Герой Веков - Сандерсон Брэндон - Страница 51

В Хэрроузе все было заполнено досками и тряпьем. Лачуги лепились к лачугам, здания стояли, опасно накренившись, и весь этот беспорядок словно карабкался по стенам канала вверх, к темному небу. Тут и там люди спали под крышами из грязных тряпок, натянутых между двумя жердями, и тысячелетний страх перед туманом уже ничего не значил по сравнению с обычными жизненными потребностями.

Молодой человек продвигался по тесному каналу. Некоторые постройки были настолько высокими и широкими, что над головой оставалась лишь узкая щель, сквозь которую проникало так мало света, что воспользоваться им мог только Призрак.

Возможно, окружающий хаос и являлся причиной, по которой Гражданин предпочитал не наведываться в Хэрроуз. Или собирался разобраться с ним, когда его власти уже ничего не будет угрожать. Так или иначе, строгие порядки в сочетании с бедностью, возникшей по их же причине, дали жизнь удивительному ночному миру. Во времена Вседержителя ночью по улицам ходили только патрули. Гражданин, однако, вещал о том, что туман принадлежал Кельсеру, и потому едва ли мог запрещать людям выходить из дома после наступления темноты. Урто стал первым городом, где Призрак узнал, что можно выйти в полночь на улицу и отыскать маленькую таверну, где продавалась бы выпивка. Именно в такое заведение он и вошел, плотно запахнув плащ. Там не было обычной барной стойки – просто несколько потрепанных субъектов сидели возле выкопанного в земле очага. Еще несколько человек устроились по углам на стульях или ящиках.

Призрак отыскал свободный ящик, потом закрыл глаза и прислушался, перебирая разговор за разговором. Мастерство ищейки зависело не от того, что он слышал, а от того, насколько хорошо умел отсекать ненужную информацию.

Чьи-то громкие шаги заставили открыть глаза. Человек в штанах, на которые было нашито с десяток разных пряжек и цепочек, со стуком поставил перед Призраком бутылку и произнес:

– Все пьют. Мне надо платить, чтобы в заведении все шло хорошо. Просто так здесь не сидят.

– А что у тебя есть? – поинтересовался Призрак.

– Вино высшего качества из погребов дома Венчер. Пятидесятилетней выдержки. Раньше стоило по шестьсот мер за бутылку.

Улыбнувшись, Призрак вытащил монетку местной чеканки, которая стоила меньше медного гроша. Сочетание разрухи и личной неприязни Гражданина к роскоши привело к тому, что вино, в прошлом стоившее сотни мер, теперь почти обесценилось.

– Три за бутылку. – Хозяин протянул руку.

Получив еще две монетки, хозяин оставил бутылку на полу и удалился. Ни штопора, ни кружки не предложил: вероятно, следовало доплатить. Впрочем, пробка немного выступала за край горлышка. Призрак пригляделся:

«Интересно…»

Пьютер в нем горел слабо – намного слабее, чем олово. Силы его хватало лишь на то, чтобы снять усталость и приглушить боль. Вообще-то, и этого было достаточно, чтобы молодой человек успел почти забыть о своей ране. Он чуть усилил горение пьютера, и последние остатки боли исчезли. Потом ухватил пробку и одним резким движением вытащил. Та выскочила с легкостью, без намека на сопротивление.

«Кажется, мне это понравится», – отбрасывая пробку, с улыбкой подумал Призрак.

Он глотнул вина прямо из горлышка и снова прислушался к разговорам. Эленду и остальным было нужно, чтобы в Урто он собирал сведения, а не валялся в постели. С десяток разных бесед доносились до ушей, и большинство говоривших высказывались резко. В подобных местах сложно отыскать людей, поддерживавших власть, потому Призрак первым делом и наведался именно в Хэрроуз.

– Говорят, он хочет отказаться от монет, – шептал человек у главного очага. – Он планирует все собрать и запереть в казначействе.

– Глупости, – возразил другой голос. – Он чеканит собственные монеты, зачем ему от них избавляться?

– Это правда, – настаивал первый голос. – Сам слышал, как он об этом говорил. Сказал, что люди не должны так сильно зависеть от денег, что у нас должно быть все общее и тогда не нужно будет покупать и продавать.

