Трикс. Дилогия - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 7

Иен замер, покосился на Трикса.

– С какой стати? – возмутился Трикс. – Указом его величества короля Маркеля, берега реки на два шага от воды являются его королевской собственностью! И любой честный житель вправе причалить где угодно!

Стражник засмеялся:

– Ученые! Гляди, ребята, какая нынче мелюзга образованная!

– Порют мало… – лениво отозвались из-под навеса.

Стражник посерьезнел.

– Причалить – да сколько угодно. Это ты прав, малец. А вот столб причальный – собственность барона Галана. Привязать к нему лодку стоит две монеты в день.

– Но вы можете отпустить лодку по течению бесплатно! – снисходительно добавил его товарищ.

Трикс молча полез в карман и достал серебряную монету.

Стражники замолкли.

– Сдачу, – велел Трикс.

– Это… – Стражник замялся. – Другой нет?

Трикс достал золотой.

Еще трое стражников вышли к лодке. В глазах у них появились и жадность, и опасение. Мальчишки-оборванцы, которые не боятся достать золото при стражниках?

А вдруг они имеют на это право?

– Привяжи лодку, да покрепче! – швыряя серебряную монету под ноги стражнику, велел Трикс. – А ты, – он ткнул в первого попавшегося из его товарищей, – проводишь нас к благородному Тору Галану.

Теперь глаза стражников настороженно шарили по ребятам. До незадачливых охранников причала наконец-то дошло, что у Трикса благородный выговор, а одежда хоть и грязная, но из дорогих тканей.

– Просим прощения, – поднимая и протягивая обратно Триксу монету, сказал молодой стражник. Если вначале Триксу показалось, что он в группе на вторых ролях, то теперь стало ясно – напротив, старший караула. – Гостям барона, само собой, платить не надо. А как доложить-то вас?

– Трикс Солье, наследник со-герцога Солье, – отчеканил Трикс. – Со своим верным оруженосцем, Иеном, кавалером Весла.

Глаза у стражника округлились. Видимо, слухи уже достигли владений Галана.

– Прощения просим, – повторил он, – ваше со-сиятельство. Будет немедленно доложено. Эй, Хомяк, живо к господину барону!

Пузатый стражник поднялся и затрусил к замку, клацая бронзовым нагрудником летних доспехов. Остальные тоже встали навытяжку.

– Не угодно ли… – молодой стражник замялся, – освежиться? Пиво?

Трикс подумал, что с такими манерами парень в стражниках не засидится, а быстро дорастет до лакея. И даже посмотрел на необожженный глиняный кувшин, соблазнительно стоящий в теньке под навесом. Но ответил достойно:

– Покуда скорбь о моих благородных родителях еще свежа, я не могу предаваться житейским радостям.

Судя по лицам стражников, слова произвели должное впечатление. Трикс переступил с ноги на ногу и задумался, чем бы закрепить эффект. Возможно, поведать о своем героическом бегстве из плена? Но бегство не слишком-то героический поступок, да и не бежал он вовсе. К тому же слишком много чести простым стражникам.

К счастью, замок Галана и впрямь был невелик. Пузатый стражник уже спешил обратно, смешно размахивая руками. Шагов за десять замедлил движение, чтобы отдышаться и торжественно объявил:

– Повелением его светлости высокородного барона Галана…

Хотя Иен и стоял за спиной Трикса, как подобает приличному оруженосцу, но Трикс явственно почувствовал: его новый приятель готовится сигануть обратно в лодку.

– …со-сиятельству Триксу и его оруженосцу Иену предложено гостеприимство и отдых в стенах замка!

Выдохнув, стражник добавил:

– Велено вас со всей любезностью препроводить в большую гостевую комнату и умыть с почестями. Барон будет ждать вас к ужину.

Кроме слова «препроводить» Триксу все понравилось. В хрониках и летописях слишком часто препровождали в тюрьму или на плаху.

Со всей любезностью, конечно.

Иен бодро прошел от стены с окном до стены с дверью и воскликнул:

– Ха! Восемь шагов! Какая же у них малая гостевая, если это большая?

– Малая – меньше, – разъяснил Трикс. – Это большая, не сомневайся. Мы тут три года назад на вечернюю попойку останавливались, когда к старому князю Дилону ездили. Или четыре, – добавил он, помедлив.

