил к ручью, но увидел там лишь самку носорога с детенышем. Маленький носорог как раз достиг возраста и размера, подходящего для поимки, и я трижды поднимал ружье, собираясь застрелить мать, но в итоге отказался от этого намерения и отпустил толстокожее семейство с миром. В конце концов, Джумбо все еще находился в Дар-эс-Саламе, и покупателя на него пока не нашлось, а ведь его поимка и транспортировка обошлись мне в немалую сумму. Так что обзаводиться новым питомцем было бы, пожалуй, неразумно.

14 декабря Хэмминг вернулся в форт. Физическое напряжение, которого требовала охота, стало для него непосильным, особенно после очередного приступа черной лихорадки. К тому же остались нерешенными земельные споры на границе Ва'лундалэнда, где Хэмминг в подобных случаях исполнял обязанности главного арбитра. Мы дружески простились и он отбыл в Каронгу.

В тот же день я предпринял новую охотничью вылазку, на сей раз недалеко от Кисаки. Мы расположились в русле высохшей реки, где в первый же день я добыл двух бородавочников и карликовую антилопу, а вскоре после этого – превосходного бушбока.

Лонгома неожиданно заболел и мы задержались в новом лагере. Русло реки заросло камышом, а по берегам было покрыто бамбуком и колючим кустарником, что свидетельствовало об обилии диких животных. И действительно, здесь во множестве попадались следы слонов и носорогов, не говоря уже про антилоп всех видов. Едва мы раскинули лагерь, как один из слуг принес два найденных им небольших бивня – неподалеку обнаружился целый скелет огромного животного. Осмотр показал, что эта слониха погибла примерно полгода назад, но установить причину смерти мне не удалось.

Как-то в полдень, когда я лежал в тени, предаваясь послеобеденной сиесте, прибежали двое людей, ходивших за диким медом, и сообщили, что в бамбуковой роще пасется стадо слонов. Я отправился в указанное место, но убедился, что в стаде только слонихи и несколько юных слонов, едва вышедшие из детского возраста. Взрослых самцов не было, и охота исключалась.

Обратный путь не обошелся без приключений. Я шел впереди, рядом с проводником, а оруженосец и бой в нескольких шагах следом. Вдруг все вздрогнули и остановились; послышалось короткое ворчание, что-то желтое мелькнуло и скрылось в траве.

– «Чуи (леопард)» – лаконично произнес проводник. Вскоре мы увидели бушбока, только что убитого леопардом. Велев бою отделить голову с рогами, я прислонился к дереву. В ту же секунду большое золотистое тело с шумом свалилось на землю в двух шагах от меня и, издав злобное шипение, исчезло. Все произошло так быстро, что я не успел не то что выстрелить, а хотя бы вскинуть ружье. Видимо, второй леопард спал на ветвях дерева и проснулся, когда мы были уже совсем близко. Едва я оперся на ствол, как нервы у пятнистого убийцы сдали, и он решил, что пора удирать. К счастью, никто из нас не оказался на пути у леопарда.

Вскоре я увидел, что оставленную нами тропу пересекли слоны. Идя по следам, мы быстро догнали их; это были две слонихи с пятью слонятами. Т.о., представлялась возможность массового отлова – я мог легко застрелить взрослых животных. Старший из пяти слонят был, судя по виду, ровесником Джумбо, младший тоже уже достаточно окреп, чтобы можно было рассчитывать сохранить его.