Томек среди охотников за человеческими головами - Шклярский Альфред Alfred Szklarski - Страница 15

Тем временем «Сита» бойко шла на север. Уже давно остался позади проход, известный под названием прохода Флиндерса, по которому можно пройти к городу Боуэн; дальше к северу яхта миновала проход Магнетик-пассаж, потом – проходы Графтон, Крузер, Ларк и вблизи небольшой группы островов Оспри-риф, стала наконец отходить от коварного Барьера.

С этого момента Томек большую часть дня стал проводить в навигационной рубке, чтобы вести корабельный журнал, и записывать туда все события, случившиеся во время плавания. Кроме результатов навигационных наблюдений и расчетов, а также распоряжений и приказаний по кораблю, в журнале отмечались все встреченные на пути суда, пройденные острова, мысы, маяки, приметные точки на побережье, причем Томек, будучи прекрасным географом, давал в журнале интересные сведения по географии пройденных мест. Капитан Новицкий с интересом читал поучительные замечания своего любимца, а поскольку сам не любил марать бумагу, приказал Томеку вести журнал, даже во время своей вахты. Томек не жаловался на дополнительную работу; часто он разнообразил монотонную вахту, определяя положение яхты на карте морских корабельных путей, которая со стороны походила на негатив географической карты с морями, усеянными таинственными знаками и материками, представленными в виде белых пятен.

Как раз кончалась вахта Томека. Он уже определил положение судна, нанес его на карту и сделал соответствующую запись в журнале. За истекший час скорость яхты значительно снизилась. Несмотря на это, Томек отправился на капитанский мостик в прекрасном настроении. До Порт-Морсби оставалось не больше полутора суток пути. Оттуда должно было начаться сухопутное путешествие в глубину таинственного острова.

Томек остановился у борта. «Сита» медленно шла по глади открытого моря. Большие паруса висели на реях почти неподвижно. Ничего странного в этом не было. В тропиках бывают полосы затишья, где воздушные течения почти неощутимы. Жара усиливалась.

«Хорошо бы немного дождя для прохлады» – подумал Томек. С удовольствием отметил, что небо на северо-восточном горизонте как бы несколько потемнело. Томек знал, что в зоне затишья в вечерние или предвечерние часы почти ежедневно проходят дожди.

В это время на палубе показался Збышек Карский. По трапу он поднялся на капитанский мостик. Остановился рядом с Томеком.

– Твой отец прав, утверждая, что путешествия многому учат, – сказал он, обмахиваясь носовым платком, как веером. – Во время уроков географии я не раз задумывался почему самый большой океан Земного шара назван Тихим. Мне казалось, что огромные водные пространства чрезвычайно опасны. Мне ведь приходилось столько читать о грозных тайфунах и циклонах[51]. А на самом деле действительность развеяла опасения. Огромный Тихий океан и в самом деле ведет себя тихо и совсем не страшен.

Томек улыбнулся и весело ответил:

– Только не говори так при капитане Новицком! Ты помнишь, как он возмущался нашими восторгами по поводу красоты коралловых рифов? Я, конечно, не так суеверен, как он, но в море не чувствую себя уверенно. Эти воды назвал Тихим океаном Фердинанд Магеллан[52], который за три месяца своего путешествия через весь океан ни разу не переживал бури. В зоне пассатов такие периоды затишья бывают часто. Но мне уже приходилось переживать циклон в открытом море.

– Ты мне никогда об этом не говорил! Когда это было? – с любопытством спросил Збышек.

– Это было мое первое боевое крещение во время путешествия в Австралию. Я тогда здорово перепугался.

– Разве циклон возник неожиданно и захватил вас врасплох?

– События происходили довольно быстро, – ответил Томек. – Сначала на горизонте появилась небольшая, черная как смола, тучка. В воздухе царила необыкновенная тишина. Только короткая волна стала будоражить поверхность моря. Вскоре небо покрылось темными тучами. Упали первые капли дождя, потом начался ужасный ливень. Ветер подул со страшной силой. Корабль, взлетая на водяные горы и падая вниз в морскую пучину, трещал по всем швам, словно вот-вот готов был развалиться.

