Дикая Африка - Шомбургк Ганс - Страница 49

Передохнув у гостеприимных отцов, мы двинулись дальше. Теперь дорога шла круто в гору, и очень скоро снова стала заметной перемена климата – тропическая жара сменилась прохладой, а по вечерам, когда усиливался ветер, все мы зябли. Джумбо очень страдал от холода, но выражалось это своеобразно: у него опять расстроился желудок.

На первой же стоянке Лонгома сообщил мне неприятную новость: один из носильщиков, отставший от каравана, был захвачен и ограблен людьми из племени вассангу. Груз его состоял из нескольких антилопьих рогов и двух маленьких слоновьих бивней; именно последние привлекли внимание грабителей. Носильщик был изранен и избит до полусмерти; оказав ему необходимую первую помощь, мы двинулись дальше. Пострадавшего я оставил в селении Лутего, поручив заботам местных жителей; они обещали переправить его к Хеммингу, когда он поправится. Обо всем происшедшем я сообщил в форте Иринга и впоследствии узнал, что нападавший – он был один – уличен и задержан полицейскими-аскари. Он подвергся строгому наказанию.

Теперь наш путь лежал по стране вахехе – одного из самых грозных племен Центральной Африки, наводившего такой же страх на соседей, как в тысяче миль южнее, в Родезии – матабеле. Усмирение воинственных наклонностей вахехе доставило немало трудностей германской администрации в Восточной Африке и не раз приводило в прошлом к вооруженным столкновениям.

История племени насчитывает, по-видимому, много веков. Вахехе создали любопытную и очень своеобразную культуру; впрочем, расцвет ее давно миновал. Тем читателям, которые захотят подробнее ознакомиться с описанием племени, его традиций, нравов и обычаев, я могу порекомендовать превосходную книгу капитана Нигманна «Вахехе», сам же ограничусь изложением непосредственных впечатлений.

Вахехе – высокие, очень стройные, хорошо сложенные люди. Их лица не обезображены татуировкой и нередко отличаются, даже на взгляд европейца, тонкостью и благородством черт. Их поселки построены по схеме «тембе», и жизнь в них течет – теперь, с прекращением межплеменных войн – спокойно и размеренно. Как и зулусы, вахехе – скотоводческое племя, и земледелие им незнакомо (лишь вокруг форта я увидел поля и огороды – как первый и главный признак цивилизации). Основной продукт питания с древнейших времен – молоко. Коровы – главное богатство племени, режут их лишь в исключительных случаях, и поэтому говядина – редкое лакомство для вахехе. Обычно источником мяса служат собаки, специально откормленные на убой.

У меня нет оснований утверждать, что вахехе свойственно особое дружелюбие к чужеземцам, странствующим по их земле. Вместе с тем должен сказать, что люди этого племени отличаются большой мстительностью, причем в качестве оружия нередко используют яд. Один мой знакомый, проживший среди вахехе много лет, уверял меня, что был бы давно отравлен, если бы не придерживался спасительного правила: когда в каком-нибудь селении ему предлагали, скажем, горшок молока, он принимал дар лишь после того, как человек, принесший молоко, сделает первый глоток. Кстати, у зулусов обычай «первого глотка» при подношении гостю молока или помбе всегда считался выражением вежливости и доброжелательства.

Страна вахехе – плато на высоте около 1500 м над уровнем моря; с севера и с юга его окаймляют горные цепи, достигающие 2500 м высоты. Здешние места словно самой природой предназначены для фермерства. Остается лишь пожелать, чтобы на эти пастбища поскорее завезли европейские породы мясного и молочного скота. Но еще важнее, чтобы сюда приехали умелые и трудолюбивые люди. Климат этих мест, в отличие от большинства районов Восточной Африки, очень здоровый и напоминает южноевропейский; уроженцы северных стран без труда привыкают к нему. Думаю, что даже красота белых женщин не поблекнет под лучами здешнего солнца. Основная задача, которую следовало бы решить администрации, чтобы привлечь новых поселенцев – создание сети дорог.

В селении Лукали мы встретились с полицейским из Иринги; капитан Нигманн отправил его нам навстречу в качестве проводника и помощника.

Вечером мы раскинули лагерь возле руин прежней, старой Иринги – столицы государства вахехе. Здесь стоит обелиск – памятник европейцам, павшим при штурме древних укреплений 30 октября 1894 г. Этим штурмом закончилась история одной из крупнейших восточноафриканских империй.

