Пусть меня осудят - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 4

– Откуда знаю? Я же не последний человек в этом городе, Лика. Я про всех все знаю. Про маму твою тоже.

Она обняла Руслана за шею и тихо заплакала.

– Давай, уходи отсюда, на нормальную работу устройся. Чтобы я больше тебя здесь не видел, ясно?

Она кивнула, но рук не разжала.

– А как я тебя найду? – тихо спросила, уткнувшись лицом ему в грудь.

– Никак, это наша последняя встреча. Удачи тебе, Наташ, удачи.

Он высвободился из ее объятий и быстро пошел к двери. Даже не обернулся.

2 глава

В офис я не зашла, а влетела. Дождь лил как из ведра. Девчонки сразу засуетились, тут же чайник поставили. А я бегом в туалет, к зеркалу. Смотрю на себя и думаю: дура, как голодная идиотка пялилась на мальчишку. Со мной такое впервые. А ведь вокруг много разных мужчин. Особенно клиенты: подарки делали, в рестораны звали. Взрослые, солидные мужики, а бисер метали, как школьники. Никогда и никто мне не нравился. Я только о Сережке думала. Все эти семнадцать лет замужества даже в мыслях не было на другого посмотреть. А этот пацан пацаном, а у меня коленки тряслись, как у девочки. Может, старею? Тридцать шесть весной стукнет. Я волосы распустила и снова заколола на затылке. Хотя мне мой возраст не дают. Я мелкая и худощавая. «Маленькие собачки всегда щенки», – подумала и усмехнулась.

А, вообще, не мешало бы гардероб обновить и прическу сменить. Я даже волосы никогда не красила, все испортить боялась. Да и Сережку всегда все устраивало. Иногда просил косы распустить. Иногда? Когда говорил об этом в последний раз? Вдруг поняла, что не помню. Наверное, очень давно.

Осмотрела себя с ног до головы. Одета я ужасно: свитеру сто лет в обед. Правда, я всегда за вещами следила, на сиреневой шерсти ни пятнышка, ни узелка. Юбка чуть выше колен, плиссированная, «привет 80-е», а вот колготки с дыркой. Я их всегда до последнего донашивала. Если дырку не видно, то зашивала и таскала. На шее простенький кулончик с сердечком. Обручальное кольцо на пальце, самое простое, без камней, а в ушах сережки с крошечными бриллиантами. Муж на годовщину подарил семь лет назад. Украшения казались жалкой бижутерией в сравнении с теми, что носят мои коллеги. А что сейчас вообще носят? Кто там, в офисе, моего возраста? Людка, вроде. Она хорошо одевается, у нее любовник по заграницам мотается. А чего это я вдруг про гардероб вспомнила? Можно подумать, я еще раз в метро поеду.

В туалет зашла Карина, молодая секретарша нашего босса. Она бросила на меня критический взгляд и наклонилась к зеркалу, чтобы подкрасить губы. Я осмотрела ее с ног до головы и вдруг поняла, что рядом с ней выгляжу теткой, одетой с вещевого рынка. Карина одевалась по последней моде. Почему-то раньше, я если и замечала, то было как-то фиолетово. А сейчас присмотрелась – блузка модная с низким вырезом и круглыми разрезами на рукавах, манжеты украшены стразами. Цвет ярко-алый. Широкий пояс подчеркивает осиную талию. Черная трикотажная юбочка-карандаш, узкая, с разрезом на боку. Образ дополняют туфли с высоченными шпильками. Карина согнула ногу в колене и разрез немного разошелся. Я увидела кружевную резинку чулок. Телесного цвета с легким блеском. Чулки. Я никогда их раньше не носила. Даже в мыслях не было. А зачем? Можно подумать, кто-то заметит. Вдруг стало обидно. Интересно, если я одену такие чулки, Сережка обратит внимание?

Я бросила взгляд на симпатичное личико секретарши. Накрашена довольно безвкусно, но косметика дорогая. На шее болтается колье из трех цепочек, сведенных вместе. На запястье браслет. Очень изящный, с камушками. На пальцах сверкают кольца. Я вздохнула, достала из сумочки помаду и подкрасила губы. Карина ушла, а я взглянула в зеркало и скривилась. Хорошо хоть накрасилась с утра. Неброско, но лицо свежее. Хотя наносить макияж я умела. Курсы когда-то окончила, даже хотела дело свое открыть. Но что-то остановило. Что именно? Ааааа. Я забеременела и не переносила запахи, а потом все деньги на новорожденного ушли. В туалет заглянула Светка:

– Ну, ты куда пропала? Уже четверть часа тут стоишь. У тебя встреча, забыла? Ты на машине?

