Времена Бессмертных - Роман Мишель - Страница 32

- Как ты узнал? Ублюдок, только не она! Не тронь ее! – он явно сдался. Осталось только позволить ему дать ответ.

- Я убью ее, так или иначе. Что бы ты ни сказал. Но если ты объяснишь, как найти твоего друга, забравшего Аврору, я тут же, побегу за ней, и у тебя будет время спасти жену и себя.

Бруно повержено смотрит на меня снизу вверх, так предполагаю, он всю свою жизнь смотрел на богачей Олимпа, презрительно, но почти богобоязненно. Я вижу в нем себя. Страх и не понимание того, почему все должно быть настолько несправедливо, почему никто ничего не пытается изменить? Бруно смотрит на меня так, словно я – это обличенная в физическую форму надежда, и она догорает на его глазах.

Я задумываюсь о собственно выборе. О том самом, который мне вскоре предстоит. Кое о чем не знает даже Спартак. Не знали родители и сестра. Не догадывается об этом и Аврора, она и представить не может, что происходит на самом деле. Я считал, что ни за что не соглашусь на предложение Саванны, но теперь, глядя на мир охваченный истерией безумия, я готов поменять решение…

- Мэтью, мой приятель, везет твою девку на арену, там он передаст ее Старейшинам и за это получит дом. Ты найдешь его по корыту, на котором он передвигается. – произносит Бруно нужную мне информацию, и я отпускаю его.

Спартак запирает Бруно в комнате с женой и полный решимости спрашивает:

- Мы идем на арену?

- Я иду.

- И что ты сделаешь? Публично выдашь себя, дашь понять Смертным, что ты один из нас? – ухмыляясь, нарывается Афина.

- Я не один из вас. Ты, кажется, забыла, что я удерживаю вас с Авророй против вашей воли? – не желая начинать спор, но и не в состоянии промолчать, парирую я девушке. И сам понимаю, что зря ввязался.

- Да ну? Удерживаешь нас? – она демонстративно раскидывает руки в стороны, показывая, что ее ничего не держит, острая, победная улыбка сверкает на лице. – А ту, что ты похитил, уже успели перекрасть. Немыслимо!

Афина отбирает у Спартака его куртку и направляется к выходу, я останавливаю ее.

- Ты все только усложнишь. Я верну Аврору…

- Заткнись, ладно?! Все давно вышло из под контроля, ваше задание - сплошной цирк! – она раздражена и настроена воинственно, а я начинаю закипать, оттого что чувствую себя беспомощным и никчемным. Нужно бежать на арену со всех ног, но разумом понимаю – без плана я ничего не добьюсь.

И еще кое-что: Афина произнесла «задание». Она не обозначила похищение никак иначе, будто знает, что за всем этим стоит определенный человек. Это не просто ребяческая выходка, попытка сломать систему или тупое желание прокрасться на Церемонию Перехода и попытаться выкрасть плоды Дориана Блэка. Точно Афина посвящена в план, все детали которого не известны даже мне.

- Под нашими ногами уже горит земля, брат. Какой у нас план? – вмешивается Спартак и берет Афину за руку, словно они влюбленная парочка и им не хочется вмешиваться в чужие проблемы.

- Оставайся здесь. И смотри за ней – бесцеремонно показываю я пальцем на Афину, она начинает наступать на меня, готовая кажется ударить, но друг ее останавливает.

Я уже и сам не знаю, что между нами всеми происходит. Совершенно точно – я сошел с рельс изначального плана действий. Более того, я как старинный электрический поезд, потерпел крушение где-то высоко в горах и теперь несусь вниз, угрожая стать катастрофой.

- Скажи мне, что ты знаешь, что делать дальше. – оставив Афину за спиной, шепчет Спартак мне в ухо. Взгляд его наполнен тревогой. – Нам больше некуда пойти. Мы можем остаться только здесь, в Олимпе. И если ты не уверен, что дело выгорит, лучше начать выбирать правильную сторону.

- Я разберусь. Смотри за ней.

