Таааак! Спать мне сегодня уже не придется, разве что вздремнуть оставшийся часик – и пора на работу. Вот ведь дописался! Теперь буду весь день носом клевать. Выгонят! К чертовой бабушке прогонят с работы, и что я тогда делать буду? Опять жить «У»?

Здесь мне приходится вновь вмешаться в повествование. Дело в том, что я обнаружил письмо от Валериной жены Лены, датированное 3.06.98. Это письмо многое объясняет в жизни Валеры в промежутке между двумя дневниковыми записями позади и впереди этого комментария. Почему-то Валера откомментировал это письмо в своем дневнике очень вяло, и из его кратких замечаний не понятно, что произошло. Поэтому мне приходится частично воспроизвести письмо Лены, чтобы внести ясность в происходящее.

03.06.98

Здравствуй, Валерик!

Как бы мне не хотелось тебе говорить того, что придется сказать, не писать этого проклятого письма! Валерочка, я так скучаю по тебе и боюсь тебя! И себя тоже боюсь. Милый, мне страшно, но я очень хочу к тебе приехать! Нет, все не то… Я уже собиралась к тебе ехать, лихорадочно упаковывала вещи, думала о том, как ты меня встретишь, будет ли тебе хорошо со мной. Я знаю, что мне теперь будет с тобой хорошо, потому что я поняла, как мне без тебя плохо. Дорогой мой, я ведь знаю, как трудно меня любить, но ты – мой герой, ты меня до сих пор не бросил. И надеюсь, что не бросишь, потому что как мне тогда жить без тебя?

А теперь я должна страшно тебя огорчить. Мы с матушкой пошли в ювелирку сдавать кое-какие ее украшения: золотишко, пару камушков недорогих. Мамка изо всех сил хотела наскрести тысчонку долларов, чтобы я могла слетать в Нью-Йорк к тете Соне и дяде Яше и купить им какие-то подарки. Ты ведь знаешь, какая она щепетильная, и она не хочет, чтобы я просила у тебя деньги на полеты в Нью-Йорк и на подарки нашим родственникам. И вот, нежданно-негаданно произошла катастрофа. Когда мы возвращались домой сквозь последние капли только что прошедшего дождя, крепко сжимая в руках сумку с вожделенными долларами, мамка замечталась о моем счастье, поскользнулась в грязной луже, упала и сломала сразу обе руки. Произошло это четыре дня назад, и у меня даже не было времени подойти к компу и написать тебе о случившемся несчастье. Все на нервах, все на боли, на скорой помощи и на обезболивающих. Левая рука сломана внутри сустава, она чудовищно распухла, кожа черная и висит мешком. Я вожу мамку в туалет, кормлю с ложечки как ребенка и сплю рядом с ней на кресле, потому что боюсь проспать что-нибудь страшное.

Я теперь не знаю, что мне делать. У матери на лице сплошная боль – не за себя, а за меня. Я ее успокаиваю, а сама реву всякий раз как только мать меня не видит. Наверное ты прав, и я должна наконец развязать тебе руки. Ты молодой интересный мужчина, и конечно быстро себе найдешь кого-нибудь, с кем тебе будет хорошо. А я – я теперь должна жить там, где жила до сих пор, и ухаживать за вонючей старухой, которая кричит от боли, потеет, портит воздух, плачет, рыдает и капризничает как ребенок. Я должна, потому что эта вонючая старуха – моя мать. У меня есть слабая надежда, что может быть, если дела пойдут на поправку, и мать сможет обходиться без моей помощи, я смогу через несколько месяцев просить сестру побыть с ней какое-то время и приехать навестить тебя ненадолго, но все это пока в неопределенном будущем, и зависит от того, как пойдет процесс выздоровления. Но я не призываю тебя ждать. Я просто хочу верить, что ты, может быть, дождешься меня, во имя нашей трудной любви, а там – поступай как знаешь. Упрекать я тебя не буду ни в чем.

Я сейчас думаю о том, что вот, однажды прочитала, как разбился тот швейцарский самолет, и неожиданно пожалела, почему я не летела тем самолетом… Тогда бы и проблемы все разрешились, и все получили бы желанное освобождение – и ты, и я. Ты, конечно, не последовал бы за мной, я знаю. Ты слишком любишь жизнь. Возможно, ты сперва бы погоревал какое-то время, а потом, конечно, нашел свое счастье с кем-нибудь другим. Не знаю, зачем я тебе об этом пишу. Просто – мне очень плохо без тебя, а быть с тобой я – увы – не могу. Вот такая жизнь мне теперь предстоит. Каждый день, каждую минуту жить на разрыв.

