Сокровища Аттилы - Касслер Клайв - Страница 19

– И раны необычные? Однотипные, не как в бою.

– Да, – согласился Альбрехт. – Гунны были лучниками, но мы не нашли ран, оставленных стрелами. Нет наконечников, торчащих из костей тела или черепов. И не видно ран, типичных для битв того периода. Ни отрубленных рук, и на ногах нет ран, от которых истекают кровью. Каждая рана – серьезное, смертельное повреждение. Почти четыреста тел обезглавлено, и много таких глубоких рассечений горла, что разрублены позвонки.

– Мне все это представляется массовой казнью, – сказал Сэм. – Мы не видим противников, ведь убийцы засыпали землей жертв и ушли.

– Похоже на то, – согласилась Реми. – Но если эти люди имели такое хорошее вооружение, почему они дали себя убить?

– Мы не знаем, – ответил Альбрехт. – Работа только началась, зададимся этим вопросом, когда откопаем остальные тела.

На следующее утро Сэм и Реми приехали на пристань, где стояла «Маргит» с магнитометром. Тибор сидел, с интересом читал газету. Увидев их, он произнес:

– Сэм! Реми! Вы должны увидеть эту статью.

– О чем она? – спросила Реми.

Тибор расстелил газету на палубе, чтобы все могли рассмотреть. На первой полосе красовались фотографии шестерых людей, похожие на снимки для паспорта, на которых человек смотрит прямо в объектив. Реми наклонилась к газете.

– Сэм! Это они, люди из «Консолидейтед энтерпрайзис». – Она повернулась к Тибору. – Что говорится в статье?

– Полиция Сегеда арестовала шесть человек с американскими паспортами по подозрению в вооруженном нападении неделю назад на фармацевтическую фабрику Бако. При нападении были убиты восемь охранников компании Бако.

– Восемь? – переспросил Янош. – Должно быть, пятерых уложили мы, а трое оставалось в здании… Бако, вероятно, сам их убил.

– Похоже, – сказал Сэм. – Я был уверен, эти пятеро ранены… ну, почти все пятеро… а троих в здании мы вообще не трогали.

– Что делать? – спросила Реми. – Нельзя допустить, чтобы этих идиотов обвинили в убийстве.

Сэм взял телефон и набрал номер дома в Ла-Холье. В трубке прогудело один раз.

– Привет, Сэм! Что случилось?

– Привет, Сельма! Шестерых из «Консолидейтед энтерпрайзис», по-видимому, отправили в Сегед следить за нами. Здесь их арестовали за нападение на фабрику Бако. Но скорее всего, когда это произошло, они еще сидели под арестом у капитана Кляйна в Берлине.

– Вы хотите, чтобы я их выручила?

– Сформулируем так. Я не расстроюсь, если они проведут в тюрьме, скажем, тридцать дней. Если бы их обвинили в восьми убийствах, я чувствовал бы себя ужасно, а Реми постаралась бы, чтобы мне стало еще хуже.

– Это точно, – подтвердила Реми.

– Слышали?

– Слышала, – ответила Сельма. – Судя по полученной мной информации о «Консолидейтед», они ужасные люди, но уголовного наказания пока не заслуживают. Я позвоню капитану Кляйну в Берлин и узнаю факты, необходимые для их оправдания, но не стану передавать в контору «Консолидейтед» в Нью-Йорке, пока положение не станет угрожающим для вас. Подходит?

– Отлично. Спасибо, Сельма. – Сэм выключил телефон и посмотрел на Реми. – Надеюсь, мы сейчас не сделали нас единственными подозреваемыми.

– Нас? Едва ли стоит об этом тревожиться, – сказала Реми. – Ты не забыл? У местной полиции приказ держать нас под присмотром. Если они нас арестуют, то им многое придется объяснять.

– Она права, – согласился Тибор.

– Я к этому уже привык, – ответил Сэм.

Студенты и преподаватели работали, и раскоп все расширялся. На следующей неделе появились адвокаты. Охранники Тибора увидели их первыми и позвонили Тибору на лодку.

С полдюжины людей приехали на двух больших черных машинах. Все в безупречных белых рубашках, темных костюмах, полосатых галстуках. Они старались идти так, чтобы пыль не попала на их начищенные итальянские туфли.

