Любовь не терпит отлагательств (СИ) - Никитина Светлана Валерьевна - Страница 27

- Я знаю, - вздохнула я. – Просто не хочу всех вас нагружать своей головной болью.

- Скажешь тоже! – махнула Любочка рукой. – Вот мне, честно говоря, повезло. Виталик хорошо зарабатывает, мне и работать не надо.

- Да, здорово.

- Тебе бы замуж выйти.

- Вот так сразу? – засмеялась я. – С места в карьер – на поиски «спонсора»?

- А чего тянуть? – меланхолично пожала плечами кузина.

- Нет, не про меня это. Я Глебом сыта по горло. Да и дома сидеть без дела не люблю. А «цеплять» мужика и снова разочаровываться мне совсем не хочется. Я хочу полюбить раз и навсегда. Когда придет время… и человек. Торопить судьбу нет смысла и не в моих правилах. Вот кандидатскую написать и защитить за полтора года – это зависит от меня. От моей работоспособности и упорства. А влюбиться – сердце само разберется, когда пора придет.

- Я лишь предложила. Как вариант средств к существованию.

Я рассмеялась:

- Откуда в тебе столько прагматизма?

Вечером Виталик – теперь уже заместитель директора компьютерной фирмы, и Вовка – ведущий программист в ней же, - действительно прибыли с готовым решением.

- Будешь сидеть в диспетчерской – оператором на телефоне. Принимать звонки потребителей и соединять их с нужным отделом. Устроит тебя такой вариант? – объявил мне свою резолюцию мой будущий начальник.

- Вполне, - радостно кивнула я.

Да, такая тупая и однообразная работа не была пределом моих мечтаний, но лучше так, чем носиться по коридорам с тряпкой и ведром. И с зарплатой меня здесь точно не обидят.

Фирма, где трудились мои брат и свояк, была поистине огромна и внушительна.

Диспетчерская представляла собой одну большущую комнату, разделенную тонкими перегородками, образовывающими индивидуальное место работы для каждого сотрудника. В каждой кабинке стол, кресло, компьютер, наушники с микрофоном. Никто никого не видит, никто никому не мешает. Некоторые кабинки были заняты диспетчерами, регулирующими ход работы самого предприятия и координирующими взаимодействие всех его звеньев и отделов. Я относилась к той половине работников, которые имели дело с клиентами фирмы. Выслушав цель звонка, я определяла, с каким специалистом требуется его соединить, что я и делала. Все. Проще простого. От меня требовалась только сосредоточенность, чтобы не напутать, «кого – куда – зачем посылать».

Шесть рабочих дней, с восьми утра до шести вечера. Воскресенье – выходной. Все хорошо, кроме понимания того, что эта монотонная тягомотина совсем скоро мне наскучит. Но я была готова терпеть, чтобы не становиться обузой для брата. Ничего! Я найду время и способ, как вновь вернуть в свою жизнь мою любимую филологию.

Глава 10.

Проработав две недели, я получила свой первый аванс, который, не смотря на не слишком большое количество ассигнаций, внушал – пока лишь робкое – чувство, что со временем я сумею вновь встать на ноги. Снова. Твердо. И на свои собственные ноги.

В воскресный погожий день мы с Вовкой пошли вдвоем пообедать в ресторане – обмыть, так сказать, мою новую должность и первую зарплату.

Я попыталась было всучить ему деньги «в уплату долга», ведь он дал мне денег на покупку предметов первой необходимости: вместе с Любашкой мы пролазили целый день по торговым центрам и купили мне летние брюки, шорты, майку, два платья, кардиган, две пары босоножек, три комплекта нижнего белья и сумочку. Бедный Вовка! Он, наверное, еще ни на одну женщину не тратил столько денег за один раз! Хорошо, хоть косметика моя осталась в сумочке, которая вместе со мной пережила мое приключение.

Но братишка категорически отказался, сказав, что это ждет, да и зарабатывает он больше, чем может потратить на себя одного.

Поэтому, приодевшись в новое платье и аксессуары, я сидела с ним в ресторане и ела осетрину за уютным столиком. Не так уж плохо для положения бомжа!

