Томек в стране кенгуру - Шклярский Альфред Alfred Szklarski - Страница 18

VIII

Советник из Мельбурна

Смерть тигра от пули Томека взбудоражила экипаж «Аллигатора». Ведь только счастливый случай позволил избегнуть трагического исхода. Если бы вместо Смуги был кто-нибудь другой, не столь опытный в обхождении с дикими животными, то очутившись в одиночестве, наедине с тигром, наверное, погиб бы. Все единодушно признали, что смертельный выстрел в тигра был единственным средством спасти людей. Был составлен подробный акт, в котором излагались события в их последовательности; дело в том, что перед погрузкой в порту Коломбо на судно животные были застрахованы от несчастных случаев, и надо было позаботиться о страховой премии.

Томек стал героем дня. Капитан Мак Дугал лично поздравил его с меткой стрельбой. Вильмовский гордился сыном и был совершенно счастлив. Ведь не было сомнения в том, что Томек спас жизнь Смуги, да заодно и свою. Конечно, среди похвал, пришедшихся на долю Томека, тепло упоминалось имя боцмана Новицкого, обучившего мальчика мастерской стрельбе.

Смуга подарил Томеку на память о пережитом опасном приключении новенький барабанный револьвер системы Кольт, вместе с кобурой, поясом и патронами.

Пока все это происходило, корабль полным ходом приближался к берегам Австралийского континента. «Аллигатор» должен был прийти в Порт-Огаста, расположенный в южной части Австралии. Там наших звероловов ожидал зоолог Карл Бентли, директор зоологического сада в Мельбурне. По договору с фирмой Гагенбека, директор должен был принять участие в экспедиции в глубь материка в качестве советника.

Томек с нетерпением ждал прибытия судна в Австралию. Ему хотелось увидеть этот самый маленький и позднее других открытый материк[22]. Томек прекрасно помнил овальную форму этого материка, со слабо изрезанными берегами, недаром он целые часы просиживал над картой Австралии, знал он понаслышке и длиннейший на земном шаре Большой Барьерный Риф, который на протяжении двух тысяч километров замыкает доступ к берегам Австралии с северо-восточной стороны. Подробно знакомясь с картой Австралии, Томек не раз дивился большому количеству пустынь на этом континенте: «Большая песчаная пустыня», «Пустыня Гибсона», «Большая пустыня Виктория»[23] – читал он на карте, и видел в воображении необозримые просторы, сплошь покрытые песком, или часть суши, называемой в Австралии, по-английски «скрэб», заросшую непроходимой чащей карликовых акаций и эвкалиптов, а также огромные пространства покрытые острой, как нож травой «спинифекс». Немногочисленные территории, пригодные для жизни человека, окружены здесь с востока длинным горным хребтом[24], а с запада страшными пустынями. Правда, отец рассказывал Томеку, что европейские поселенцы сумели прекрасно освоиться с этим негостеприимным краем, но все же мальчик стал понимать, почему англичане в свое время избрали Австралию местом ссылки преступников.

Томек уже знал в общих чертах историю Пятого континента. Австралия была открыта голландцами только лишь в XVII веке. Но исследования Австралии были начаты гораздо позднее, англичанами. Первым европейцем, прибывшим к восточному побережью континента, был Джемс Кук[25], который открыл Залив Ботани[26] вблизи нынешнего Сиднея. Восемнадцать лет спустя, капитан Филлип[27] выгрузил там первый транспорт каторжников и основал первую на континенте английскую каторжную тюрьму.

Длительное время Австралия пользовалась худой славой у европейцев. Уже это одно вызывало у Томека неприятное чувство, к тому же он вспомнил, что во время охоты придется так или иначе вступить в опасные отношения с дикарями, аборигенами Австралии. Ведь придется охотиться на территориях, еще не завоеванных европейцами. До сих пор Томек знал представителей коренного населения Австралии только по фотографиям в книгах. Они выглядели не очень дружелюбно. Это были полунагие с коричневым цветом кожи мужчины, отличавшиеся приплюснутым носом, толстыми губами и буйными, черными, курчавыми волосами на голове. Тела их были покрыты шрамами татуировки и полосами, нарисованными белой краской, в руках они держали копья или бумеранги. Особенно бумеранги возбуждали сомнение. Недаром австралийские дикари принадлежат к самым примитивным племенам в мире.

