Томек среди охотников за человеческими головами - Шклярский Альфред Alfred Szklarski - Страница 18

– Скажите, капитан, ведь мы не оставим несчастных туземцев в руках пиратов?! – воскликнула Салли.

– Дело трудное, – с сомнением сказал Станфорд. – Работорговцы, как правило, набирают на службу людей из самых подонков общества, авантюристов, преступников, каторжников, бежавших из ссылки на Полинезийские острова, вообще людей, стоящих вне закона. Они способны пойти на все. Без борьбы они свою добычу не отдадут!

– Ну, что ж, поживем – увидим! – ответил Новицкий, грозно насупив брови. – Я выполню свой долг!

– Что ты думаешь делать? – снова спросил Смута. – Если ты намерен ударить первым, то бушующий циклон, лучший наш союзник!

– Ты прямо-таки читаешь мои мысли! – ответил капитан Новицкий. – Я решил вывести пиратское судно из строя. Тогда они будут вынуждены принять наши условия.

– Значит ты стремишься избежать открытого боя? – с недоверием спросил Смуга. – Я думал, что ты намерен каким-нибудь способом освободить рабов и с их помощью ударить на пиратов.

– У нас тогда было бы численное преимущество, – добавил Томек. – Их можно расковать, воспользовавшись тем, что беснуется буря...

Новицкий тяжело вздохнул. Он с превеликим удовольствием расправился бы с пиратами в открытом бою, но капитан «Ситы» нес личную ответственность за безопасность корабля и экипажа. Новицкий тряхнул головой, словно пытаясь отвести искушение и сказал:

– У меня самого руки чешутся, как только вспомню о подлецах-работорговцах, но я не имею права подвергать опасности своих людей. Расправлюсь с пиратами и без кровопролития!

Смуга и Томек остолбенели от изумления. До сих пор Новицкий никогда не пытался избегнуть борьбы. Совсем наоборот, он часто сам искал случая ввязаться в драку. Они ожидали, что и теперь капитан воспользуется моментом. Новицкий, как видно, заметил их изумление, потому что сразу же стал оправдываться:

– У меня на борту две женщины... Кроме того, освобождение рабов нам ничего не даст. Они нас не знают, а всех белых они ненавидят. Как возбудить у них доверие, и как объяснить им, что мы хотим помочь? Мы можем рассчитывать только на собственные силы.

– Я не подумал об этом! Вы правы, капитан, отец будет гордиться вами! – восторженно воскликнул Томек.

– Согласен, на «Сите» ты командир! Как ты думаешь вывести из строя пиратское судно? – спросил Смуга.

– Мы испортим рулевое управление на их корабле! – ответил Новицкий.

– Замечательная идея! – похвалил Томек. – Но если они начеку, и охраняют судно, придется драться?!

– Ну что же, тогда вы все будете свидетелями, что я пытался избежать кровопролития, – ответил Новицкий с трудом подавляя радость, охватившую его при одной лишь мысли о возможности открытой борьбы.

– Можете рассчитывать на меня, капитан, – серьезно сказала Наташа.

– На всех нас, – добавила Салли. – Я проберусь вместе с вами на пиратское судно. Буду стоять на страже, пока вы...

– Не говори глупостей, голубушка! – прикрикнул на нее Новицкий. – Хвалю за отвагу, но это мужское дело. Прикрывать меня будут Смуга и Томек. Кто из вас поможет мне сфабриковать мину?

– Я! Мне приходилось уже делать бомбы для моих товарищей в России, – предложила Наташа.

– Прекрасно, давай, иди в мою каюту. Как только циклон чуть ослабнет мы начнем дело.

Не прошло и двух часов, как на койке капитана лежала готовая, довольно большая коробка, завернутая в брезент. Новицкий вызвал в кают-компанию весь экипаж «Ситы». Трое смельчаков явились одетыми в плотно прилегающие брюки и рубашки, темного цвета. Они были подпоясаны кушаками с заткнутыми за них револьверами и длинными охотничьими ножами.

– На время моего отсутствия на судне команду поручаю Рамасану, – кратко заявил Новицкий. – Вот тебе, Рамасан, моя капитанская фуражка, но лучше не носи ее! Она тебе велика, и ветер может ее унести!

– Есть, капитан! – по уставному ответил Рамасан.

– Я уже привык к ней, сидит на голове, как приклеенная. Теперь слушай внимательно: если на пиратском корыте послышатся выстрелы, и мы не вернемся до рассвета, немедленно на всех парусах пойдешь в Порт-Морсби. Там обо всем доложишь губернатору. Тот уж будет знать, что ему делать.

