Костер на снегу - Барт Кэролайн - Страница 14

Жозеф вместо ответа стал целовать ее губы, лицо, глаза, шею… Ее грудь затрепетала под его нежной и сильной рукой. Он долго ласкал ее, потом опять прижал к себе и очень серьезно сказал:

– Девочка моя любимая, поверь мне. Я старше тебя на двенадцать лет. Я очень занятой человек, люблю свою работу, которая до сего времени была для меня всем. Иногда я расслабляюсь, в работе хирурга без этого нельзя. Способы расслабления – либо спирт, либо спорт. Я предпочитаю спорт. Иногда рядом оказывались женщины… Но поверь моему жизненному опыту: встреча с тобой – это дар свыше.

Он посмотрел на небо„ Элен тоже подняла взгляд. Звезды становились все ярче, небо из фиолетового становилось сиреневым. Молочно-белые клубы облаков под ними постепенно превратились в туманные разрывы, которые, рассеиваясь, опускались все ниже, наверное, в долину Альбервиля.

– Но откуда ты знаешь, что все, что между нами происходит, будет длиться долго? – продолжала настаивать Элен.

Жозеф смотрел на горы. Элен любовалась его четким профилем, похожим на профиль римского гладиатора из голливудского фильма. На-, конец он промолвил:

– Есть разные знания: из книг, из опыта собственной жизни, из опыта родителей и друзей. А есть Знание. Оно приходит оттуда. – Он опять кивнул в небо. – И его дает то, что люди подразумевают под понятием Высший разум или, если хочешь, Бог. Это знание просто приходит к тебе, и уже нет места никаким сомнениям.

Он наклонился к Элен и потерся щекой о ее щеку.

– Да… – кивнула она. – И я чувствую то же самое. Но только у меня иногда возникает сомнение.

– Значит, не то же самое, – убежденно сказал Жозеф. – Или ты просто боишься своего чувства. Потому, что у тебя было что-то похожее…

– Нет, не было! – воскликнула она. – У меня все контролировалось разумом. А сейчас разум сопротивляется мне.

– Моя радость, – рассмеялся Жозеф. – Это ты сопротивляешься своему мудрому разуму. Он давно все понял.

И тут Элен встрепенулась, как будто вспомнила что-то:

– Ой! Уже третий день молчит мой внутренний голос. Это мой главный оппонент и воспитатель. Значит, он во всем согласен с моим разумом. Как это интересно!

– Ну вот видишь. Все будет чудесно, поверь мне. Будут, конечно, и трудности, но мы с тобой все преодолеем и будем вместе. А теперь надо поспать, а не то завтра заснем прямо на горе… Раз-два, встали! – скомандовал Жозеф.

Взглянув последний раз на горы, оба поняли, что скоро рассвет.

– Шесть часов утра! – удивилась Элен.

– И это называется, мы провели ночь вместе, – хмыкнул Жозеф.

Они еще раз поцеловались и, размотав уютный кокон верблюжьего одеяла, почувствовали февральский холод высокогорья. Жозеф одним движением отодвинул стол с крышки чердака и легко поднял ее.

На темной лестнице они опять прильнули друг к другу. Потом спустились на свой этаж и, слегка соприкоснувшись губами, разошлись в разные стороны.

5

На завтрак Элен спустилась около одиннадцати. За окном виднелись ближние горы, дальние были скрыты густыми облаками. Солнце тоже пряталось, но видимость позволяла различать несколько опор подъемников на горе и даже рощицу дружных худосочных елок. Подошедший к столику официант сообщил ей, что вчера поздно вечером в гостиницу приехала одна дама. Именно ее автомобиль попал в лавину. Так вот, если мадам не возражает, эта дама будет сидеть за этим же столом.

– Не возражаю, – ответила Элен. – Напротив, мне интересно познакомиться с дамой, которая целый час просидела в лавине. Но где же она?

– Она уже позавтракала и пошла кататься, – сказал официант. – Все уже позавтракали, мадам. Завтрак в нашей гостинице обычно продолжается с половины девятого до десяти. Хотя мы всегда готовы обслужить наших постояльцев.

Он принес Элен яичницу с беконом и тертым сыром, апельсиновый сок, круассаны с йогуртом и чашку крепкого чая.

Где Жозеф? Наверное, еще спит, подумала она.

Но в этот момент он вошел в зал и направился к столу Элен.