«Ого! Они, конечно, не любят белых, – размышлял Томек. – Кук не сумел с ними договориться. Они не приняли от него даже блестящих стекляшек, цветного полотна и продовольствия. Разве это не Кук сказал, что несомненно дикари желали только одного – чтобы мы поскорее убрались восвояси?»

«Впрочем, я им не удивляюсь! – продолжал думать Томек. – Кому желательно, чтобы его родной край завоевали чужеземцы?»

Рассуждая так, Томек стал сильно сомневаться в гостеприимном приеме их экспедиции аборигенами Австралии. Поэтому он воспользовался первым удобным случаем, чтобы поговорить об этом со Смугой и отцом.

– Я несколько опасаюсь, захотят ли австралийские дикари помогать нам во время охоты, – сказал Томек однажды. – Ведь они, по всей вероятности, никогда не слышали о фирме Гагенбека, который снарядил нашу экспедицию за дикими животными.

– Я тоже совершенно уверен, что австралийцы не знают Гагенбека, – ответил Смуга, – но я надеюсь, что за хорошее вознаграждение они с удовольствием примут участие в нашей охоте.

– Значит, мы их просто наймем для помощи в охоте, – удивился Томек.

– Вот именно. Так мы и намерены поступить, – пояснил Смуга. Я думаю, что это обойдется дешевле, чем приезд соответствующего количества людей из Европы. Мы всегда во время экспедиций пользовались услугами местного населения.

– Меня интересует, хорошо ли относятся австралийцы к белым? – спрашивал Томек, пытаясь до конца развеять свои опасения.

– Мне не приходилось слышать о какой-либо серьезной борьбе австралийцев с поселенцами, – вмешался в беседу Вильмовский. – Вообще австралийцы очень добродушны и гостеприимны, хотя у них достаточно причин ненавидеть белых колонизаторов.

– Почему? – удивился Томек.

– Следует помнить, что в первые годы колонизации Австралии на местное население посыпались неисчислимые беды. Их уничтожали, пользуясь любым поводом, угощали даже отравленной едой и водкой. Особенно ужасная судьба постигла бедных тасманийцев, которых убивали с такой жестокостью и беспощадностью, что уничтожили их поголовно. Последняя тасманийка умерла еще в 1876 году.

– Это ужасно, – прошептал возмущенный Томек.

– Европейцы при завоевании новых континентов не останавливались ни перед чем. Во всех случаях местное население вынуждено было отдавать им свои лучшие земли, полностью подчиниться или погибнуть. Тех из аборигенов, которые пытались заявить о своих справедливых правах, безжалостно убивали, обвиняя их в дикости, враждебности и некультурности. Так происходило в Африке, так было в Америке, Австралии и Тасмании.

– Скажи, папа, много ли коренных австралийцев живет теперь в Австралии? – продолжал спрашивать Томек.

– Пожалуй, наберется еще несколько десятков тысяч человек. Они, в основном, живут в глубине континента и в северо-западной части, наименее пригодной для жизни,

Несколько успокоенный Томек, продолжал рассматривать виднеющиеся вдали обрывистые берега Южной Австралии.

На пятьдесят шестой день после выхода из Триеста «Аллигатор» вошел в глубоко врезавшийся в материк Австралии залив Спенсера. Сразу же после того как был отдан якорь в Порт-Огаста, Вильмовский привел на корабль зоолога Карла Бентли, уже несколько дней ожидавшего их прибытия. Для участников экспедиции, поляков, появление его было приятным сюрпризом. Здороваясь с Томеком, он неожиданно спросил его на польском языке: