Упреждающий удар - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 13

– Вы говорите без акцента, но вы не мароманн…

– Вообще-то на Эпике не принято обсуждать происхождение, но для вас я готов сделать исключение. – Руфус обозначил любезную улыбку. – Значительная часть сектора Звездного скопления Урма и система Урма-17, в частности, это навеки нейтральная зона. Так записано во всех базовых соглашениях между всеми расами. Жемчужина системы планета Эниум формально считается вильдерской. Но она находится очень далеко от основных вильдерских миров и здесь особые условия существования. По этой причине здесь нет вильдеров. Такой вот парадокс. Их пытались завозить сюда смаглеры, но это закончилось печально. Вильдеры массово сходили с ума от здешних причуд мироздания. Поэтому на Эниуме поселились дактианские отщепенцы, мароманнская некондиция и прочие нестандартные представители продвинутых космических рас. Но даже для представителей этих рас жизнь здесь оказалась не сахар. Поэтому люди быстро забыли обо всех предрассудках и сформировали свободное общество. Не такое, как на Марободе или Аррадакте, а действительно свободное. То есть саморегулируемое и справедливое. Насколько это вообще возможно.

– Вы ушли от вопроса, – вклинился в монолог Бозе.

– Я подвожу к ответу. Генетически я дактианец, вы правы. Но воспитан мароманнами. Знаете, как в слезоточивых сериалах – родители пустились на поиски лучшего мира, но врезались в шальной астероид. Взрослые погибли в катастрофе, а выживший ребенок после долгих скитаний обрел семью и нашел свое счастье там, где не ожидал. Такие истории происходят довольно часто и в реальной жизни. На Эниуме вообще никто не смотрит в генетическую карту ребенка. Считается, что воспитание может компенсировать любые врожденные недостатки. И, знаете, иногда это работает. Допустим, глава моего поселения генетически сайтен, а большая часть населения Антабиума происходит от мароманнов. Если помните историю, в девяностых годах с Маробода хлынула большая волна переселенцев.

– Когда отказались от лагерей для переформатирования некондиции. – Бозе кивнул. – Отлично помню. А говорите, у нас нет свободы.

– Изгнание вместо заключения? – Руфус усмехнулся. – Демократично. Впрочем, это дело Народной Диктатуры Маробода, не наше.

– К делу давайте, – приказал Хауэр. – Озвучивайте цену, и разбегаемся.

– Минуточку, командор, – попросил Бозе. – У нас есть еще одна загвоздка. Мы не знаем, куда бежать.

– Бежать?

– Вы же сказали – разбегаемся. Но куда? С кем нам связаться, чтобы получить нужную информацию?

– Я думал, ты знаешь, док.

– В общих чертах, да, знаю. Но конкретно… – Бозе выразительно уставился на Руфуса.

Тот не стал надувать щеки.

– Слушаю вас, доктор…

– Борис Бозе.

– Так я и подумал… Борис. – Мартин Руфус кивнул. – Вы знаете язык своих далеких предков? Это впечатляет. Что вы ищете на Эниуме?

– Информацию. – Борис всем видом показал, что большего посреднику не скажет, пусть Руфус и был откровенен.

– Самый частый поисковый запрос. – Мартин вновь усмехнулся. – Что ж, теперь вы точно обратились по адресу! Делишки в порту для меня нечто вроде хобби, а вот поиск информации… можно сказать – профессия. Даже призвание.

– А если бы нам потребовалась акушерка, вы стали бы лучшим дамским врачом Эниума? – спросил Сайрус, скептически взглянув на Руфуса.

– Нет, но нашел бы вам такого врача за минуту, – невозмутимо ответил посредник. – Информация это действительно моя стихия.

– Хорошо, – снова взял нить разговора в свои руки Бозе. – Организуйте нам доступ к сети Эниума. О цене договоримся.

– Доступ к сети на самом деле свободный, – Руфус потер подбородок. – Но я понял, чего вы хотите. Вам нужна вся возможная информация, включая фортанскую инфомозаику, но в привычном формате. И тут без специалиста не обойтись. Что конкретно следует выделить из всех потоков, пространств и массивов?

– Это мы сами выделим, – отрезал Хауэр. – Ваше дело – нас подключить.