– Есть, капитан.

Распоряжения капитана Новицкого оказали на присутствующих гнетущее впечатление, но сам капитан, видимо, нисколько не был взволнован предстоящей опасностью. Смуга и Томек тоже держались бодро. За ужином Томек быстро покончил с едой и стал утешать испуганных девушек, которые даже не дотронулись до еды. Бальмор не мог оторвать глаз от Томека, потому что сам чувствовал страх при одном лишь воспоминании о пиратах...

Рамасан со своими людьми вступил на вахту. Остальные члены экипажа ждали в кают-компании, когда буря позволит приступить к делу. Однако Рамасан вошел в кают-компанию только лишь за каких-нибудь три часа до рассвета.

– Сагиб капитан, буря несколько утихла! – доложил он.

– Шлюпка готова? – спросил Новицкий.

– Так точно, готова! Двоих я назначил на весла.

– Поехали! Снимите ботинки, возможно нам придется плавать, – сказал Новицкий, вставая с кресла.

В темноте они вышли на верхнюю палубу. Дождь еще шел, но ветер несколько приутих. Из своей каюты капитан Новицкий вынес большую, тяжелую коробку завернутую в брезент, и бутылку с письмом-ультиматумом[58] к пиратам. Все это он осторожно погрузил в шлюпку. Подпоясался веревкой с крюком на конце и сел у руля. Томек нежно простился с Салли, которая вполголоса просила его поберечь себя, и занял место в шлюпке рядом со Смугой. Два моряка вскочили в шлюпку только после того, как она была спущена на воду. Оттолкнулись от борта.

Новицкий направил шлюпку к берегу. Некоторое время они молча шли на веслах вдоль берега, окружая лагуну. Томек и Смуга помогали матросам, потому что довольно сильное волнение норовило выбросить шлюпку на берег. По их лицам струился пот. Однако вскоре они заметили темный силуэт пиратского судна. Ни на палубе, ни на мачтах не было огней. Свист ветра и грохот волн заглушали все звуки.

Капитан Новицкий смело подвел шлюпку к борту судна в носовой его части, с правой стороны. Таким образом, шлюпка очутилась между кораблем и береговой линией. Шлюпка слегка коснулась якорной цепи, торчавшей из клюза[59]. Смуга и Томек, ухватившись за цепь, подтянули шлюпку вплотную к борту корабля. Новицкий привязал шлюпку к цепи. Знаком приказал им придерживать цепь, чтобы не звенела, а сам стал взбираться по ней. Вскоре он очутился у самого клюза, овального отверстия, из которого выходила якорная цепь. Ухватившись рукой за край клюза, капитан подтянул все тело вверх. Придерживаясь ногами, он свободной рукой развернул веревку с крюком, которой был подпоясан. Зацепил крюк за фальшборт судна.

Соблюдая осторожность, Новицкий мягко ступил на палубу и присел, спрятавшись за балюстрадой фальшборта. Внимательно осмотрелся кругом. Никого не заметил и, крадучись направился к стоявшей в нескольких метрах от него рулевой рубке. Короткая волна, ударяя в левый борт судна слетка раскачивала его. На мокрой палубе было скользко, так как дождь все еще продолжал идти.

Медленно и осторожно ступая, Новицкий пробрался к рулевой рубке. Заглянул туда. Всего лишь на расстоянии вытянутой руки в рубке сидел вахтенный. Закрытая капюшоном и опущенная на грудь голова, свидетельствовала о том, что вахтенный спит. Новицкий достал из-за пояса револьвер. Тихо скользнул в рубку. Рукояткой револьвера ударил вахтенного по голове; рукой поддержал падающее тело. Достал из кармана бечеву и кляп. Быстро сорвал капюшон и брезентовый плащ. Опытной рукой завязал вахтенному рот, всадив туда предварительно кляп. Связал матроса по рукам и ногам. Забросив его себе на спину, Новицкий направился на полубак. Там он положил потерявшего сознание вахтенного у фальшборта и привязал его к балюстраде. Обеспечив себя с этой стороны, Новицкий направился к противоположному борту. Троекратно подергал за веревку с крюком на конце, давая сигнал товарищам, что путь свободен. Вскоре на борту появился Смуга, а вслед за ним – Томек. Соблюдая осторожность, они втянули на борт тяжелую коробку.