Любовь не терпит отлагательств (СИ) - Никитина Светлана Валерьевна - Страница 47

- Наверное, бесполезно пытаться согреть тебя здесь, - прошептал он возле моего лица, покрытого капельками воды, и поцеловал меня в подбородок.

Мы выбрались из воды и пошли в дом. Вдвоем приняв теплый душ, мы улеглись в постель. Он обнимал меня, а я прижималась спиной к его сильной груди и чувствовала себя при этом так уютно, словно это было мое место – предназначенное именно для меня.

- Андрюш, - со сладкой истомой в теле тихо позвала я. – А мы можем как-нибудь сходить в твой развлекательный центр и поиграть в бильярд?

- Зачем? – слегка удивленно пробормотал он, поджимая колени под меня так, что я будто бы оказалась сидящей на стульчике.

- Ты упоминал, что там есть бильярд, а я всегда хотела попробовать. Ты научишь меня играть?

- Научу, - полусонно ответил он. – Только бильярдный стол и у нас есть, в мансарде, - он чмокнул меня в затылок.

Я блаженно закрыла глаза и, взяв его руку, переплела его пальцы со своими. Именно в такой позе мы и уснули.

Я проснулась посреди ночи, словно от толчка, хотя, казалось бы, ничто не должно было меня разбудить – мне даже ничего не снилось.

Мягкий свет фонарей с улицы позволял видеть всю комнату. Я перевернулась на другой бок и обняла спящего на спине Андрея. Но сон не шел. Я поворачивалась и так и эдак, но не могла найти удобного положения, казалось, что простыня подо мной была раскалена, хотя в комнате не было жарко – на стене бесшумно работал кондиционер.

Наконец я вздохнула и решила покориться обстоятельствам. На тумбочке нашарила пульт и включила большой черный телевизор. На плазменном экране зашевелились актеры, наряженные в турецкие одежды, шли бурные выяснения отношений между несколькими женщинами – гаремные страсти. Я поморщилась и поклацала пультом, остановив выбор на ночном выпуске новостей. Что ж, посмотрим на итоги прошедшего дня.

- …Группа захвата задержала грабителей, - сухо вещала красивая дикторша строгим голосом. – Сейчас трое преступников дают показания. Нападение завершилось благополучно, сотрудники банка не пострадали и уже сообщили сумму убытков за разбитые стекла и испорченную видеотехнику…

Сумму я не услышала, потому что зевнула, и снова посмотрела на экран, где девушка перешла к следующему сообщению.

- Егоров Дмитрий Иванович, владелец сети продуктовых супермаркетов, приходившийся шурином небезызвестному Кириллу Артемьеву, крупному московскому предпринимателю в сфере развлекательной индустрии, разбился сегодня на своем автомобиле на Минском шоссе. Водитель погиб прямо на месте аварии до приезда сотрудников МЧС и «Скорой помощи»…

Знакомое имя резануло слух, и я впилась глазами в видеорепортаж с места происшествия, бесстрастно демонстрировавший груду покореженного металла.

- Причиной аварии стали неисправные тормоза Фольксвагена Егорова. Конфиденциальные источники сообщают о незаконной деятельности Кирилла Артемьева и Дмитрия Егорова, уверяя, что эта гибель не случайна, и представляет выгоду для конкурентов по бизнесу…

Я бросила быстрый взгляд на спящего Андрея, теряясь в догадках, действительно ли это его рук дело? Вернее, не его, а его людей, действующих по его указке. Интуиция подсказывала, что это вполне вероятно и может быть.

Почему бы тогда ему не подстроить нечто подобное для самого Артемьева? Наверное, дело в документах, о которых говорили Андрей и Игорь. Видимо, легче начать устранять наследников его игорного бизнеса, более непредсказуемых, чем давно знакомый противник. Или есть еще какие-то причины? Сколько я не пыталась разобраться в хитросплетении Андреевых бандитских баталий, постичь все нюансы их противостояния так и не успела.

Досмотрев репортаж до конца, я выключила плазму и включила ночник. Я села на кровати, всматриваясь в черты лица мужчины, лежащего рядом со мной. Я так же рассматривала его семь лет назад… И уже тогда он вел этот опасный образ жизни, играл со смертью и подвергался риску. Я легонько провела ладонью по его лицу, в душе мечась из одной крайности в другую: он криминальный авторитет, на счету которого, наверное, десятки смертей. Но почему он со мной всегда так ласков и нежен? Для человека его рода деятельности должны быть присущи жестокость и необузданность. Какой же он на самом деле? Что он чувствует… убивая людей?..

