Господин барон - Дулепа Михаил "Книжный Червь" - Страница 39

– Времени нет. И желания. Последние лет пятнадцать.

– Зря, сейчас появилось много хороших сериалов.

– Я недавно включил телевизор и понял, что большинству актеров нужно перед съемками ломать пару пальцев. Тогда у них будет хоть что-то правдоподобное в глазах.

– О, может, это только у вас дома такое? Хотя…

Один диск выскользнул, я неудачно попытался его поймать, отбив прямо под ноги стоящему рядом Норману. Тот вдруг замер, потом быстро нагнулся и, схватив диск, тут же спрятал за спину:

– Э-э, господин барон, у вас еще много, можно я это пока посмотрю? С друзьями? Очень давно очень-очень хочу посмотреть! Именно этот сериал!

– Бери, конечно, только…

– Спасибо! Я пойду, всегда хотел посмотреть именно его! Мы это, в нашей комнате будем, если что!

Проводив взглядом удирающего пажа, я обернулся и тут же наткнулся на фон Шнитце, озадаченно смотрящего в спину обычно довольно сдержанного парня.

– Странно, Александэр. Как правило, молодежь предпочитает фантастику или юмор. Какой сериал вызвал у него такой интерес?

– Да там что-то по книгам какого-то Мартина. Не помню название, скопом брал, кажется, про игры. Пусть смотрят, не жалко. Дети, все бы им игрушки!

Управляющий покивал, соглашаясь.

– Кстати, Эгельберт, почему все магазины в городе работают только до шести вечера?

– Таков закон.

– Почему не отменили?

– Это наш закон.

– Лодыри!

– Ничуть, Александэр. Просто любим проводить время в кругу семьи, а не в поисках места, где можно потратить деньги.

Ничего против я сказать не смог. Всем бы так…

– Господин барон, я должен предупредить вас о госте. – Фон Шнитце вдруг сделался очень официален, наклонился ко мне и понизил голос: – Вы знаете, что я не склонен к пустым обвинениям, но этот человек может доставить очень много хлопот! Я бы на вашем месте был очень, очень осторожен!

Начало интригующее. Окликнув пробегающего слугу, я сунул ему стопку дисков, а сам повернулся к управляющему и вопросительно поднял бровь.

– В замок с визитом пожаловал один из двенадцати баронов, третий по старшинству.

Тон при этом у Эгельберта был весьма холоден.

– Что с ним не так?

– Он… просто будьте осторожны, Александэр! Это очень нехороший человек!

– Ну, как скажете, старина.

Гость обнаружился в моем кабинете. Пожилой сухощавый мужчина лет пятидесяти легко поднялся из кресла и с улыбкой протянул руку:

– Рад представиться, мое имя – Оливье дю Шорей, я барон фон Хюнедип и, как нетрудно догадаться, француз. Только не говорите об этом своему управляющему, старый патриот ненавидит все, что связано с моей прекрасной родиной.

– Ну что вы, у нас тут довольно терпимо. К примеру, старший над стражей – ваш соотечественник. Гасконец.

– Да?

– Ну, он так говорит.

– Вот как? Но у фон Шнитце не одна, а две причины меня недолюбливать. Во-первых, как было уже сказано, я сын своей прекрасной страны. А во?вторых, я историк-профессионал, в отличие от выдающегося, но все-таки любителя, коим является ваш управляющий. Вот-вот, он не имеет высшего образования, вы не знали?

– Ну, он, насколько я могу понять, пишет только о своей родине, знает предмет изнутри. Что, я полагаю, компенсирует некоторую нехватку классического образования?

– Увы, этого мало, мало.

– Что же привело вас в мой дом, коллега?

– Любопытство и желание предупредить. Так сказать, из профессиональной баронской солидарности.

Я поощряюще приподнял бровь, дю Шорей тут же пояснил:

– Видите ли, мой друг, случился любопытный казус. Одновременно сложились несколько условий, ставящих вас, да и нас тоже, в двусмысленное положение. По кодексу тринадцатого века, правитель эсков должен владеть замком. А единственный замок, принадлежащий частному лицу, не относящемуся к герцогской фамилии, это…

– Да, меня уже порадовали.

– Вот-вот. Затем, вы старейший барон этой земли. Ну а главное, есть такой момент, как ваша заявка на трон.