– Да будет так. – Руфус взглянул на Бозе. – Можно устроить это прямо здесь, но… это столпотворение будет отвлекать. Предлагаю перейти в более укромное местечко.

– В номера? – вновь усмехнулся Сайрус.

– В библиотеку.

– Куда? – Вопрос задал Рем, но удивление отразилось и на лицах у мароманнов.

Все трое знали, что такое библиотека, но чисто теоретически. Для них это было чем-то вроде древнего капища. Слово вроде бы мощное, но смысл его основательно подернут туманом. Так и с библиотекой. Хранилище бумажных носителей информации – книг – представлялось чем-то вроде редчайшего подвида музеев.

Книги вживую видел только Сайрус. Во-первых, несколько экземпляров хранились в Императорском пантеоне человечества, за толстым бронестеклом, а во-вторых, у дактианцев было принято клясться на верность Аррадакту, положив руку на томик Конституции. Впрочем, это была не настоящая книга. Обложка была живая, страницы из перепонок, как у лягушек, а текст пигментный, схожий с пятнами на коже у тех же амфибий. Дактианцам было проще выращивать такие вот «книги» из генматериала земноводных, чем печатать настоящие фолианты, ломая голову над древними технологиями.

Мароманны не видели книг вообще. Даже в музеях. Впрочем, речь о «правильных» мароманнах. «Некондиционный» доктор Борис Бозе не только видел настоящие книги, а еще и владел ими. Тремя. Две были на языке – предтече мароманнского, а одна на русском, на языке тех самых очень далеких предков Бориса. Книги передавались как семейная реликвия по наследству и считались самым ценным сокровищем всего рода. Даже ценнее наследия другой ветви предков, древнего меча, ловко загнанного кем-то в трещину большого камня.

«Меч в камне – символ теперь уже невесть чего, а книги – конкретная информация, источник нашей самоидентификации», – так говорил дед Бориса и многозначительно дырявил узловатым пальцем воздух над макушкой.

– Позвольте прояснить кое-что. – Мартин Руфус, похоже, остался доволен произведенным эффектом. – В галактике множество освоенных миров, где хозяйничают разные космические расы, но везде есть своего рода «связующая нить», есть нечто общее – доступная информационная среда. Заметьте, вильдерские миры я не исключаю. Там тоже существует своя сеть для обмена информацией, и работает она не только локально, в масштабах их звездных систем. Благодаря смаглерам она худо-бедно интегрирована и в гиперсеть.

«Впервые об этом слышу, – вдруг вышла на связь с Бозе и Хауэром неугомонная Маритта. – Смаглеры, может, и держат связь с гиперсетью, но нас к ней не подпускают. Мне скучно! Можно я буду подслушивать?»

«Только не мешай, – разрешил через синтетика Хауэр. – Борис, я возьму связь с Мариттой на себя, не отвлекайся».

«Понял, командор».

Вся короткая беседа прошла в режиме сеанса связи между вживленными синтетиками мароманнов и бортовым разумом «Вики-2». Внешне Хауэр и Бозе остались молчаливыми слушателями, поэтому для Руфуса и Сайруса ничего не изменилось. Дактианец по-прежнему хмурился и недоверчиво поглядывал на посредника, а тот продолжал заливаться соловьем.

– Но сейчас мы говорим о развитых мирах, где информационная среда это что-то вроде воздуха. Мы дышим воздухом и не задумываемся, почему это происходит и как. Настолько же естественным для нас стал доступ к информации в своих мирах. Мы озадачиваемся, как нам добыть информацию, лишь когда попадаем в чужое пространство, где не получается «знать, как дышать».

– Покороче можно? – спросил Хауэр. – Мы и без ваших лекций в курсе положения дел. Нам всего-то требуется найти кое-какую информацию с помощью Эниума. Обеспечьте нам полное подключение. Ко всем щупальцам этого спрута, даже к тем, что тянутся в сторону чужаков. И сделайте это в привычном нам формате.

– Вы не понимаете, командор! Чтобы подключиться ко всему, что есть в сети Эниума, надо…

– Это вы не поняли, Руфус, – повысил голос Хауэр. – Мы можем и сами разобраться. Просто хотим сэкономить время. И вы можете подзаработать на этом нашем желании. Нет, значит, нет. Ступайте с миром.