– Вседержитель тоже запрещал скаа иметь деньги, – проворчал кто-то третий. – Как я погляжу, чем дольше Квеллион у власти, тем сильнее он становится похож на крысу, которую прикончил Выживший.

Призрак вскинул бровь и глотнул еще вина. Вседержитель погиб от рук Вин, а не Кельсера. Урто, однако, находился достаточно далеко от Лютадели. О падении Вседержителя здесь наверняка узнали только через несколько недель. Призрак переключился на другие разговоры и вскоре нашел то, что искал: двое мужчин сидели на полу в самом углу и распивали бутылку изысканного вина.

– Он уже почти со всеми разобрался, – шептал один, – но пока что не закончил работу. У него есть особые писцы, мастера родословных. Они задают вопросы, расспрашивают соседей и друзей, изучают пять поколений предков, чтобы выяснить, не было ли среди них аристократов.

– Но он же убивает только тех, у кого аристократы в семье были два поколения назад.

– Теперь будет по-другому, – продолжил шептать первый голос. – Человек, у которого пять поколений предков чисты, сможет получить работу в правительстве. Остальным это будет запрещено. В такое время можно немало заработать, помогая людям скрыть кое-какие события из их прошлого.

«Хм. – Призрак сделал большой глоток. Почему-то вино почти не действовало. – Ну конечно: пьютер. Пьютер делает мое тело сильнее, позволяет легче переносить усталость и раны. Видимо, с опьянением он тоже борется».

Молодой человек улыбнулся. Способность пить, не пьянея, была тем преимуществом пьютера, о котором его никто не предупреждал. Подобное умение можно применить с пользой.

Сосредоточившись на других посетителях, Призрак продолжал выискивать крупицы полезных сведений. Говорили о работе в шахтах. Молодой человек невольно вздрогнул, ощутив проблеск воспоминаний. Люди рассказывали о добыче угля, а не золота, но жалобы были те же самые. Завалы. Опасный газ. Спертый воздух и безжалостные надсмотрщики.

«Моя жизнь могла стать такой же, – подумал Призрак, – если бы меня не забрал дядя».

Он по-прежнему не понимал, зачем Колченог отправился в такой далекий путь – на самый край восточных земель Последней империи. Неужели, чтобы спасти племянника, которого никогда не видел? Без сомнения, в Лютадели было множество юных алломантов, которые в равной степени заслуживали его защиты.

Колченог потратил уйму денег, совершил долгое путешествие по империи, где скаа запрещено было выбираться за пределы родных городов, рисковал: ведь отец Призрака запросто мог его выдать. За все это Колченог получил верность диковатого уличного мальчишки, ранее убегавшего от любого, кто пытался навязывать ему свою волю.

«Если бы Колченог не забрал меня с собой, я никогда не попал бы в шайку Кельсера. Я мог бы скрывать свою алломантию, не пользоваться ею. Я мог до сих пор бы жить в Восточных пустошах, в тесной лачуге на какой-нибудь запыленной улице, трудиться в шахтах, и жизнь моя была бы такой же, как и у остальных скаа».

Продолжая слушать шахтеров, которые вспоминали погибших под завалом знакомых, Призрак с сожалением отмечал, насколько мало изменилась жизнь этих людей с уходом Вседержителя.

Собственная жизнь Призрака походила на частицу пепла, которую сильным ветром носило туда-сюда. Шел, куда посылали другие, делал, что приказывали. Призрак был алломантом, но ощущал себя ничтожеством. Его окружали великие люди. Кельсер устроил невозможную революцию. Вин победила самого Вседержителя. Колченог командовал войсками повстанцев и стал первым военачальником Эленда. Сэйзед являлся хранителем, в его распоряжении находились знания, накопленные за века. Бриз управлял толпами людей при помощи ума и мощного алломантического гашения, а Хэм был умелым солдатом. А Призрак всего лишь наблюдал.

До того дня, пока не сбежал, бросив Колченога умирать.

Молодой человек тяжко вздохнул.

– Я просто хочу помочь, – прошептал он.

– Ты сможешь, – произнес голос Кельсера. – Ты сумеешь стать великим. Таким, как я.