Томек у истоков Амазонки - Шклярский Альфред Alfred Szklarski - Страница 9

Матео испуганно глядел на приготовления индейцев и вполголоса крикнул:

– Ко всем чертям! Скорее, нажимай на весла! Это индейцы тикуна!

– Тикуна! – подтвердил Габоку.

Тем временем тикуна уже спустили лодки на воду. Некоторые из них спешно натягивали тетивы луков. Увидев это, Матео повернулся к Смуге и сказал:

– Если они нас догонят, не говорите, сеньор, что мы направляемся к ягуа. Эти племена враждуют друг с другом! Лучше всего – бежать от них, как можно дальше!

Следуя примеру Матео, Габоку и остальные гребцы стали грести усерднее и сильнее. Лодка быстро отошла от берега к середине реки.

Погоня продолжалась уже около двух часов. Несколько каноэ с тикуна на бортах медленно, но уверенно нагоняли лодку. Смуга все чаще поворачивался к ним, измерял на глаз оставшееся расстояние и, наконец, сказал:

– Нам, пожалуй, не избегнуть столкновения. У них больше гребцов, притом со свежими силами…

– Мы можем остудить их рвение несколькими пулями, – предложил Уилсон.

– Плохой совет, – укоризненно сказал Габоку. – Если мы убьем хотя бы одного из них, остальные тогда уж наверное не прекратят погони. Вскоре настанет ночь, да и гроза собирается. Может быть нам удастся оторваться от погони!

– Авантюра нам не сулит ничего хорошего, – признал Смуга. – Давайте лучше все как один возьмемся за весла!

Лодка значительно ускорила ход. Расстояние между погоней и беглецами перестало сокращаться.

Предсказание Габоку вскоре сбылось. Прежде чем на землю спустилась ночь, тяжелые, свинцовые тучи закрыли горизонт. На воде показались пузыри от крупных капель дождя, потом пронесся сильный порыв ветра. Как только сверкнули первые молнии, тикуна повернули каноэ и исчезли во мраке быстро наступившей ночи.

Габоку сразу же направил лодку к берегу. Необходимо было немедленно поискать укрытия на суше. На мутных водах бурной реки показались плывущие стволы вырванных с корнями деревьев и большие кучи тростника, грозившие лодке столкновением и даже гибелью.

Как только лодка пристала к берегу, сюбео вытянули ее на сушу, а потом, используя стволы растущих деревьев в качестве опоры, соорудили обширный шалаш, дающий возможность спрятаться от потоков воды, лившей с неба. Когда путешественники, промокшие до нитки, очутились под крышей шалаша, сооруженного из веток, листьев и лиан, буря разразилась на полную мощь. О том, чтобы развести костер нечего было и думать, поэтому Уилсон раздал провиант сухим пайком. Все ели в молчании. Из-за усталости, вызванной длительным походом на лодке и бегством от индейцев тикуна, никому не хотелось говорить. Путешественники развесили в шалаше гамаки и легли спать во влажных постелях.

Смуга долго лежал с открытыми глазами, вслушиваясь в звуки доносившиеся из сельвы. Через некоторое время гроза несколько притихла, и только обильный дождь шелестел в густых кронах деревьев. В шалаше слышалось дыхание спящих людей. Рядом со Смугой, с правой стороны, находился гамак, на котором спал Матео. Смуга не связал его на ночь. Ведь все были достаточно измучены и должны были хорошенько отдохнуть перед дорогой, во время которой еще не мало приключений и неожиданностей придется переживать путешественникам. Смуга не спал, опасаясь какого-либо подвоха со стороны Матео.

Время тянулось медленно… Смуга улыбался в темноту, вспоминая молодых друзей, Томека Вильмовского и Салли, которые в это время находились в Лондоне, на расстоянии тысяч и тысяч километров от него. Томек Вильмовский заканчивал этнографический труд на тему о жизни папуасов Новой Гвинеи. В последнем письме, полученном Смугой, Томек подробно описывал свою работу, не преминув указать, что ею заинтересовались некоторые члены Королевского географического общества в Лондоне, пользующиеся в мире ученых непререкаемым авторитетом.

