Проклятие золота - Шклярский Альфред Alfred Szklarski - Страница 19

Техаванка во второй раз в течение столь непродолжительного времени облегченно вздохнул. Он избежал грозной опасности, которая могла роковым образом завершить упорное преследование табуна. Умывшись, он взял оружие, сумку, волчью шкуру и снова поднялся на возвышенность, сразу почувствовав дуновение ветра, появившегося, наконец, после долгих безветренных и сухих дней. Ветер нес свежий влажный холод. Это был верный знак, что после знойного дня вечером может разразиться гроза. На горизонте появились тяжелые темные тучи.

Хитрый Змей сбежал с возвышенности и быстро направился к белым обрывистым холмам неподалеку. Именно туда побежали мустанги.

Прериевые собачки, скакавшие у нор своих подземных поселков, лаяли при виде Хитрого Змея. Ручей поблизости от холма был обильнее. Поэтому из зарослей появилась антилопа. Удивленная, она остановилась на мгновение, после чего быстро исчезла в кустах. Над ручьем поднялась пара куликов 31. Их громкий протяжный крик заставил Хитрого Змея быстро вытащить лук и стрелы. Один кулик, прошитый острым наконечником, упал на землю. Тут же под ногами Хитрого Змея прошмыгнул большой заяц. Хитрый Змей добил птицу ножом и поднялся.

Вскоре он был уже у обрывистого склона холма. У ручья росли ясень и дикий хлопчатник. Вокруг разносился запах диких роз. Не теряя времени, Хитрый Змей собрал сухие ветки. С помощью огнива жены, которое он всегда брал в поход, развел огонь. Потом ощипал кулика. Разрезанное на кусочки мясо начал печь над огнем. Разводить костер было рискованно: это была территория, где охотились враждебные вахпекутам пауни. Однако перед решающим броском на табун надо было поесть.

Тем временем небо затянули черные тучи. Крутые обрывы потемнели, степь стала мрачной. Вдали прокатился сильный гром. И вскоре в листьях деревьев зашелестели крупные капли дождя. Неподалеку от костра пробежали два больших белых волка и быстро скрылись среди холмов. Черноту неба прорезала ослепительная молния. Треск грома протяжным эхом разнесся среди обрывов. И тотчас же послышался грохот. Холодный, пахнувший сыростью ветер, зашевелил высокую траву. Дождь перешел в сильный ливень. Вода залила костер. Гроза набирала силу.

Потоки воды, стекавшие по земле, молния, гром и грохот ошеломили Хитрого Змея. Он спрятался под обрывом и испуганно слушал беснующуюся стихию. Шаман Красная Собака не раз говорил, что гром был мощным хлопанием крыльев большой черной птицы, падавшей с вершины горы. Когда птица била огромными крыльями о воду, возникала молния. Именно теперь Хитрый Змей вспомнил страшную судьбу одного чародея, который побеждал громы. Однажды, когда приближалась гроза, чародей, вооружившись луком, стрелами, волшебным бубном и свистулькой из крыла орла, вбежал на холм. Он визжал, свистел, бил в бубен и стрелял в небо из лука, чтобы испугать и прогнать грозовые тучи. Это оскорбило большую черную птицу, которая ударом молнии убила чародея.

Встревоженный воспоминаниями, Хитрый Змей сидел, съежившись, под обрывом. С суеверным страхом смотрел он в черное небо, раздираемое ослепительными молниями. В их необыкновенном блеске крутые склоны холма, деревья и кусты приобретали очертания фантастических существ, о которых рассказывали старцы долгими зимними вечерами. Мрачная степь казалась каким-то волшебным урочищем. Сам Красная Собака в великой тайне поведал внуку, что в холмах, рассеянных среди степей, он своими глазами видел необычных зверей и чудовищ, превращенных в камень Великим Духом. Может, именно эти чудища сейчас, во время грозы выходили из скал?

Хитрый Змей не знал древней истории родного края, который так любил. И все, чего не понимал, приписывал сверхъестественным волшебным силам. А ведь эти превращенные в камень чудовища на самом деле были окаменевшими остатками давно вымерших животных, обитавших когда-то на американском континенте 32. Именно территория Великих равнин в древние времена была родиной бесчисленных видов животных, часть которых еще жила, когда первые ловцы из азиатского континента вступили на американскую землю. Потом и первобытные звери, и охотники таинственно исчезли.