– Доброе утро, радость моя! Я с трудом проснулся. Хорошо, во сне вспомнил, что нас с тобой ждет катание по целине.

Не дожидаясь, пока подойдет официант, он взял вилку Элен и начал с аппетитом поедать ее яичницу, пока она пила сок.

– Ешь, ешь, мой милый, ты ужасно проголодался, я знаю, – улыбнулась она, гладя его по светлой, коротко стриженой голове.

Опытный официант уже шел к столику с подносом.

– Я повторил заказ, мадам не возражает? – со скрытой улыбкой он понимающе смотрел на них.

– Большое спасибо, вы очень проницательны, месье! – Элен лучезарно улыбнулась доброму человеку.

– Когда ты должен заехать за Софи? – поинтересовалась она.

– Мы договорились, что она сама в два часа поднимется на главном подъемнике наверх и там я ее встречу. Так что у нас с тобой около двух часов. А мы еще не одеты…

В двенадцать часов Элен и Жозеф уже поднимались по канатной дороге. На этот раз, кроме них, в кабинке было еще три человека – муж с женой и мальчик лет десяти, видимо, только что спустившиеся по трассе и снова ехавшие наверх. Пока они ехали на подъемнике, муж и сын объясняли даме ее ошибки, убеждая, что при катании в глубоком снегу надо сильнее сгибать колени и чуть больше отклоняться назад, чтобы лыжи не зарывались в снег. Та весело смеялась и говорила, что не умеет кататься в таком глубоком снегу. Муж и сын уговаривали ее учиться, но она сказала, отмахиваясь от них:

– Вы катайтесь, а я посижу в кафе наверху, выпью кофе. Когда накатаетесь, заходите за мной.

Элен и Жозеф молча смотрели друг на друга, улыбаясь и слушая милую семейную перепалку.

Объявление на верхней станции подъемника гласило, что открыты только нижние трассы. Канатные дороги, поднимающие на самый верх, вследствие сложной снежной обстановки, сегодня работать не будут.

– Через день-два снег слежится, подморозит, наверх доберутся ратраки, которые сейчас утюжат нижние склоны, и трассы откроют, – пояснил Жозеф.

– Ну и ладно, сегодня нам хватит и нижних трасс, – согласилась Элен.

Готовясь к спуску, она натянула маленькую светло-зеленую шерстяную шапочку, которую вытащила из кармана куртки. Темные очки решила не надевать. Жозеф всегда катался без шапки, хотя таскал ее в кармане. Небольшие темные очки он, как и Элен, носил в кармане на случай яркого солнца. Щелкнув застежками креплений и надев палки на руки, они подмигнули друг другу. Оба были готовы к новым испытаниям.

– Вперед? – Не скомандовал, а спросил Жозеф.

Вперед, – четко ответила Элен и добавила: – Только не очень быстро, ладно? Пока не привыкну. Я давно не ходила по такой глубокой целине.

Жозеф оттолкнулся палками и поехал. За шлейфом легкого снежного пуха, сразу поднявшегося вслед за ним, виднелась только его светлая голова, красиво развернутые плечи, руки, согнутые в локтях, и палки, попеременно касающиеся склона и отмечающие начала сопрягающихся поворотов. Элен не могла оторвать взгляда от зрелища такой легкости преодоления глубокого снега. Жозеф остановился метрах в семидесяти ниже по склону. Он поднял лыжную палку и махнул ею, приглашая Элен повторить его полет. Элен знала, как надо ехать по мягкому глубокому снегу, но ей давно не приходилось этого делать. Ей стало немного боязно, что у нее не получится так, как надо. Но она бесстрашно заскользила вниз по склону. Чуть откинувшись назад, она старалась освободить носки лыж, чтобы облегчить им движение в снегу. И неожиданно для нее повороты стали получаться, как будто сами собой. Она поняла – главное, ритмично и четко сгибать и разгибать колени. Она ехала, не видя своих лыж, с каждым поворотом на ее коленях нарастал слой снежного пуха, но катиться было легко.

Остановившись рядом с Жозефом, Элен с изумлением и восторгом воскликнула:

– Какое чудо, как легко ехать, все получается само собой! Как будто не едешь, а плывешь, и снег держит тебя, как вода. Я первый раз ощутила такое!

Жозеф счастливо улыбался, лукаво глядя на свою ловкую, умную, красивую девочку. Необыкновенную девочку…