Я выскакиваю из чужого дома и бегу по широкой полосе магнитной дороги. Небо топит мраморный город хлопьями снега, пытается завалить его доверху, потушить костры, горящие далеко на арене. Я не мазохист, но в голову так и лезут представления о том, где сейчас может быть Аврора, или что уже могло случиться. Если все действительно так скверно, как рассказал Бруно, Аврору могли убить. Сжечь, повесить, застрелить… Я прокручиваю в голове выдуманные сцены ее гибели, страданий, может быть тем самым подготавливая себя к тому, что не найду ее. Такое очень даже вероятно. И тогда любым планам на будущее придет конец, я никогда не увижу Саванну снова…

Мчусь к амфитеатру, не замечая отдышки и боли в ногах, ругаю себя за то, что полный мерзавец! Хочу спасти Аврору, что бы угадить Саванне! Что, черт возьми, с моими мозгами? Где мое сердце? Дабы избежать дальнейших терзаний, сосредотачиваюсь на дыхании и цели впереди. Глубокий вдох через нос. Долгий выдох через рот. И так на протяжении всего пути. Голова более ясная, я уже знаю, что сделаю в первую очередь.

Арена высотой в Византийский небоскреб, возникает передо мной, словно поднявшееся с глубин океана доисторическое существо. Под тяжестью зримого строения, я останавливаюсь, и не в силах пошевелиться, разглядываю амфитеатр. Он походит на гигантскую чашу, с миллионом проемов и тысячью электрических факелов, торчащих по всей окружности. В сгущающихся сумерках, свет, исходящий от арены, способен превзойти даже сияние появляющейся луны. Теперь, находясь вблизи, уже не кажется удивительным, что стадион Олимпа смог вместить в себя столько народу, он – это ненасытное чудовище, пожирающее массы.

Не отрываясь от захватывающего вида арены, иду вперед, к ближайшей арке, за которой распростерлась неохватная взглядом площадь. Оказавшись у входа, я с изумлением смотрю на тысячи и тысячи людей облаченных в черные одежды, протестующих против классового гнета, восседающих (возможно впервые) на трибунах амфитеатра. Людей так много, что все они с каждым новым взглядом, превращаются в сплошное движущееся и вибрирующее месиво, целиком из черной материи. Я неожиданно осознаю, как мал и насколько может оказаться невозможным отобрать у этой толпы Аврору, хрупкую, белокурую девушку, доверившую мне свое сердце. Я вдруг осознаю, что против всех, присутствующих здесь, что мне глубоко наплевать, за что они борются и насколько важна справедливость. Я не могу отдать им ее, я ощущаю холодные руки паники, тянущейся ко мне. Верх несправедливости для меня сейчас это то, что многотысячная толпа объединилась против Авроры, они удерживаю ее где-то здесь, сильными цепкими лапами, а я совершенно точно не в состоянии уничтожить их всех.

Я прохожу глубже, прохожу под аркой и оказываюсь у парапета, за которым начинается беломраморное поле арены. Взбесившиеся, обездоленные граждане третьего класса уже успели осквернить нетронутую чистоту открывшегося передо мной пространства. Здесь и там я вижу полыхающие костры (для Бессмертных), и занятые виселицы (для тех, кто только готовился совершить Переход). Отовсюду веет безумием, ненавистью; гневные призывы и грязные речи в адрес богачей наслаиваются друг на друга, образуя шумовой хаос.

Толпа требует крови. Им нужны те, кто ответят за их скверные жизни.

Толпа требует Аврору…

Плавное, механическое жужжание над головой, привлекает внимание, и я оборачиваюсь, смотрю на ярус надо мной. Это парковочная площадка для магнитомобилей, полностью свободная не считая одной машины. Тот самый мобиль, который я заметил отъезжающим от дома Бруно. Я кидаюсь к лестнице ведущей наверх, расталкивая народ перед собой. Лицо за лицом, встречающееся мне на пути, изуродовано яростью, дикарским желанием рвать любого, кто не является представителем «своих». Я рад, что на мне одежда черного цвета, иначе они, эти потерявшие голову дикари, оставившие собственное Я и подчинившиеся коллективному разуму, разорвали бы меня на крохотные кусочки, в знак победы «нищих» над «бедными».

Какие-то седовласые тетки, возможно даже близняшки, тычут мне в лицо электронными картинками, запечатлевшими искаженные болью лица - жертвы развернувшегося восстания. Это не укладывается у меня в голове, сердце замирает от ужаса, если я представляю, что кто-то из этих чудаков покажет мне мертвое лицо Авроры! Я бегу быстрее, карабкаюсь по выпирающим мраморным ступеням, не отрывая взгляда от магнитомобиля на платформе.