– Моя – что?!

– Заявление, что вы говорите от имени народа эсков. Припоминайте, этот юный романтик Эстейнсон ведь привез документы своего разбойника-предка? И там ясно сказано, что судьбу дани решают в поединке предводитель викингов – и предводитель эсков!

– В Эскенланде нет герцога, надо же было кому-то… – Я покрутил рукой. – Представлять интересы местных, в отсутствии, так сказать?

– Вот-вот! – Кажется, это было любимое восклицание дю Шорея. – Именно! И первый, кто сделал заявку на этот значимый статус, это именно вы, единственный владелец замка среди баронов Эскенланда.

– Я просто не хотел отдавать семь тонн серебра.

– Не важно! Главное, что вы должны быть осторожнее, мой друг. У меня есть некие связи, поэтому я сумел выяснить, что вскоре в ваш замок пожалует международная комиссия.

– Федераты обещали быть гарантом неприкосновенности Эскенланда.

Француз вздохнул:

– И они сделают все, что обещали, то есть не дадут вмешаться любому государству. Но общественные организации ничем не ограничены.

Я потер подбородок. Ну, вообще-то да, если сюда приедет какой-нибудь Гринпис и начнет качать права, что у меня здесь козлов обижают, то… мало ли.

– Спасибо, учту. Вы, господин фон Хюнедип…

– Просто Оливье, прошу без церемоний!

– Хорошо. Так вот – вы намерены принять участие в голосовании?

– О да! Последнее происходило в пятнадцатом веке, я просто не могу принять…

– Не в пятнадцатом, господин фон Хюнедип, а в шестнадцатом!

Эгельберт, надменно выпрямившись, стоял в дверях.

– О нет, господин Шнитце, именно в пятнадцатом. Потому что только при выборах Эгона Мореплавателя были соблюдены…

– Не важно! Совет собирался еще трижды!

Оба историка вдруг оказались рядом и без какой-либо подготовки стали перебрасываться аргументами, постепенно повышая голос. Первые две минуты я понимал, о чем они говорят, но потом эти двое перешли сначала на латынь, а с четвертой минуты кричали только на неизвестном мне языке, сопровождая его странными жестами. Не уверен, но что-то подобное я слышал, когда водил дочерей в кино на «Звездные войны».

– Кхм. КХМ! – Историки, как раз начавшие хватать друг дружку за грудки, недовольно на меня посмотрели, но, поняв, что невежественный иноземец всерьез намерен помешать высокоинтеллектуальной беседе, все-таки разошлись. – Итак, Оливье, благодарю за предупреждение. Вижу, вы решили изучить исторический процесс изнутри, так?

Француз, поправив сбитый в пылу короткой дискуссии галстук, согласно покивал:

– Мне очень интересны события подобного характера! Неудивительно, ведь когда-то именно французы принесли миру великий революционный лозунг! – Он покосился на надменно замершего у стены фон Шнитце, и тот мгновенно парировал:

– Да-да, как сейчас помню – «труд, семья, отечество». – Дю Шорея перекосило. Я посмотрел на Эгельберта, но тот сделал вид, что ничего такого не сказал.

– Я имею в виду идеалы свободы, равенства, братства!

– Пфф!

– И мне интересно вживую посмотреть на то, как будет твориться история. И даже поучаствовать в этом самому. Уж меня-то внесут в летописи! – Дю Шорей решил не обращать внимания на ехидного управляющего.

– Ну, это будет зависеть от того, кто станет проводить церемонию! – По голосу старого эска можно было понять, что из протоколов некоторые незначительные детали, скорее всего, исчезнут. Не давая разгореться новому спору, я вмешался:

– Ну что же, благодарю за предупреждение и визит, постараюсь подготовиться получше. – Еще несколько минут вежливо прощаясь с бароном, я выдержал, но когда управляющий, подозрительно глядя в спину уходящего гостя, вышел его проводить, упал в кресло и застонал.

Господи, да за что же мне все это? Отдохнул, называется! Я им тут что – нанялся все заморочки, накопившиеся за тысячу лет распутывать? Мало мне баронства, теперь еще и претендент на трон! Ведь не удержатся оба, растреплют про «исторический прецедент», а мне отдуваться.