Я вздрогнула.

И почему я так сильно, крепко-накрепко влюбилась в такого сложного человека? Почему меня не пугает его работа? Я видела, как он стрелял в человека там, на шоссе… Но почему я не испытываю страха перед ним? Я испытываю страх за него.

Я осторожно убрала с него простынь, спустив ее до бедер, и стала осматривать его кожу. Я увидела на плече два знакомых шрама от пулевых ранений семилетней давности; на правом предплечье длинную светлую полоску – шрам от глубокого ножевого пореза, и два таких же «ножевых» шрама, правда поменьше – на левом. Я даже немного удивилась отсутствию следов от огнестрельных ранений, правда одно – я точно знала – было у него на спине под лопаткой. Я аккуратно провела ладонью по его четко вырисовывающемуся прессу и только теперь наткнулась глазами на еще один шрам на левом боку и словно вживую увидела, как его кожу протыкает острый широкий нож между ребрами. Я провела пальцами по неровному шраму и поцеловала его, - на самом деле он был очень давний.

Андрей еле слышно всхрапнул и повернулся на бок. Я снова укрыла его, забралась сама к нему под простыню и соорудила из его рук объятия для себя, уткнувшись носом в его ключицу.

Плевать на все!.. Он мне нужен. И меня совершенно не интересуют его грехи. Мужики все такие: они обожают друг друга убивать. Ведь встречали же в средневековье жены своих мужей с войны и не думали о том, сколько крови на их руках… Ведь ни одна жена не встретила своего мужа с войны в прошлом веке с укором: «Ну зачем ты застрелил Фридриха, (Ганса, Рудольфа)? Они же тоже люди!» Нет, жены встречали их со слезами счастья, которые застилали глаза, обнимали своих воинов, благодаря Господа за то, что они просто живы!

Это мужская сущность.

А я хочу утешать его, когда ему грустно, залечивать его раны, когда ему больно, и регулярно напоминать ему о том, что он самый сильный, самый смелый, самый мужественный – такой, каким можно гордиться, каким должен быть настоящий мужчина. Хочу держать его за руку всякий раз, когда он останавливается задумчивым взглядом в пустоту и кружиться в его объятиях, когда он устранит очередного своего чертового конкурента!

Мы не выбираем, кого нам любить, а просто отдаем свое сердце одному-единственному человеку, избраннику, вверяем ему заботу о своем сердце, если оно к нему тянется.

А оно тянется… Так сильно, что изнывает от любви и нежности.

Пусть воюет, сколько хочет, только обязательно возвращается ко мне каждый вечер, чтобы дать знать о том, что мои чувства взаимны; чтобы вознаградить меня за них своей улыбкой…

В четверг мы расписались. Тихо, без помпы, после шести вечера, когда Андрей заехал за мной, чтобы забрать с работы. Мы поставили свои подписи в книге регистрации гражданского состояния в пустынном госучреждении без свидетелей и гостей, в присутствии только улыбчивой регистраторши, благодушие которой было щедро подслащено отечественными денежными знаками.

Так мы решили накануне вечером, лежа в постели и готовясь ко сну – то есть, когда я прижалась спиной к его груди, а он заключил меня в объятия. Устраивать шумную церемонию мы не решились, это не было бы разумно в свете последних событий. Моя скромная персона привлекла бы неприемлемо пристальное внимание со стороны недоброжелателей Андрея, ведь добрая половина Москвы знает, что он один из самых заядлых холостяков: к своим тридцати двум годам он заработал репутацию человека, который даже к делам сердечным избирает деловой подход. И тут нa тебе – свадьба! Свадьба с неизвестно откуда взявшейся особой! За таким скоропостижным бракосочетанием мог скрываться либо серьезный «товарно-материальный» расчет, либо исключительно близкие отношения, то бишь – Андрей Соколовский, он же Сокол, он же игорный магнат, он же безжалостный авторитет – влюбился, а, следовательно, вот оно – его слабое место! Бей, не жалей!