Один из них, старше, ниже и полнее прочих, вышел вперед, подошел к светловолосой студентке, которая просеивала землю через грохот – решетку в деревянной раме, – чтобы найти мелкие предметы. Он повелительным тоном произнес:

– Позовите ваше начальство.

– Преподавателей?

– Они преподаватели? – спросил он. – Тогда передайте им, что занятия закончились, да поторопитесь.

Студентка побежала по узкой дорожке между грудами земли туда, где Альбрехт Фишер, Энико Харшани и Имре Полгар совещались с одетыми в хаки коллегами. Девушка передала им известие, и все они зашагали по дорожке.

Первой подошла Энико Харшани.

– Здравствуйте, – приветствовала она. – Я доктор Харшани. Чем могу быть полезна?

Старший мужчина в костюме ответил:

– Меня зовут Донат Тот, я адвокат. У меня судебный запрет на проведение раскопок на этой территории. – И он подал ей документ.

Вторая женщина в группе преподавателей взяла его, просмотрела и сказала:

– Я доктор Моника Восс, региональный директор государственного Агентства культурного наследия. Мы выдали разрешение этой группе проводить раскопки.

Альбрехт Фишер предъявил документ казенного вида. Донат Тот взял его, взглянул и передал другому человеку в костюме; этот второй тоже просмотрел документ и передал дальше. Когда документ вернулся, Донат Тот сказал:

– Документ устарел. Теперь это земля моего клиента. Сегодня он вступает во владение.

– Это собственность города Сегеда, – возразила доктор Восс.

– Мой клиент, господин Арпад Бако, сделал городу Сегеду очень выгодное предложение, и оно было принято. – Он предъявил еще несколько документов.

Доктор Восс просмотрела эти бумаги, потом взяла ручку и что-то написала на одном из них. Она объяснила:

– Агентство культурного наследия объявляет продажу недействительной.

– Вы не можете это сделать.

– Уже сделала.

– Не можете! Сделка оплачена наличными!

– Заберите их обратно. Всякая территория, где имеются культурные ценности, находится в распоряжении Агентства. Так говорится в 64 статье закона о сохранении культурного наследия.

– А кто сказал, что в этой земле есть культурные ценности?

– В этом законе дано определение понятия «культурные ценности»: это любые предметы, возраст которых превышает пятьдесят лет, в том числе найденные при археологических раскопках. Я видела здесь такие находки, и местные чиновники не могут отменить мое решение.

– Я обращусь в суд.

– Другие уже обращались. И проиграли. И вы проиграете.

Двое молодых адвокатов подошли к Донату Тоту и что-то озабоченно принялись ему шептать. Он отмахнулся:

– А что помешает мне разорвать это разрешение?

Один из советников виновато произнес:

– Три года тюрьмы, господин Тот.

Донат Тот швырнул разрешение преподавателям; лист упал на землю. Один из студентов подобрал его, сдул пыль и протянул Альбрехту Фишеру. Мужчины в черных костюмах вернулись к своим машинам, сели в них, развернулись и уехали. В это время на такси подъехали Сэм, Реми, Янош и сам Тибор за рулем.

Когда группа с лодки услышала новость, Тибор сказал Сэму и Реми:

– Победить юристов Арпада Бако не значит победить самого Арпада Бако.

Сэм ответил:

– Мы должны выиграть больше времени для археологов.

– Больше – это сколько?

– Альбрехт считает: они закончат через неделю, – сообщила Реми. – Они нанесли на карту положение всех тел, а большинство сфотографировали и изъяли. Он полагает: за неделю они успеют все забрать из раскопа.

Сэм несколько мгновений молча смотрел на раскоп, потом заговорил:

– Вот как мы поступим. Завтра выберем место, перестанем плавать туда-сюда по реке, бросим якорь и начнем погружения. На следующий день мы будем делать то же самое на том же месте. Пусть видят: мы ныряем с маркерами.

– А что потом? – спросила Реми.

– Будем нырять. Будем делать все, что положено делать тем, кто собирается вытащить что-то тяжелое и ценное. Придется арендовать земснаряд, установленный на барже. Привлечем бульдозеры и грузовики и начнем строить дорогу на берегу к месту, перед которым ныряем.