- Работка, конечно, не бей лежачего! – говорила я, с аппетитом поедая рыбу. – Для меня слишком однообразна. Правда, в конце дня ощущаешь нагрузку! Голова гудит, руки немеют, ноги и шея затекают…

Вовка засмеялся, слушая меня и ковыряя свою порцию.

- Сам знаешь, я люблю работу творческую, поискового характера. А тут что? «Добрый день – соединяю», «добрый день – соединяю»! Как попугай, целый день! Нет, ты не подумай, я очень благодарна Виталику, но меня грызут переживания из-за безвозвратно сгинувшей кандидатской степени.

- Не о том ты, сестра, думаешь. Главное, жива осталась! Вот это хорошо. Как думаешь, Глеб с подельниками может тебя до сих пор искать?

- Кто его знает? Зависит от того, насколько серьезную угрозу они во мне видят. Если б они хоть мелкие преступники были, а тут видишь, что выходит… - я вздохнула. - Даже стреляли в меня.

- Кто? Глеб? – брат внимательно посмотрел на меня, стараясь не задеть какую-нибудь болезненную струну.

Я сдавленно кивнула:

- Я в этом даже не сомневаюсь. Водиле некогда было – он виражи между клумбами прокладывал.

- Да… Жила, встречалась с человеком и не знала, какие демоны в нем скрываются.

- Да пускай ищут сколько угодно! Я давно уже в другой город слиняла!

- И то верно! Как они тебя найдут? Даже если догадаются? Где я живу этот Глеб тоже не знает. Где им тебя искать? В Новочеркасске у нас тоже никаких подвязок не осталось. Я здесь прописан, ты - в Ростове, в подорванной квартире. Никто не знает, где ты можешь прятаться! Да и откуда ему придет в голову, что ты вообще уехала именно сюда?

- Ну, не такой он дурак! Он же знает, что у меня родственники в Москве осели.

- Да нет, не волнуйся об этом. Сейчас нам пора подумать о твоем будущем. Что делать? Придется тебе заново реализовывать себя на филологическом поприще.

Я даже застонала, уронив голову на руки:

- Кошмар!

- Не вой. Ты сильная. Прорвалась один раз, прорвешься и другой.

- Тебе легко говорить! – заулыбалась я. – Не ты потерял впустую столько лет. Всю свою молодость, можно сказать, псу под хвост!

Вовка тоже улыбнулся.

- Я тебя понимаю. И пытаюсь подбодрить. Я знаю, что у тебя хватит на это сил и рвения, если только ты этого захочешь.

- Вообще да… - задумчиво пробормотала я. – Просто, с утерей этих документов – а сними и восьми лет – мне примириться еще труднее, чем с потерей квартиры. Вот сволочи! – вдруг разозлилась я. – Да как быстро! Это, получается, пока я разобралась с Таней, отвезла ее домой, Глеб позвонил своим подельникам. Они, значит, его забрали и поехали ко мне домой, рванули квартиру и стали угрожать физической расправой мне! Ох и негодяи!

- Слишком мягко сказано.

- Но я им Таню ни за что бы не отдала! Они хотели со мной «договориться», но я-то не такая кретинка! Сказала бы я, где ребенок, они бы и меня все равно убили. Какой ценный свидетель, еще бы! Таких не принято оставлять в живых. Как мог Глеб выдать меня?! Меня – этим бандитам! Это ужасно! Он отлично меня знает, чтобы не сомневаться в том, что я не позволю им торговать ребенком! И условие ее сдать было просто уловкой. Как он мог, а?! Мы столько лет знакомы! Дружили, встречались! Скунс вонючий!

- Ну ладно, ладно, - попытался утихомирить меня брат, похлопав по моему нервно сжатому кулаку. – Не переходи на личности.

- А что, с личностью я угадала? – вдруг развеселившись, засмеялась я.

- В самую точку! – рассмеялся вслед за мной Вовка. – Скунс и есть! У меня, кстати, есть анекдот на эту тему!

- Валяй! – я утихла и приготовилась слушать уместный для моих нервов анекдот, машинально пробежалась взглядом по посетителям ресторана и… у меня из легких вышел весь воздух, а Вовкины слова потонули в моих вихрем завертевшихся мыслях, потому что за столиком у противоположной стены сидел… Андрей.

Андрей, который повстречался мне на первом курсе.

Он сидел за столом с тремя мужчинами и тоже смотрел на меня.