– Томек, посмотри-ка на горизонт! – вдруг перебил его встревоженный Збышек. – Небо почернело совсем так, как ты рассказывал только что!

Томек стал пристально всматриваться в небо на северо-востоке. Темноватая полоска на горизонте, на которую он уже обратил внимание раньше, теперь сильно почернела. Томек насупил брови и побежал в навигационную рубку. Вскоре он снова показался на палубе.

– Беги, зови капитана! Давление резко упало! – воскликнул он.

Не прошло и двух минут, как на капитанский мостик поднялся Новицкий. Видимо, его внезапно разбудили от послеобеденного сна, потому что он на ходу застегивал пуговицы кителя.

– Барометр падает, капитан, – докладывал взволнованный Томек. – Посмотрите, пожалуйста, на норд-ост!

Новицкий посмотрел на небо, потом отправился в навигационную рубку. Томек шел за ним следом. Старый морской волк взглянул на барометр и сразу же склонился над картой.

– Это что? Приближается циклон, да? – тревожно спросил Томек.

– Как пить дать. Можешь быть уверен, – ответил капитан. – Кто сейчас у руля?

– Джемс Бальмор...

– Пусть его сменит Рамасан, – приказал Новицкий. – Командуй всех наверх! Надо сменить паруса. Прежде чем циклон дунет на нас, на мачтах должны быть штормовые паруса[53], понятно?! Я тем временем посмотрю в бинокль. Здесь где-то неподалеку находятся коралловые острова. Хорошо бы спрятаться в какой-нибудь тихой лагуне.

Томек выбежал из рубки. В предвечерней тишине раздались острые звуки свистка. Весь экипаж немедленно выбежал наверх. Новицкий довольно улыбнулся, услышав первые команды Томека.

«Молодец паренек!» – подумал капитан. – «Придет время – назначу его своим заместителем...»

Вооружившись огромным морским биноклем, капитан вышел на мостик. Он долго изучал горизонт; потом нагнулся к отверстию рупора, намереваясь предупредить рулевого об ожидающих судно маневрах и заодно проверить его готовность.

– Алло, у руля! – крикнул он в рупор.

– Есть, сагиб капитан, рулевой слушает[54], – был ответ.

Довольный ответом, Новицкий улыбнулся, он знал Рамасана как образцового матроса. На него можно положиться во всем.

– Быть наготове! – приказал капитан. – Три оборота влево!

– Есть, быть наготове, сагиб капитан! Три оборота влево, – как эхо ответил Рамасан.

Новицкий опять приложил бинокль к глазам. На палубе все еще слышались пронзительные свистки команд. Экипаж работал напряженно, потому что порывы ветра уже вздымали безмятежную прежде гладь океана.

Не прошло и часа, как главные штормовые паруса захлопали на мачтах. Капитан ежеминутно давал команды по акустическому телефону. Управляемая опытной рукой яхта, смело разрезала короткие, словно сердитые волны.

Офицеры, включая Бентли, поднялись на капитанский мостик. Приложив бинокль к глазам, Новицкий пытался что-то высмотреть на западной стороне.

– Томек говорил, что ты намерен переждать циклон в укромной лагуне, – сказал Смуга. – Что-нибудь уже видно на горизонте?

В этом районе, судя по карте, должны быть коралловые острова, где в случае нужды можно спрятаться и переждать бурю, – ответил Новицкий.

– Пока что я ничего не заметил, – вмешался Томек.

– Не печалься, браток, волна сейчас высокая и трудно с расстояния заметить островок, только чуть-чуть возвышающийся над водой, – утешил Томека капитан. – Как только его, наконец, заметим, свернем паруса за несколько минут.

Воцарилось довольно долгое молчание. Черные тучи на западе огромным полукругом покрывали небо. Порывистый ветер – авангард циклона – ударял в паруса «Ситы», все время ускоряя ее ход.

– Не лучше ли совсем свернуть паруса? – наивно спросил смущенный Бентли. – Ведь циклон может нас догнать прежде, чем найдем какую-либо пристань, и тогда порывы урагана могут перевернуть яхту вверх килем.