Глубина. Трилогия - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 3

   Волосы были потные, я вытер их валяющейся на стуле рубашкой, сел за компьютер, проверил кабель, идущий от виртуального костюма на дип-плату компьютера. Костюм работал, слегка притормаживая движения, словно я шагал по песку. Левую ногу подволакивало чуть сильнее – опять сбоит программа. Ладно, потом откалибруем.

   Надевать шлем – все равно что совать голову в духовку. Вот гаденыши из «Аль-Кабара», окружили себя максимально неприятными условиями…

   Я вновь смотрю на виртуальный мир, но пока он условен, как дешевый мультик. Зернистое изображение, красивый, но грубоватый рисунок. Большего компьютер вытянуть не может.

   Да и не надо. Что такое глубина без человека?

   Я моргнул, расслабился, пытаясь войти в виртуальность самостоятельно. Конечно, ничего не получается. Я не в пустыне, я дома за клавиатурой… Пришлось протянуть руку и набрать команду.

   deep

   А теперь – «ввод».

   Поверх пустыни вспыхивает многоцветье дип-программы. Секунду я еще вижу экранчики, мягкую подкладку шлема, потом сознание начинает плыть. Мозг пытается сопротивляться, но куда там! Дип-программа действует на всех.

   Вот только попадаются – с частотой один на триста тысяч – люди, не утрачивающие до конца связи с реальностью. Способные самостоятельно выплывать из глубины. Дайверы.

   Я, например.

   Волк ухмыляется мне.

   – Промочил горлышко, богатырь?

   – Да.

   Оглядываю себя – все ли в порядке? Мое тело в виртуальности – нехитрый рисунок, транслируемый компьютером на ту или иную точку Диптауна и его окрестностей. А вот меч на поясе и вещички в сумке – не просто рисунок. Это «ярлычки», пусковые фрагменты программ, которые сейчас станут необходимы.

   – Действуем так, – решаю я. – Через мост я иду сам. Потом выношу трофеи, и сматываемся.

   – Тебе решать, – соглашается волк.

   Я иду по песку, горячий ветер не унимается, даже кажется, что песчинки покалывают глаза. Это уже не заслуга шлема. Это мой мозг воспринимает то, что должен был бы воспринимать в настоящей пустыне.

   Статуя все ближе и все реальнее. Рогатая голова с оскаленной пастью, бугристые от каменных мускулов лапы. Ифрит, наверное. Слабоват я в арабской мифологии. В левой руке ифрита сжата тонкая нить.

   Мост из конского волоса.

   Начинаю карабкаться по ноге чудовища. Как нелепо сейчас выглядит мое тело в пустой квартире – подергивающееся, подтягивающееся за воздух… не отвлекаться…

   Последний метр – самый трудный. Опираюсь о шипастое каменное колено, пытаюсь уцепиться за ладонь – не получается. Наверняка у законных посетителей «Аль-Кабара» есть какой-то иной путь…

   Мне же приходится вначале забираться на гранитный фаллос чудовища. Слышу, как волк хихикает. Блин. Ему смешно…

   Наконец я на ладони. Пробую нить ногой она слегка покачивается. Как струна. Внизу, далеко-далеко, скалы и голубая змейка реки.

   – Смелее, герой! – кричит волк.

   Не могут рядовые виртуальщики ходить по этому мосту. Что-то не так…

   Ладонь, на которой я стою, вдруг начинает дрожать и медленно сжимается. Мост-нить дрожит, готовый порваться. А надо мной нависает оскаленная морда ожившего монстра.

   – Кто ты? – ревет он так, что закладывает уши. По-русски, между прочим!

   – Гость! – кричу я, пытаясь вырвать ноги из хватки гранитных пальцев.

   Монстр хохочет:

   – Гость не приходит с запретным!

   Указательный палец правой руки несется ко мне, словно намереваясь расплющить. Невольно жмурюсь. Но монстр лишь тычет пальцем в меч.

   Да, это не простенькая беззащитная программа-водитель «Дип-проводника». Это отличная сторожевая система с псевдоинтеллектом на порядок лучше «Виндоус-Хоум». Как же он определил мой родной язык?

   – Гость не приходит незваным!

   – Меня позвали!

   – Кто?

   Придется идти ва-банк…

   – Ты не вправе слышать его имя!

   – Я вправе делать все, – сообщает монстр.

   И пальцы сжимаются.

   Теперь должен произойти выход в реальность. Как следствие «смертельного» воздействия. Иначе – мозг может вообразить самый настоящий болевой шок, со всеми последствиями.

   Только самоубийца отключит предохранители дип-программы.

   Или дайвер.

   Мое изуродованное тело валяется на ладони монстра. Череп расплющен, один глаз смотрит в пыльное жаркое небо, другой – в каменный ноготь. Ифрит громко, удовлетворенно хохочет, потом кричит:

   – Ты, пришедший в облике волка, запомни его судьбу!

   Ага, вот как он определил язык… слышал наши разговоры.

   Однако ему не хватило «ума» понять, с кем имеет дело…

   Монстр снова каменеет. Я выжидаю еще секунду, потом встаю. Тело медленно собирается воедино. Нормальный пользователь дип-технологии сейчас очнулся бы в реальности, перед укоризненно верещащим компьютером.

   Учитывает ли сторожевая программа «Аль-Кабара» существование дайверов?

   Монстр неподвижен. Я мертв, давно мертв… Осторожно ступаю на волосяной мост…

   – Кто ты?

   Опять… Видимо, он реагирует именно на касание «моста». Хрен редьки не слаще.

   – Тот, кто не в твоей власти, – отвечаю я.

   – А в чьей же власти ты?

   Что-то новенькое.

   – Аллаха, – говорю наугад.

   На этот раз монстр прихлопывает меня свободной рукой, так что я частично перетекаю за края ладони. И назидательно произносит:

   – Не тебе вспоминать имя Великого, вор.

   Волк катается по песку от хохота. Я вижу это тем глазом, что уцелел.

   Да, юмор у программы скорее американский, чем арабский. Лежу, размышляя. Встаю снова. Чудовище пока неподвижно.

   – Вика, есть обход? – спрашиваю я.

   – Это единственный внешний канал, – немедленно сообщает мой компьютер. Голос плывет и теряет интонации… и впрямь надо память докупать… – Все прочие линии «Аль-Кабара» открываются лишь по внутреннему приказу.