Любовь не терпит отлагательств (СИ) - Никитина Светлана Валерьевна - Страница 35

- Правда? – я перестала жевать.

- Правда, конечно. Я что, шутки шутить тебя позвал? Разговор более, чем серьезный, - резко произнес он.

- Не груби мне, - негромко попросила я.

Андрей посмотрел на меня, и его взгляд прямо на моих глазах смягчился, всего за несколько мгновений.

- Я не хотел, прости, - тихо сказал он. – Я… совсем не злюсь. Просто…

- Не надо, - сказала я еще тише. – Я сама знаю.

Мы немного помолчали.

Наконец, Андрей, вздохнув, снова заговорил:

- Это заявление вполне может послужить Тане и ее матери гарантом спокойствия. Вряд ли их теперь тронут. Но и перестраховаться не мешало бы. Поэтому мои люди «слили» ментам всю информацию на эту банду.

- Как? Уже? – подскочила я.

- Да, сегодня. Там замешаны несколько человек. Главарь у них – некий Рифат, мерзейший человек. Они уже много лет находят всяких дурочек по объявлениям, готовых ехать «на работу» за границу. Конечно, потом они все плачут и вопят, что не знали, на что соглашались. Ну, если и впрямь они этого не понимают, то дурочки и есть. Там у них, по стандартной схеме, забирали паспорта и заставляли заниматься проституцией. И это еще не все. Банда Рифата регулярно поставляла девочек – подростков, а то даже еще и не подростков… Зависело от заказчика.

Я быстро закрыла ладонями уши и вскрикнула:

- Перестань, пожалуйста! Не надо…

- Не буду, - сказал он, убрав мои руки от ушей.

- Боже мой, какой ужас! – я вскочила и заходила по комнате, заламывая руки. – Какой кошмар…. Какой кошмар…. Я не могу этого слушать.

- Ира…

- Все-все, - я быстро села на место. – Все, я взяла себя в руки, только больше не надо об этом.

- Хорошо, - кивнул Андрей, не сводя с меня внимательного взгляда.

По его лицу тоже было видно, что ему отвратительна сама мысль об этом, а кроме того, он с волнением отнесся к моей реакции.

- Сегодня их взяли. Всю шайку повязали.

- Какой счастье! – искренне воскликнула я. – Туда им и дорога! Их бы в Турцию, в рабство!

Андрей мимолетно едва заметно улыбнулся.

- Большое спасибо тебе! – с чувством произнесла я. – Ты сделал такое большое дело! Спас десятки детей и этих самых дурочек! – я радостно улыбнулась.

- Ир, - без тени веселья сказал Андрей. – Это еще не все. Менты накрыли их логово, задержали участников шайки, но… Но Глеба Синельникова среди них не было.

Я села, как громом пораженная.

- Его не нашли ни дома, ни на даче, ни в других местах, где он часто показывается. Более того, его нет в городе…

- Потому что он здесь, - завершила я за него фразу, хотя он вовсе не это хотел сказать.

По моей спине пронесся ледяной холод вернувшегося страха.

Андрей смотрел на меня, не веря своим ушам.

- Как здесь? – резко выпалил он.

- Здесь, в Москве. Уже несколько дней.

- Откуда знаешь? – насторожился он.

- Видела его.

Я снова встала, подошла к окну и устремила взгляд на урбанистический пейзаж мегаполиса.

- При каких обстоятельствах? – прозвучал в тишине его напряженный голос.

- Можно я закурю? – повернула я к нему голову.

- Кури.

Лишь затянувшись, я на мгновение закрыла глаза и, снова их открыв, поняла, что готова повествовать.

Я передала все события с мельчайшими подробностями. Во время моего рассказа Андрей подошел ко мне и встал прямо за моей спиной, так близко, что еще чуть-чуть, и наши тела соприкоснулись бы. Но он не тронул меня даже пальцем.

Мой голос дрожал, и своей близостью Андрей лишь хотел поддержать меня, слыша мой еще не утихнувший панический страх.

Я замолчала, закончив тем, что Глеба увез полицейский патруль.

- Я вижу, я тебе совсем не нужен, - усмехнулся Андрей над моей головой.

- Почему? – почти с испугом спросила я, боясь обернуться.

- Ты и сама разделываешься с бандитами так, что мне у тебя еще поучиться надо.

Я улыбнулась.

- Мне здесь просто нечего делать, - продолжал он, засмеявшись. – Ты не только расправилась с этим Глебом, но и упекла его в участок! Где мне с тобой тягаться! Сдала ментам, надо же!

Я тоже рассмеялась вместе с ним.

Наконец мы оба замолчали и погрузились каждый в свои мысли, стоя все так же.