– Нет, Свет, машину Сережка забрал.

– Черт. Придется такси брать. Клиент уже звонил, спрашивал, когда будешь.

Я зло захлопнула сумочку.

– Иду. Вызывай такси.

Когда назвала адрес таксисту, тот скептически приподнял одну бровь.

– Крутой райончик. Блатной, я бы сказал.

А мне какое дело? Хоть Манхэттен. Главное – проекты клиенту показать и новый контракт получить. Парень увидел, что я не отреагировала, и надавил на педаль газа. Я расположилась на заднем сидении. Эти таксисты – еще тот народ, вечно пристают, по жизни ищут приключений на пятую точку. Я этого никогда не понимала. Мне нравилось, что я всегда знаю о своих планах на завтра, послезавтра, на неделю вперед. Я вообще консерватор и ненавижу перемены. Все должно быть складно. На работе меня за это уважали – ни одного опоздания за все шесть лет, ни одного прогула. Пара больничных, когда Ванюшка болел. Я даже с температурой на работу выходила. Таблеток наглотаюсь, – и вперед с песней. Совесть не позволяла, чтобы Сережа за двоих пахал. Ему и так тяжело, света белого не видит. Зато из долгов вылезли, машину купили. Теперь ремонт сделаем. Моя мечта – подвесные потолки, жалюзи на окнах и централизованный кондиционер. Мебель должна быть строгой и четкой, но не слишком вычурной, в восточном стиле.

Я замечталась и не заметила, как прибыли по адресу. Когда выглянула в окно, захотелось присвистнуть. Живут же люди! Домик трехэтажный, весь утопает в цветах. Забор метра два в высоту.

Из-за него только и видно, что черепичную крышу на красивых рифленых столбах. Я расплатилась с таксистом и взяла чек. Деньги мне выдали в бухгалтерии, потом надо будет отчитаться. Я нажала кнопку домофона и нервно поправила за ухо выбившуюся прядь.

Ворота отворились, я зашла во двор. Не ошиблась – вовсю цветут пионы. Астры уже отцветают – начало октября на дворе. Меня досмотрел охранник, спросил документы и отвел к парадному входу. Шикарный особняк. Все из мрамора. Стекла сверкают даже в пасмурный день, отражают деревья, словно зеркала. Дверь распахнулась, и мужчина в дорогом элегантном костюме впустил меня в дом.

– Александр Николаевич ждет вас в приемной.

Можно подумать, я знаю, где здесь приемная. К счастью, меня проводили до самых дверей. От удивления и восхищения у меня отвисла челюсть. Я таращилась на красивое убранство дома, оценивая со вкусом продуманный дизайн. Вот это домик! Светка была права: такой клиент – это золотая жила.

Передо мной распахнули двойные двери, и я вошла в огромную приемную, размером с самую большую комнату в нашей квартирке. Я-то, наивная, считала, что она у нас огромная. Звук моих шагов заглушал ковер, идеально чистый, ни соринки. За столом сидел мужчина. Он тут же поднялся и пошел ко мне навстречу. Дверь за мной затворилась. Я смотрела на хозяина дома с интересом. Видный мужчина лет пятидесяти пяти, подтянутый, не полный. Волосы полностью седые, но без лысины. Аккуратно зачесаны назад. Гладко выбритое лицо, моложавое, свежее. Очень живые глаза. Появилось странное ощущение, что я его уже раньше где-то видела, притом совсем недавно. Но где? По телевизору? В газете? Имя «Царев Александр Николаевич» ни о чем мне не говорило.

– Оксана Владимировна? Доброе утро.

Он вежливо пожал мне руку. Пальцы теплые, приятные. И рукопожатие не сильное, но очень уверенное.

– Прошу.

Царев показал рукой на кресло. По-джентельменски отодвинул, предлагая сесть. Я подчинилась. Мягкое, ортопедическое, кожаное. Оно словно обняло меня со всех сторон и приняло форму моего тела.

– Вы голодны?

– Нет, спасибо.

Мне стало неловко. Во всей этой окружающей меня роскоши я чувствовала себя немного жалкой.

– Мне рекомендовали вас как молодого профессионала с большим опытом работы.

Я улыбнулась.

– Преувеличивают, как всегда.