Дальнейшая часть письма содержит в основном бытовые детали и поручения о покупке и пересылке американских лекарств, необходимых для лечения матери Лены, поэтому я эту часть письма не привожу.

А.Ш.

14.06.98

Давно я не писал. Ни рассказа, ни дневника. То на работе завал, то занятия дурацким американским дейтингом. Я от тоски дал объявление на personals.yahoo.com, и на него откликнулась странная подруга по имени Венди Деннис. Или Уэнди. Короче, Wendy. Пригласил ее в гости. Выпили, закусили, поставили Dark side of the Moon, и под него неслабо трахнулись. Потом я приехал к ней в гости и мы устроили секс-марафон на всю ночь. Моего английского вполне хватало для общения, и болтали мы до одурения. Она – крашеная блондинка, с университетским образованием, у нее бывают приступы височной эпилепсии, потому что она в юности перепила кислоты и перекололась герычем. А еще у нее удалены два полипа матки и еще что-то там, типа как рак. А еще у нее родная сестра покончила самоубийством в психбольнице. А еще она – убежденная феминистка, и у нее много волонтерских обязанностей – она поет в церкви, ведет в ней бухгалтерские книги, организует детские спектакли со сбором денег в благотворительные фонды и многое другое. Поэтому часто со мной она встречаться не может, а тем более жить вместе. Венди меня свела в свою церковь, перезнакомила со всеми друзьями, которые восторженно ахали, и тут же про меня напрочь забывали.

Недели через две Венди мне заявила, что ей со мной трудно, что сказывается разница культур и менталитетов, что она решила вернуться к прежнему бойфренду, с которым до того поссорилась, и будет счастлива со мной остаться друзьями. Ну и слава богу! Уж лучше Ленка, какая она ни есть. С Венди я чувствовал себя как-то скованно и неуютно. Она конечно права. Разница менталитетов. Одиночество мое с появлением Венди не прошло. Вот если бы Ленка приехала, тогда…

А Ленка в очередной раз меня подкосила, да так что ни хрена ни в голове, ни в руках не держится. Черт бы ее драл с ее швейцарскими самолетами, несчастной невезучей мамкой и вечной ипохондрией! Я все же надеялся, что скоро ее увижу, расцелую в обе щеки и утоплю в Мексике в первом водопаде – бултых!.. Good bye, my love!.. Боже, какая чушь! Как можно одновременно любить человека и в то же время ненавидеть? Это так нелогично и глупо… Ведь я все-таки люблю Ленку, это же очевидно. Просто, что-то в ней мне явно лишнее, и оно меня раздражает, а чего-то мне в ней не хватает. Но все остальное в ней мне все-таки нужно. И я – я тоже нужен ей. Поэтому я остался жить «У» Ленки и не ушел от нее к Тине. Я сам порвал с Тиной отношения. А из-за чего? Ах, да! Из-за Офелии.

Когда Ленка с тещей уехали в Питер в гости к сестре на выходные, я, естественно, пригласил Тину «на чай». Встретились в метро, и Тина начала меня грузить, что я не должен тащить ее в нашу с Ленкой супружескую постель так быстро и откровенно, а должен сперва «поухаживать». Например, сейчас она желает провести пару часов в торговом центре, а я должен ее сопровождать и угождать по ходу дела. Я ответил, что угождать не умею от природы, и что дома у меня голодная кошка, которая член моей семьи, и она боится оставаться дома одна, как боятся маленькие дети. Она в панике раскидывает вещи в коридоре, бросается на дверной замок и пытается его открыть. А потом с громким плачем царапает когтями дверь, думает, что мы ее услышим. Бедная, она думает, что мы рядом, она не знает, как огромен мир и как бывают страшны расстояния до близких, от которых ждешь немедленной помощи… В Америке маленьких детей, до двенадцати лет, не положено по закону оставлять дома одних. А кошке Офелии всего пять лет, она совсем маленькая, в ней не больше трех килограммов. Ей никак нельзя оставаться дома совсем одной.

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Пластилиновые гномики, или Поездка в Мексику - Шленский Александр Семенович - Страница 15