Смуга радовался успеху Томека, которого любил, как собственного сына. Ведь Томек, желая стать знаменитым путешественником, всегда стремился во всем подражать ему, Смуге. С волнением вспомнил Смуга первое совместное путешествие в далекую Австралию, во время которого паренек признался в желании быть похожим на него. Смуга очень жалел, что теперь Томека нет с ним. На Томека можно было во всем положиться. Он обладал необыкновенным даром привлекать к себе людей и интуицией, благодаря которой во время охотничьих экспедиций выходил целым из самых опасных приключений. То, что Томек прибыл бы к нему по первому требованию, несмотря на любые препятствия, было Смуге приятно.

Размышляя так о юном друге, Смуга вслушивался в дыхание спутников. С соседнего гамака раздавался мощный храп. В такую бурную ночь нечего было опасаться нападения тикуна. Кроме того, суеверные индейцы вообще редко отваживались ночью ходить по сельве. Они верили, что по лесу бродят злые духи, которых они очень боялись. Таким образом, раз Матео спал, как убитый, Смуга мог бы тоже соснуть хотя бы часок. Закрыл глаза. Постепенно стал засыпать.

Смуга проснулся внезапно, как будто от толчка, но, следуя давней привычке не сделал ни одного движения. Медленно приоткрыл веки. Гроза утихла, дождь почти совсем прекратился. В шалаше царил полумрак; через входной проем проникали лучи ночного светила. Смуга несколько мгновений внимательно прислушивался. Но в шалаше царила полная тишина, прерываемая только дыханием спящих. Смуга подумал, что его разбудил крик какой-то птицы. Однако заснуть уже не мог, ему мешало внутреннее чувство неопределенной опасности. Вдруг Смуга понял от чего проснулся

– Матео перестал храпеть. Смуга весь превратился в слух…

Ему показалось, что где-то вблизи раздался легкий шорох, будто кто-то провел рукой по стволу дерева, к которому был привязан гамак. Смуга вспомнил, что именно там, на суку, он вечером повесил пояс с револьвером.

«Матео крадет оружие», – подумал Смуга.

Но даже если это действительно было так, Смуга не мог ничего предпринять. Прежде, чем он сорвался бы с гамака, метис угодил бы его ножом или пулей. Поэтому Смуга продолжал притворяться спящим, равномерно дыша и не делая движений. Из-под приоткрытых век внимательно наблюдал за проемом в стене шалаша, освещенным лунным светом. Вдруг сделалось совсем темно.

«Матео вышел, – рассуждал Смуга. – Закрыл проем своим телом».

Через мгновение лунный свет опять засиял в проеме.

Смуга бесшумно соскочил с гамака на землю. Одно движение руки, и он убедился, что Матео нет в гамаке. Быстро ощупал пояс с револьверами, висевшими на суку. Кобуры опустели.

Смуга осторожно подошел к выходному проему. Но будил никого. Каждая секунда промедления облегчала Матео бегство. Смуга прислушался. Услышал шорох в кустах на берегу реки. Догадался, что Матео намерен бежать на лодке. Для него это был превосходный способ бегства, потому что нечего было и думать о преследовании его без лодки, по суше. Кроме того, бегство на лодке не оставляло никаких следов, могущих облегчить погоню.

Смуга выбежал из шалаша и, прячась за кустами, направился к берегу, где стояла лодка. Удивился, заметив, что длинная тяжелая лодка уже на половину спущена на воду. Как видно, Смуга недооценивал силу Матео. Нельзя было терять ни минуты времени. Если Матео удастся выплыть на середину реки, он несомненно исчезнет. Смуга не мог бы задержать его выстрелом, так как в спешке не захватил с собой оружия.

Матео как раз подхватил руками корму лодки, пытаясь столкнуть ее на воду. Смуга подбежал к беглецу. Ударом по шее он свалил Матео на землю. Оглушенный Матео, быстро встал на колени. Как видно, он узнал Смугу, потому что рука его потянулась к рукоятке револьвера. Смуга ударил его в подбородок. Матео растянулся на спине. Прежде чем ему удалось вскочить на ноги, Смуга набросился на него всей тяжестью тела. У Смуги был немалый опыт в рукопашной борьбе. Поэтому вскоре, выкрученная назад правая рука Матео затрещала в суставах. Матео застонал от боли.

Смуга вытянул у него из-за пояса револьвер и сказал:

– Ты дурак, Матео! Живым ты от меня не уйдешь, – дулом револьвера Смуга коснулся спины Матео. – Встань! – приказал он.