Стихия безумствовала почти всю ночь. Только перед рассветом небо вызвездилось. Озябший, продрогший Хитрый Змей вышел из укрытия. Набросив на себя волчью шкуру, он направился к обрывам, среди которых еще до грозы исчезли мустанги. Вскоре небо посветлело. После ночного ливня над землей распростерлась фиолетовая дымка. Ливень смыл следы табуна. Оказавшись среди обрывистых склонов холмов, Хитрый Змей пошел уже крадучись, внимательно прислушиваясь. Он приближался к скалистой котловине. Узкий вход в нее частично заслоняли карликовые кусты. Вдруг из котловины послышались тихое ржание и фыркание лошадей.

Хитрый Змей сразу же припал к земле и на четвереньках подкрался к кустам. Сердце в его груди билось, как молот. В нескольких десятках шагов от входа в котловину щипали траву два мустанга. Среди них был облюбованный Хитрым Змеем пегий жеребец. Сквозь поднимавшуюся над землей дымку были хорошо видны остальные лошади.

Молодой ловчий быстро осмотрелся. Слева крутой, почти вертикальный склон обрамляла узкая горловина лощины, с правой стороны, тоже недоступной, были валуны и скальные обломки. Туман еще скрывал то, что было в котловине, поэтому догадаться, есть ли у нее открытый вход с противоположной стороны, было трудно.

Хитрый Змей не терял времени на размышления. Туман был его союзником. Сбросив на землю волчью шкуру, сумку, колчан, арканы. Хитрый Змей отложил и дубинку, оставив только нож. Одетый в набедренную повязку и кожаные штаны, он обвязал себя в поясе двумя короткими арканами, а длинный, завершавшийся петлей, взял в руку. Потом начал пробираться сквозь кусты к валунам справа от котловины. Вскоре он был уже среди них. И под их укрытием продолжал подбираться к мустангам.

Наступило безоблачное солнечное утро. Туман постепенно рассеивался. Хитрый Змей оказался напротив первой группы мустангов. Дно котловины было песчаным, усеянным камнями. Лишь на склонах кое-где росли травы и карликовые кусты. Мустанги спокойно пощипывали траву, грызли кусты. Они еще не чуяли преследователя, притаившегося в нескольких шагах от них между валунами.

Хитрый Змей с благодарностью подумал, что Великий Дух на этот раз благосклонно отнесся к его просьбе. Даже малейшего дуновения не доходило до дна котловины, что значительно облегчало подход к пугливым лошадям. Трудно сказать, ошибался ли индеец относительно влияния сверхъестественных сил, однако удача сейчас действительно сопутствовала ему. Выбранный жеребец подходил все ближе к правому склону котловины. Вскоре он остановился и начал щипать кусты прямо у валуна, за которым притаился ловец.

Взяв в правую руку свернутый, завершавшийся петлей аркан, Хитрый Змей, соблюдая максимальную осторожность, поднялся на валун. Прямо перед собой он увидел хребет мустанга, который, наклонив голову, объедал молодые побеги.

Терять время больше было нельзя. Хитрый Змей встал во весь рост, поднял правую руку, раскручивая аркан для достижения требуемого размаха.

Только теперь жеребец вдруг поднял голову. Огненным взглядом он оглядел ловца, расширил ноздри, предупредительно заржал и резко отступил. В это мгновение в воздухе просвистел аркан, раскрытая петля зависла над головой мустанга, а затем опустилась на его гибкую шею. Дикий жеребец, будто под ударом бича, завизжал, подскочил всеми четырьмя лапами, а потом попытался бежать длинными скачками. Наклонившись вперед, Хитрый Змей изо всех сил уперся ногами в валун, однако аркан потащил его, и молодой индеец упал спиной на твердый размокший песок. Несмотря на боль, он не выпустил аркан.

До этого тихая котловина наполнилась ржанием, визгом и топотом лошадей. Табун разбегался в ужасе. Жеребец попытался было последовать за остальными, но Хитрый Змей, который стал серым от боли, уже успел подняться. Чуть наклонившись вперед, он уперся ногами в мокрый песок. Жеребец так и не успел совершить полноценного скачка, зарывшись копытами в землю. Коварная петля затянулась на его шее. Жеребец наклонил голову и резкими движениями пытался сорвать аркан. Но Хитрый Змей не ослаблял захват, с каждым шагом аркан в его руках становился все короче, от мустанга его отделяли уже несколько шагов.