- Ты даже не представляешь, как мне было страшно, - прошептала я наконец. – И страшно до сих пор. Ты даже не представляешь, как я тебя ждала. Я одна не справлюсь. Я не справлюсь без тебя.

- Почему не позвонила мне в тот же вечер? – приглушенно сказал он, с такой же мукой в голосе. – Я бы все бросил и прилетел к тебе.

- Именно поэтому. Какое я имела право мешать твоей работе? Это очень важно для тебя.

- Ты всерьез считаешь, что работа, сделка или вообще что угодно могло бы мне помешать сорваться к тебе на помощь? Ты всерьез думаешь, что для меня есть что-то важнее?..

Я закрыла глаза. Мне понадобилась вся моя сила воли, чтобы не откинуть голову ему на грудь. А отклонить ее нужно было совсем чуть-чуть… Он был так близко, что я слышала гулкое тяжелое биение его сердца. Слышала ушами и чувствовала спиной.

Откуда я могла знать, что для тебя важнее?! По каким признакам я должна понять, что я важнее, чем все остальное в твоей жизни?! По уровню Мирового океана?! По процентным ставкам европейских банков?! По звездам?! Откуда мне знать, что для тебя имело значение все эти семь лет? Что важно, а что нет?

Я сурово сжала губы, чувствуя, что, не смотря на все эти мысли, не могу на него даже рассердиться.

Слов у меня не было никаких, поэтому первым нарушил молчание Андрей:

- Мне очень мешает твой котик и зайка, - прошептал он совсем близко от моего уха, слегка коснувшись губами моих волос.

- Почему? – полностью утратив ощущение реальности, спросила я тихо, едва ворочая языком.

- Потому что тогда я бы мог тебя хотя бы обнять, - последовал ответ.

Я вздрогнула от его слов, готовая вскрикнуть, что Вовка вовсе не «котик и зайка». Но как это будет глупо… Как глупо покажется, что я соврала об этом… Но было бы еще глупее, если бы я не созналась сейчас. Тогда последняя преграда между нами рухнет…

Но пока я решалась на что-то, Андрей отошел от меня, одним глотком осушил свой бокал вина и подал второй мне.

Я взяла из его рук пузатый фужер и поняла по его глазам, что волшебный миг улетучился, и поздно делать признания. Сейчас не время. Сейчас существуют гораздо более важные проблемы, которые требуют срочного решения.

Сделав пару глотков и вернув бокал, я снова закурила, потому что это сейчас была моя единственная защита. От Глеба, от страха, от Андрея, от моих чувств к нему, от этой минуты, которая могла, но так нас и не связала, но потрясла и поставила меня перед развилкой, а шагнуть на один из двух путей я так и не решилась…

Андрей снова опустился на стул и смотрел на мой профиль.

- Андрей, я не знаю, чего мне бояться, - сказала я, выдохнув дым. – Я не знаю, где Глеб сейчас. Может, его уже отпустили, и я опять под прицелом. Ведь неизвестно, в курсе ли он, что его банда поймана. Но, независимо от его осведомленности или неосведомленности, я не знаю, чего мне от него ждать, - горько произнесла я. – В обоих случаях он может не изменить своего намерения убить меня. Я вообще перестала понимать, что он думает…

Андрей очень внимательно посмотрел на меня.

- Он же тебе не просто друг, да? – спросил он.

Я посмотрела на него и вновь вернулась к созерцанию пейзажа.

- У вас с ним что-то было?

- Я не знаю, как объяснить… - я медленно качнула головой. – Сначала он и впрямь был моим очень хорошим другом. Мы долго дружили. Я воспринимала его, как брата… А потом… все пошло наперекосяк… когда он признался, что хочет со мной встречаться. Все пошло наперекосяк. Я… боясь потерять его дружбу… все-таки согласилась. И это вообще непонятно во что превратилось. Я ничего к нему не чувствовала. Отношения были пустыми и тягостными. Парнем он оказался никудышным. Я потеряла друга, а взамен приобрела лишь ссоры, недосказанности, недовольство и ежечасные уколы мыслью, что все это неправильно. В качестве друзей мы были самыми близкими друг другу людьми, а в качестве пары… избегали друг друга… Пытались за молчанием о проблеме скрыть ее существование. Я работала и училась, всякий раз отстаивая свое право на это, а он злился. Мне не нужны были эти отношения. Мне не нужны были вообще никакие отношения. Передо мной стоял вопрос карьеры. А посоветоваться или просто выговориться было не перед кем. Друг исчез, а парень меня не слушал. А потом случилось то, что я раскрыла его истинный «вид заработка». И мы окончательно стали врагами.