На следующее утро мы подошли к нынешней Иринге. Прибытие нашего каравана превратилось в триумфальное шествие, т.к. множество людей из ближних и дальних селений сбежалось посмотреть на слона, идущего за европейцем. Я чувствовал себя довольно неловко, а Джумбо, напротив, был очень доволен всеобщим вниманием: он поводил ушами, размахивал хоботом и даже попытался трубить, чем вызвал бурю ликования.

Форт Иринга – самый красивый и внушительный из виденных мною в Германской Африке; его стены отразили в 90-е годы немало яростных атак чернокожих воинов. Теперь вокруг него вырос целый городок со смешанным населением – помимо коренных жителей, здесь много индийцев и арабов.

Джумбо опять стер ноги во время двух последних переходов, поэтому я решил задержаться в Иринге на несколько дней, чтобы слоненок отдохнул и поправился; да и люди мои вполне заслужили передышку. А сам я получил возможность побродить по городу и, предаваясь dolce far niente, наблюдать жизнь.

На узких немощеных улицах – множество дукханов, то есть лавок; перед каждой разложены предметы немудреной роскоши, столь дорогие сердцу африканца.

Надо заметить, что чернокожие женщины очень быстро и прочно усвоили понятие моды и, подобно своим белым сестрам, свято блюдут все требования этой переменчивой богини. И если сегодня законы моды предписывают, скажем, крупный горошек по одноцветному полю, то уважающая себя негритянка ни за что не купит ткань иного рисунка или с мелким горошком, какой бы яркой и заманчивой она ни была. То же относится к бусам, браслетам и прочей галантерее. С модой не поспоришь, и вот чернокожие красавицы покупают пестрые зонтики, хотя солнечные лучи были безвредны для их курчавых голов в течение тысячелетий.

Под огромным шатровым навесом – рынок. Сюда стекаются жители окрестных деревень. В отличие от арабов и индийцев, предмет их торговли – продукты.

Рынок оживает с первыми лучами солнца. Вот стройные девушки-вахехе, напевая, несут на головах большие корзины с зерном (кукурузой или дуррой, т.е. просом) и мукой. Мужчины гонят коров и коз или тащат свою охотничью добычу – мясо антилоп или обезьян. На земле появляются груды сладкого картофеля, риса и земляных орехов, огромные связки и грозди зеленых бананов.

За рынком – бойня. Значительная часть покупателей – мусульмане (солдаты-аскари из гарнизона Иринги, арабы, многие индийцы), и поэтому предлагаемое на продажу мясо должно быть «чистым». Убой животных и разделка туши производятся согласно нормам Корана. Мясо продается сырым, а жир перетапливается в виде аккуратных брусков.

На рынке есть даже бар, где несколько пожилых негритянок далеко не соблазнительного вида готовы утолить вашу жажду кружкой помбе.

Здесь можно встретить представителей всех племен: вахехе и уссангу, вассагара и ваками, ваконде и вабена. Иногда среди пестрой толпы попадаются даже высокомерные воины-мораны из племени масаев, вооруженные неизменным копьем с широким тяжелым наконечником. Это – страшное оружие, и моран не думает дважды, прежде чем пустить его в ход. Вот старый араб в длинных белых одеждах приветствует своего коллегу – вернувшегося из Индии торговца-банию в синей чалме. Молодой аскари сегодня в увольнении; он прохаживается по рынку, напустив на себя по возможности великосветский вид. Полицейский, подпоясанный красным шарфом, наблюдает за перебранкой продавцов и покупателей – в его вмешательстве нет необходимости. Выражение «поддерживать покой и порядок» в условиях Африки имеет какой-то смысл лишь во второй своей части – покой здесь вряд ли возможен, и его не бывает нигде.

Европейское население Иринги приняло нас с энтузиазмом, и все буквально состязались в стремлении как-то помочь и угодить моему питомцу. Капитан Нигманн и его офицеры были, разумеется, охотниками и любителями дикой природы, и все они проявили живой и страстный интерес к затеянному мной предприятию. Один из них, Грайнерт, обязался бесплатно обеспечивать слоненка молоком все время, пока мы будем в Иринге, и сдержал слово, хотя я честно предупреждал его о размерах слоновьего аппетита. Жена этого офицера, желая внести свою лепту в уход за толстокожим сироткой, каждое утро ставила – специально для него – несколько бутылок молока у дверей своего дома. Дом Грайнертов был неподалеку от рынка; Джумбо, как всегда, быстро разобрался в ситуации, и когда во время наших ежедневных прогулок мы оказывались в тех местах, он припускал тяжеловесной рысцой, торопясь скорее заполучить дополнительное угощение. Фрау Грайнерт, услышав топот, выходила на крыльцо, чтобы собственноручно напоить малыша.