– И все тут поместились? – удивился Иен.

– Почему все? На кровати спали отец с матерью, мне на лавке у окна постелили.

Иен с сомнением посмотрел на лавку.

– Я же тогда меньше был, дубина, – сказал Трикс. – А у дверей спал капитан стражи… А вся челядь – в малой гостевой. А прислуга во дворе и на конюшне…

В дверь постучали, но открыли не дожидаясь разрешения. Вошли два крепких лакея в выцветших ливреях цветов барона Галана: возвышенное желтое на благородном синем. Они с натугой тащили здоровенную деревянную лохань, полную горячей воды. Следом суровая немолодая особа несла два холщовых полотенца и ковшик с куском мягкого травяного мыла.

Трикс приободрился. Все-таки подобающие почести ему оказывали.

Как только слуги вышли, Трикс разделся и бесцеремонно залез в лохань.

– А я? – обиделся Иен.

– Ты сегодня уже купался. Забыл? И вообще, оруженосец всегда моется после своего господина.

Иен засопел, пробормотал, что раз уж он сегодня купался, то ему бы и вымыться первому. И уселся у окна, разглядывая двор замка.

Трикс намылился, с особым удовольствием взбил пену на голове. Подумал, что обливать господина водой – дело оруженосца, но приказывать Иену ничего не стал, а сам взялся за ковшик. Все-таки оруженосец Иен неопытный, низкого происхождения и потому от природы непочтителен.

Приведя себя в порядок, Трикс вытерся грубым, но чистым полотенцем, оделся. Сказал:

– Можешь помыться, мой верный оруженосец.

Иен нагнулся над лоханью, подозрительно посмотрел на покрытую грязной мыльной пеной воду. Сунул в воду палец, внимательно изучил и вытер о штаны. Со вздохом сказал:

– Я, наверное, мыться не буду. Я уже мылся сегодня. А два раза в день мыться – это плохая примета.

– Как хочешь. – Трикс не стал спорить. Это даже хорошо, что оруженосец будет чумазее своего господина. – Когда начнется торжественный ужин в мою честь – встанешь за спиной, понял? Когда я подниму правую руку, подашь туда салфетку. Когда протяну тебе тарелку, можешь с нее все доесть, прежде чем передать лакею. И не забывай подливать вино, понял? Бокал должен быть полон.

– Понял, – грустно сказал Иен.

– Ты не бойся, – успокоил его Трикс. – Я буду ровно половину съедать, а потом отдавать тебе. И перед тем как подливать вино, можешь допивать остатки из бокала. Я скажу, что это знак моей особой милости.

Иен повеселел.

Барон-рыбак совсем не изменился с тех пор, как Трикс с родителями гостил в его замке. Только пузо выросло еще больше, лицо стало багровее, нос покрыла красная сеточка жилок. Галан восседал на позолоченном деревянном троне, положенном по его положению. Маленькую баронскую корону, золотой ободок с одним-единственным красным камнем, он как раз снял и вытирал со лба пот.

Но взгляд барона остался цепким, умным, памятливым. Он мимолетно глянул в сторону остановившихся перед троном ребят – и Трикс понял, что его узнали.

Узнали, но промолчали.

Баронские чада с домочадцами, сидящие за накрытым к ужину небогатым столом, тоже молчали. И жена – тощая, носатая, с зачесанными в гладкий узел черными волосами. И двое средних детей – сын лет десяти и девочка лет семи, старшие служили оруженосцами или пажами при домах соседних баронов, младших кормили няньки, к столу их не звали. И два младших брата барона – тоже толстые и пропитые, но по причине безземелья и безденежья к тому же еще и мрачные. И капитан баронской стражи – мужчина бравый, весь в шрамах, но в небогатых доспехах и с нервно дергающимся от старой раны правым веком.

Колдуна у барона-рыбака не было. Колдуны не любят селиться в бедных замках мелких баронов. А замок был беден – витражи в окнах потемнели и почти не пропускали свет, с трона кое-где отстали тонкие листочки сусального золота, ковры под ногами протерлись, в канделябрах горело по одной свече, и не восковой – сальной…